— Правда. Я и сейчас мог бы кого-то из более молодых подключить к операции, да только у нее опыта побольше и решения она научилась принимать крайне быстро. Даже я иной раз в тупик заходил. Вот так!

Солдат с любопытством поглядел на Марину через зеркальце, а затем снова перевел взгляд на генерала:

— Товарищ генерал-полковник, разрешите еще один вопрос? Почему она воюет? Ведь война не женское дело.

Бредин усмехнулся:

— Что ты подразумеваешь под «женским делом»? Как у немцев перед войной — церковь, кухня, дети? Марина своим примером доказала, что может справляться с трудностями не хуже мужчины. Почему воюет? Сложный вопрос и на него, извини, я не могу тебе ответить…

Генерал лукавил. Он прекрасно знал, почему Степанова воюет, но эта информация пока считалась секретной. Он уставился в окно, бездумно разглядывая мелькавшие дома и людей, спешивших по своим делам.

Бредин вызвал Марину не просто так. В последнее время, при помощи спецаппаратуры, было сделано несколько очень важных радиоперехватов. Исламисты в Москве, в последнее время, развили бурную деятельность и часто выходили на связь с Афганистаном, Пакистаном, Ираком, Ираном, Саудовской Аравией, Египтом и даже Англией и Америкой. Переговоры велись на трех языках — английском, фарси и арабском. Перевод дал ошеломляющие сведения.

За три недели до съезда должны прибыть два эмиссара из Англии. Оба были прекрасно известны российской разведке, но закралось подозрение, что личину эти оборотни сменят. Оба владели русским и немецким языками вполне сносно и легко могли сойти за прибалтов. К их приезду исламские организации готовились провести серию взрывов в Москве, чтобы показать иностранным хозяевам, что их деньги не тратятся впустую. Требовалось захватить заграничных эмиссаров. Генерал прекрасно сознавал, что чем больше людей будет знать о намечавшемся съезде, тем больше вероятность провала задуманной им операции. Он решил использовать знания Степановой в области языков и подключить ее к делу.

Марина буквально вползла в комнату. Это была однокомнатная квартира в доме, принадлежавшем разведуправлению. Направилась в ванную. Сбросила на пол изодранный камуфляж вместе с нательным бельем. Обнаружила оставшиеся в карманах бушлата две гранаты Ф-1. Усмехнулась про себя, но решила не сообщать Бредину о боеприпасах. Надеялась, что вернется в Чечню и увезет опасные «шарики». Оставила их на кучке одежды. Оставшись неглиже, задернула клеенчатую шторку и залезла под душ. Поочередно включала то горячую, то холодную воду, стараясь привести себя в рабочее состояние. Это ей удалось.

Степанова выбралась из душевой вполне работоспособной. Забила грязную форму в корзину. Забрала гранаты. Немного подумав, спрятала их в чемодан с одеждой. Вскипятив на газу чайник, заварила двойной кофе. Не добавляя сахара, морщась, выпила взбадривающую горечь. Вышла в коридор и позвонила Бредину. Когда генерал взял трубку, сказала:

— Евгений Владиславович, это Степанова. Присылайте машину. Я пришла в норму.

Не спеша, глядя на себя в большое зеркало трельяжа, натянула гражданский костюм: черный приталенный пиджак, белую водолазку и юбку до колен. Отодвинув штору в сторону, посмотрела вниз: генеральской машины не было. Марина еще раз сварила себе кофе. Вскрыв банку консервов, вытряхнула их на сковородку и быстро разогрела на газовой плите. В квартире из съестного ничего не оказалось. Ей пришлось довольствоваться хлебцем из пластикового пакета. Быстро поела и снова выглянула из окна. Черная «Волга» стояла у подъезда.

Степанова мгновенно накинула на себя куртку. Обула черные сапожки на не большом каблучке, вязаный черный берет и вышла из квартиры. Замок с сухим щелчком закрылся за ней. Дежурная искоса посмотрела на уходившую женщину. Она уже привыкла, что эта странная особа появляется редко и исчезает быстро, а ее комната иногда месяцами пустует.

