— Почему так поздно, что бы это значило? — удивился Простое.

 — Погоди, скажут, — ответил я, хотя самому тоже не терпелось узнать причину столь неожиданного вызова.

 — Полетите на передовой аэродром, — сказал встретивший нас начальник штаба. — Там вас уже ждут.

Взлет по готовности, но желательно, чтобы вы прибыли на место до наступления темноты. Быстренько прокладывайте маршрут.

Указанный район был нам знаком, и на расчет маршрута потребовалось немного времени. Вскоре шестерка истребителей взлетела и взяла курс на аэродром, находившийся неподалеку от переднего края. В целях маскировки подошли к нему на бреющем и сели благополучно.

Почти одновременно с нами там приземлились штурмовики. Значит, нам предстоит взаимодействовать с ними.

А через некоторое время выяснилось, что это наши старые знакомые из полка майора Корпуснова. Мы уже не раз сопровождали их за линию фронта.

Наступил вечер, тихий, прохладный. К нам приехал командир батальона аэродромного обслуживания и пригласил на ужин.

Столовая выглядела не по-фронтовому: чистые скатерти, хорошая сервировка столов. В другое время можно было бы расслабиться и посидеть, наслаждаясь уютом, но мы поторопились в штаб — получить боевое задание. Там нас уже ожидали майор Корпусное, начальник разведки дивизии и незнакомый полковник — представитель вышестоящего командования.

 — Нам известно, — сказал он, — что в Старом Осколе произвели посадку двенадцать Ю-88. Ваша задача уничтожить их. Самолеты стоят на северной окраине летного поля, личный состав расположен в землянках, в лесу. Подробнее об этом скажет майор Корпусное.

В комнате стояла тишина.

 — Интересующая нас группа, — начал Корпусное, — состоит из отборных фашистских летчиков. Она действует по заданию германского генерального штаба. В Старый Оскол они прилетели для того, чтобы отсюда нанести бомбовый удар по некоторым нашим объектам. Вам нужно вылететь на рассвете.

Сделав небольшую паузу, майор продолжал:

 — Сводную группу поведет капитан Морозов. Задача истребителей — прикрыть штурмовиков в воздухе, а при выходе на цель, кроме того, подавить зенитные батареи противника в районе аэродрома. Ясно?

 — Ясно! — пробасил рослый Морозов.

 — А теперь предлагаю ведущим изучить район цели, продумать план выполнения задачи и проложить маршрут.

Склонившись над фотопланшетами, мы стали подробно знакомиться с вражеским аэродромом, запоминая места самолетных стоянок и позиции зенитных батарей. Изучив цель, приступили к прокладке маршрута.

Вначале мне показалось, что я ошибся в расчетах. Проверил — все вроде правильно. А концы с концами почему-то не сходились. Получалось, что для возвращения на свои аэродромы не хватит горючего. У товарищей оказались такие же расчеты.

 — Разрешите вопрос, — обратился Морозов к полковнику. — У нас топлива не хватит на обратный маршрут. Что делать?

 — Выполнять поставленную задачу, — ответил полковник.

 — Выполнять?.. Значит, посадка предполагается там? — указал Морозов на территорию, занятую противником.

 — Там, — подтвердил полковник.

Начальник разведки перечислил основные районы-сосредоточения вражеских войск и дал их подробную характеристику. Мы выбрали на карте место, наиболее подходящее для посадки после выполнения задания. Садиться предстояло с убранными шасси, сразу же сжигать машины и пробираться на свою территорию пешком.

Подготовка к полету закончилась во втором часу ночи. Оставшись наедине со своими мыслями, я не без гордости подумал, что такое задание доверят не каждому. С этой мыслью и уснул. Проснулся до рассвета. Товарищи тоже встали рано. Позавтракав, пошли на аэродром. Карманы наши были набиты гранатами лимонками, пистолетными патронами и шоколадом.

 — Автоматы бы прихватить, — сказал Простов. — Натворили бы дел. Ведь двенадцать человек — это целый отряд.

 — Их выдают только пехоте, — со вздохом отозвался Морозов.

На рассвете в ближайшей низине появилась пелена тумана.

 — Как бы аэродром не закрыло, — насторожился Кузьмин.

