Полковник хрипло сказал:
— Мы свое детство в твоих воспоминаниях видим. Только ты такие мелочи помнишь, как роса, а мы уже забыли…
Около часа работали молча, коротко спрашивая, что еще нужно и как лучше сделать. Каждый думал о своем. Лица мужчин были задумчивы и светлы. Каждый вернулся в свое детство. Марина тоже молчала, но она думала о схваченном Гореве. Раз за разом прокручивала в памяти картину, как они шли с Шергуном по улицам и переулкам и ничего не обнаруживала. Она всем нутром чувствовала, что что-то упустила из виду. И это «что-то» очень важно. Олега спрашивать было бесполезно, да и не хотелось расстраивать его своей, вдруг ниоткуда взявшейся тревогой. Она смотрела на его безмятежное лицо и чуть улыбалась.
Стол накрыли в холле до появления Брединых. Мужики ушли наверх немного отдохнуть от дневной суеты. Тревога не покидала Марину. Она босиком, бесшумно, прошла по коридору и без стука вошла в комнату Виталиса. Когда он удивленно обернулся от окна, прижала палец к губам. Шепотом заговорила:
— Володя, приготовь оружие на всякий случай. Надо бы его в холле и на кухне спрятать. Что-то тревожно мне. Это чувство меня не подводило. Остальным знать не обязательно. Сколько у тебя и чего?
Он ни о чем не стал спрашивать:
— Автомат с двумя рожками, два пистолета с запасными и нож. У тебя?
— Примерно тоже. Еще винтовка с двумя целыми обоймами. Пара метательных ножей, штык и две гранаты Ф-1.
Он ахнул:
— Гранаты откуда?
Она виновато пожала плечами и пояснила:
— С Чечни случайно привезла вместе с ножами. Собираться в Москву галопом пришлось… Оставайся в спортивном костюме. Давай автомат с магазинами и нож. Я их в среднем кухонном столе положу, а свое вооружение в холле спрячу. Береженого Бог бережет. Гранаты со мной будут…
Бредины приехали, как и обещал генерал, к семи вечера. Виталис открыл ворота и черная генеральская «Волга» подъехала к крыльцу. Сержант запер ворота и калитку, зная, что гости останутся ночевать. На улице заметно потеплело. Водитель вытащил из багажника свернутый чехол и попросил Володю:
— Вы не могли бы помочь, товарищ сержант?
Вдвоем быстро укрыли автомобиль и вошли в дом. Бредины за это время успели раздеться и разглядывали накрытый стол с искренним изумлением. Тамара Георгиевна наконец-то познакомилась с Мариной. Доброжелательно разглядывала Степанову какое-то время, а затем протянула два набитых пакета:
— Мы тут кое-что привезли. Показывайте кухню, надо мои заготовки зимние в тарелки выкласть. Можно я вас на «ты» стану звать?
Марина улыбнулась:
— Так даже легче…
— Тогда и ты меня называй Тамарой. Женя много о тебе рассказывает и вот наконец познакомились, а то я, грешным делом уж думала, что никогда не увижу легендарного Искандера. Ты еще так молода…
Маринка смутилась:
— Так уж и легендарного…
Они порезали копченую колбасу, карбонад и красную рыбу. Вскрыли четыре банки различных салатов и маринадов. Генерал выставил на стол бутылку коньяка, две водки и сухое вино. Держа руку в пакете, обернулся в сторону кухни и громко сообщил:
— Марина, персонально для тебя, твое любимое шампанское «Мондоро»!
Степанова смущенно выглянула из кухни:
— Товарищ генерал, это-то вы откуда узнали?
Он с деланной строгостью сказал:
— Никаких генералов сегодня! Евгений или Женя! Полонский пришел в себя. Он сказал, когда я спросил, что ты пила в квартире. Вадим шепнул, что оно тебе понравилось. У него все хорошо, привет передает. Говорит, будь ты с ним, такого бы прокола не было! Он полностью верит в тебя. — Бредин взглянул на стол и удивленно спросил: — На дичь пригласили, а дичи нет! Обманули?
Шергун громко сказал:
— Жень, ты в камин загляни. Маринка сорок минут от зайчатины не отходила. Мы слюной истекли, пока ждали, а она нас ругала! «Вот генерал приедет»…
Тамара Бредина рванула вместе с мужем к камину, слегка приоткрыла фольгу сверху и ахнула:
— Марина, рецепт! И немедленно!
— Сначала попробуйте, а потом уж рецепт. Давайте рассаживаться.