С точки зрения хозяйственницы, со стороны начальства было не разумно оставлять квартиру без жильцов. Будь ее воля она бы давно поселила туда еще кого-нибудь, хотя бы на время отсутствия хозяйки. Благо желающих было хоть отбавляй. Несколько раз, пользуясь отсутствием квартиросъемщицы, дежурная пускала в ее квартиру «переночевать» совершенно посторонних людей. Если бы этот факт дошел до начальства, женщина могла лишиться работы.

Глава 9

Генерал сидел за столом, заваленном бумагами, картами и сводками. Очки в металлической оправе висели на кончике носа. В правой руке был зажат карандаш, которым он время от времени подчеркивал что-то в бумагах. Марина вошла в приемную. Новый адъютант быстро взглянул на нее, не узнал, так как постоянно видел лишь в камуфляже и спросил:

— Вы Степанова?

Получив утвердительный ответ, широким жестом указал на дверь:

— Генерал ждет.

Когда женщина скрылась за дверью, подполковник подошел к шкафу. Открыл створки и внимательно просмотрел папки с документами. Нашел ту, на которой стояла буква «С» и просмотрел документы. К его удивлению, на женщину в папке вообще ничего не оказалось. У адьютанта появилось чувство, что Марины не существует. Он решил держать язык за зубами, не расспрашивать никого о ней, чтобы не влипнуть в неприятности. В разведуправлении подполковник Козлов появился совсем недавно и только начал присматриваться к работе, но уже понял, что можно спрашивать, а о чем лучше молчать.

Бредин взглянул поверх очков на Марину и хмуро сказал:

— Присаживайся…

Она, поняв, что разговор будет долгий, сняла куртку и повесила на плечики, рядом с генеральской шинелью. Присела к столу напротив. Генерал-полковник протянул диктофон с наушниками и пару отпечатанных листов:

— Прослушай. Может, мысли появятся. Вот перевод с английского…

Степанова вслушивалась в арабскую речь и все больше мрачнела. Прошло около получаса. Огромные часы в углу громко ударили, извещая обитателей кабинета о трех часах дня. Генерал и Марина вздрогнули от неожиданности. Бредин предложил, глядя на задумчивое лицо женщины:

— Давай-как, чайку попьем…

Встал и направился в крошечный закуток в углу кабинета. Включил электрический чайник в розетку. Бросил в стаканы одноразовые пакетики с чаем:

— Тебе сколько сахара?

Вместо ответа услышал:

— Есть идея…

Генерал, забыв про чай, направился к Степановой. Сел рядом:

— Выкладывай!

— Как я понимаю, фотографии Патрика Кэмпбелла и Уолтера Мэверика, у разведки имеются. Да и характеристики, надеюсь, найдутся. Нельзя ли взглянуть?

Бредин отошел к своему столу. Выдвинул ящик, приподнял верхнюю папку и вытащил два снимка. Покопавшись, достал несколько листков с отпечатанным текстом. Протянул женщине. На одном был заснят высокий худой мужчина в серой куртке с аскетическим лицом и резко очерченными скулами. Глаз из-под затемненных больших очков не было видно. На подбородке имелся чуть заметный шрам. Тонкие, злые губы, сжатые в ниточку говорили о лицемерии и мстительности. Мужчина выходил из калитки, увитой плющом. Нерусской постройки дом выглядывал из-за деревьев тенистого сада. Снимали его осенью. В кронах кленов виднелись желтые и багровые листья. Марина перевернула фотографию и увидела надпись карандашом «Уолтер Мэверик 1995».

Взяла со стола второй снимок и вгляделась в круглое лицо обрамленное рыжими кудлатыми волосами. Патрик Кэмпбелл выглядел вполне добродушно, как большинство ирландцев. Голубые глаза лучились, крепкие зубы отсвечивали на солнце. Он весело смеялся, обнимая крепкой рукой стройную блондинку. Дамочка выглядела вульгарно и Марина сообразила, что перед ней проститутка. Она придвинула текст к себе. Быстро прочитала и задумчиво посмотрела на генерала:

— Надо создать двойник Кэмпбелла. Мэверик отпадает — сухарь! А вот этот живчик вполне подходит. Надо использовать любвеобильность этого бабника. Наверняка о ней в организации наслышаны. Тогда легко будет объяснимо мое появление рядом с ним…