 — Не должно, — уверенно сказал Простое. — Вот выйдет солнце, туман рассеется.

Но туманная завеса становилась все плотнее. Вскоре она приблизилась к аэродрому и самолеты стали терять очертания.

Через час из вышестоящего штаба сообщили: «С вылетом обождать. Если до девяти утра туман не разойдется, задание отменяется. Летному составу находиться в готовности номер два».

Это распоряжение вызвало у нас досаду. А туман, как назло, становился все гуще. Вот и девять часов, но погода осталась прежняя. Вылет отменили.

 — Спросят ребята из второй эскадрильи, куда и зачем летали, что мы им ответим? — сокрушался Простое. — Вот не везет!

 — Хуже всего, когда замахнешься, а не ударишь, — поддержал его Кузьмин.

Возвращаться назад, к счастью, не пришлось. Приказали работать с передового аэродрома. Сюда перелетела и вторая наша эскадрилья.

С этого дня полк главное внимание стал уделять поддержке наземных войск. Они вели упорные бои, особенно за Сторожевое и Урыво-Покровское. Эти населенные пункты по четыре раза в сутки переходили из рук в руки и были разбиты до основания.

Однажды за пять минут до прихода наших штурмовиков на Сторожевое, находившееся в руках противника, сыпанули бомбы «юнкерсы». В чем дело? Неужели наши снова заняли село? Стали смотреть вниз. Советская пехота отчетливо обозначала ракетами свой передний край. И тут мы поняли: вражеские летчики перепутали цели и нанесли удар по своим. Наши «илы» бомбами и пушечно-пулеметным огнем окончательно подавили сопротивление гитлеровцев. Те не выдержали и отошли.

Всякое случалось на войне… Через два часа после возвращения на аэродром мы получили новое задание и вырулили на старт. Томительно потянулись минуты ожидания сигнала на взлет.

Неожиданно на аэродром примчалась «эмка». Из автомашины выскочил начальник штаба. Подбегая поочередно к самолетам, он кричал что-то летчикам. Вот он поднялся на плоскость моего истребителя и, пересиливая гул работающего мотора, крикнул:

 — Группа немецких асов только что перелетела из Старого Оскола в Россошь. Разведка донесла, что техники заправляют самолеты, а летчики через двадцать минут будут в столовой на обеде. Ваша задача обеспечить удар штурмовиков. Понял?..

Получив утвердительный ответ, он соскочил с плоскости и побежал дальше.

…Летели мы самым прямым путем. Линию фронта проскочили на бреющем. Вот и аэродром противника. В северо-восточном его углу двенадцать «юнкерсов». Идет заправка машин.

Два звена штурмовиков с ходу атаковали «юнкерсов», третье обрушило бомбы на домик, где находилась столовая. Удар был настолько внезапным, что гитлеровцы не успели укрыться в блиндаже и бомбоубежищах. Над стоянками поднялись черные столбы дыма. Зенитные батареи открыли было стрельбу, но под пушечно-пулеметными очередями наших истребителей сразу замолчали.

Штурмовики сделали пять заходов. Оставив за собой пылающий аэродром, они легли на обратный курс.

Задание было выполнено. Не потеряв ни одной машины, мы полностью уничтожили «особую» группу Геринга.

Этот вылет еще раз подтвердил золотое правило: «Бей врага тогда, когда он не ждет». Фашисты даже не предполагали, что в ясную погоду советские самолеты атакуют их аэродром. За свою беспечность они дорого поплатились.

Первый сбитый

Полеты на Сторожевое стали для нас привычными. Поэтому мы, хорошо зная маршрут, предварительно занимались только изучением целей.

В тот день все шло, как обычно. В шестнадцать часов мы вслед за штурмовиками поднялись в воздух. Внизу поплыла знакомая местность. Показался Дон. Наша переправа притоплена, чтобы в светлое время ее не обнаружил противник. Здесь всегда неспокойно. И сейчас на берегу рвутся вражеские снаряды.

Вот и Сторожевое. Трассы неприятельских зениток, кажется, распарывают воздух. Внизу и по сторонам рвутся снаряды. Не обращая на них внимания, штурмовики делают первый заход, второй, третий… Сбросив бомбы и израсходовав снаряды, они разворачиваются и, перестроившись в «клин», берут курс на свой аэродром.