Она наклонилась к уху генерала и что-то прошептала. Тот кивнул, поглядев на солдата-водителя:
— Коля, я разрешаю тебе выпить сегодня пару бокалов сухого. — Обратил внимание, что Марина в спортивном костюме. — Ты что не раздеваешься? В доме тепло.
— Что-то меня морозит. Бывает. Наверное намерзлась в рейдах…
Мужчины расселись вокруг стола. Марина раскладывала зайчатину по тарелкам, которые стопкой громоздились перед ней, а Тамара передавала порции мужчинам. Те демонстративно облизывались. Бредина спросила:
— Когда ты пирогов напечь успела со всей этой готовкой?
— Я мужиков подключила. Олег компоненты натирал на терке, Руслан лук чистил и резал, Володя картошкой занимался и по магазинам ходил.
Тамара наклонилась к ее уху:
— Олег по-другому выглядит. Улыбка на лице появилась. Да и ты на него уже дважды поглядела с такой любовью! Наверное, мы с Женей зря вмешались. Может, тебе просто кажется, что любишь Силаева? Извини, Марина, что так говорю…
— Мне не кажется. Я люблю Костю, но я люблю и Олега. И не позволю ему угаснуть. Полковник будет счастлив, вот увидите!
Обе женщины сели к столу. Степанова села рядом с Олегом и ухаживала за ним. Тушеный заяц был, по мнению присутствующих, «царским блюдом». Несколько раз выпили. Разговоры становились все оживленнее. Марина выпила пару бокалов шампанского, но старалась поплотнее закусить и не сильно опьянела. Временами она поглядывала на Виталиса. Сержант, похоже, полностью забыл о ее словах. Она не стала напоминать, но прислушивалась сильнее, чем раньше, хотя вида не показывала.
Времени было десять вечера. Веселье не замолкало ни на минуту. Бредин вовсю травил анекдоты. Присутствующие покатывались со смеху. У генерала оказался великолепный дар рассказчика. Он вдруг оборвал очередной анекдот на полуслове и повернулся к Марине:
— Кстати, завтра тебе с нами надо ехать. Ахмад начал было давать показания, но вдруг замолчал и потребовал, что без тебя больше не скажет ни слова…
У Степановой в мозгах словно вспышка пронеслась: за спинами спецназа со стороны Рождественки, стояли и наблюдали две высокие фигуры. Одна была в форме, их форме! Она вдруг отчетливо услышала, как скрипнул замок на крыльце и дико крикнула:
— На пол!!!
Столкнула Олега и одним пинком перевернула диван, поставив углом и превратив в надежное укрытие. Краем глаза заметила, как все упали. Генерал уронил жену, а Виталис Руслана и водителя. Рывком выдернула пистолеты из-под подушки у кресла, за доли секунды до появления из прихожей двух черных фигур. Две длинные очереди побили тарелки на столах и продырявили кресла. В ту же секунду Марина послала первую пулю, выглянув из-за дивана. Одна из фигур согнулась пополам, прижимая руки к животу и рухнула, ткнувшись головой в пол. Второй оглянулся на него и отвлекся. Маринка перекатилась из-за дивана на открытое пространство. Выстрелила во второй раз, попав в горло. Второй тоже рухнул. Женщина рявкнула:
— Генерал, уводи всех под лестницу. Она дубовая, выдержит! Виталис, в кухню! Оружие в столе! Прикрой из кухни!
Бредин опомнился и поволок очумевшую жену в сторону. Ошалевший солдат бросился за ними. Степанова кинулась в коридор: там никого не было, но она услышала топот ног на крылечке. Успела накинуть крючок и запереться, сразу отпрянув к стене. За ручку двери дернули, а потом ударила очередь. Толстые доски выдержали. Марина кинулась в комнату и поволокла беспомощного Олега, лежавшего за диваном, к лестнице. По дороге выдернула автомат и сдвоенный рожок из-под второго кресла.
Стекла в окнах со звоном разлетались. Шторы дергались, словно живые, покрываясь дырами. Люстра разлетелась вдребезги, осыпав спины бегущих осколками. Все погрузилось в темноту. Тепло быстро исчезало. Последний метр до лестницы им с Олегом пришлось ползти. Над головой, со злым свистом, проносились пули, звучно впиваясь в дерево стен. В крошечном закутке, вплотную друг к другу, находились солдат-водитель, генерал с женой и Салманов. Она сунула в руки генерала мобильник: