При посещении нашего завода меня поразило, как замечательно трудятся там женщины. Многие из тех, кто работал на конвейере, имели документ об окончании средней школы. Это были индуски, которые бежали из Восточной Бенгалии (теперь это Бангладеш) после раздела между Индией и Пакистаном. Теперь, по случаю праздника, они оделись в свои лучшие наряды и чудесно убрали цветами черные, воронова крыла, косы.

Я посетил также Дели, где позже обзавелся множеством друзей, среди которых тогдашний министр внутренних дел Морарджи Десаи (позже он стал премьером) и министр промышленного планирования Гулзарилал Нанду. В свой первый визит я побывал и в Бомбее.

После моего возвращения в Эйндховен мы направили в Индию людей, чтобы расширить там производство. Намечалось выстроить электроламповый завод, но индийцы отказали в лицензии, так что пришлось ждать, пока не удастся перекупить какое-нибудь уже существующее предприятие. В один прекрасный день на продажу был выставлен маленький заводик в Бомбее, годовой объем производства которого составлял пять миллионов лампочек. Это и был наш шанс. Тут встал вопрос, сколько же предложить за устаревшее производство. Купить его нам хотелось отчаянно, мы боялись, что нашу цену перебьют. Решили предложить чуть больше реальной стоимости покупки. На торгах оказался еще один покупатель, который предложил как раз ту цену, на которую мы поначалу рассчитывали. Так что завод — скопище древних сооружений — достался нам. Несколько лет спустя мы выстроили новый, современный завод в Калме, в окрестностях Бомбея, на открытии которого я официально присутствовал. Ныне в Индии у нас занято восемь тысяч человек на семи заводах, каждым из которых управляют отличные индийские специалисты.

С каждым последующим визитом, по мере того как рос круг моих знакомств с правительственными чиновниками, список людей, которых необходимо посетить, удлинялся. Я также побывал в местном центре движения «Моральное перевооружение», созданном одним из внуков Махатмы Ганди в Панчгани, на прекрасных холмах близ Пуны.

В Панчгани встретились члены парламента, бизнесмены, профсоюзные лидеры, студенты и рабочие из различных индийских штатов и других стран Азии. Царила атмосфера веры и надежды, что разительно контрастировало с общим тогдашним положением. Политические деятели с холмистых равнин, граничащих с Китаем и Бирмой на северо-востоке Индии, сумели найти там основу для сотрудничества. Это привело к созданию нового штата, Мегхалая, безо всякого пролития крови, увы, столь характерного для конфликтов на языковой или этнической почве в других штатах Индии. В следующий раз мне выпала честь открыть в Панчгани новый театр и конференц-центр, оснащенные наисовременнейшим филипсовским оборудованием.

Каждое путешествие за рубеж сопровождается необходимостью произносить множество спичей. Зачастую после чая, устраиваемого во второй половине дня для представителей торговли, приходится до ночи беседовать с работниками наших представительств. Порой наши сотрудники устраивают для меня концерт, после которого люди ждут от меня речи. Также в повестке дня — обязательная встреча с персоналом. В этом случае я, как правило, стараюсь сказать что-нибудь толковое.

Однажды наш калькуттский завод праздновал выпуск с конвейера юбилейного пятисоттысячного радиоприемника. Сидели нарядные люди, перед ними стоял я, белый сахиб из далекой Европы.

— Где-то высоко в горах живет семья, — сказал я. — Им хочется купить радиоприемник. Для них это очень дорого, поэтому они экономят и в течение двух лет копят деньги. Наконец нужная сумма собрана. Глава семьи едет в город. Возможно, неделя уходит на то, чтобы только добраться до города. Но вот наконец он приехал. Покупает радио и, полный нетерпения, везет тяжелый приемник домой. Вот он приехал, и все счастливы. Радио работает, дети в восторге. Дом полон самой лучшей музыки. Этот ящик дает людям чувство причастности ко всему, что происходит во всех уголках огромного мира. Приходят соседи. Все дивятся новому приобретению. Вокруг приемника радость и ликование.

Но по прошествии некоторого времени приемник ломается. Что делать? Никто в округе не знает, как работает сложный механизм. Все горюют. Поэтому мужу приходится везти тяжелый приемник назад в город. И если специалисты в магазине не могут справиться с неполадкой, они отправляют его на завод. Когда после ремонта приемник вернется, купившему его человеку придется снова идти в город. Возможно, целые месяцы он был лишен удовольствия слушать радио.

А теперь давайте подумаем, что могло явиться причиной этого. Возможно, кто-то из вас сделал совсем маленькую ошибку. Это показывает, как важно хорошо делать свою работу. Если мы справляемся со своими обязанностями, люди будут счастливы со своим филипсовским приемником. Тогда их соседи тоже захотят купить такой же. Это значит, что у людей будут хорошие радиоприемники, а наш завод будет обеспечен работой на долгие годы вперед.

В том же духе, стараясь пробиться к воображению людей, я выступал и перед распространителями.

— Хотя вы и не являетесь работниками «Филипса», — говорил я, — мы нуждаемся в вас, а вы — в нас. Ваша работа — доставить наш товар потребителю, и я по опыту знаю, насколько она трудна. Поэтому я счастлив этой встрече с вами, людьми, которые стоят на передовой линии, поскольку без вас мы бы ничего не достигли. Я, так же как и вы, понимаю, что у нашей продукции есть недостатки. И радиоприемник, и бытовые приборы состоят из сотен деталей. Так что даже если все наши проверки не выявили никакого дефекта, все-таки остается шанс, что он где-то есть. И ваша задача — сделать так, чтобы обслуживание было безупречным. Кроме того, одни товары неизбежно получаются лучше других. Со своей стороны мы делаем все возможное, чтобы вовремя обеспечивать вас самыми лучшими товарами…

Заканчивал я обычно пожеланиями успехов и здоровья и своим слушателям, и их семьям.

Однажды я оказался в Калькутте во время забастовки наших рабочих. Причина конфликта была ничтожна, но шум стоял несусветный. Местное руководство, заблокированное забастовщиками, полдня сидело под замком в управлении. Я предполагал пробыть в Индии две недели, и местный менеджер должен был меня сопровождать, но в этих условиях не рисковал выехать из города. Тогда он сказал рабочим, как господин Филипс огорчен, что этот инцидент случился во время его визита, поскольку не может же он переждать где-то две недели, а потом вернуться. Так было достигнуто соглашение, и разрешение конфликта отложили до моего отъезда. В тот же вечер, несмотря на все неприятности, в местном театре силами персонала был устроен концерт. Поскольку в таких случаях по завершении всегда предполагаются речи, пришли к договоренности, что ни единого слова о разногласиях произнесено не будет.

Атмосфера вечера была волшебной — звуки индийской музыки, чудесные танцы, все веселы. Но секретарь рабочего комитета в конце своего спича не удержался от того, чтобы не вытащить из кармана листок и не прочесть вслух список претензий. Это было все равно что подлить масла в огонь! Наш менеджер, нидерландец, залился краской. Кадровик, индиец, потерял всякое самообладание. И мне пришлось отвечать…

Подойдя к микрофону, я сказал, что с огромным удовольствием присутствовал на этом представлении, которое показало мне, как талантливы люди, работающие на нашем заводе. Говорить о претензиях, перечисленных в предыдущей речи, я не мог, потому что это была компетенция менеджера. Но кое-какие общие замечания сделал.

— «Филипс» работает по всему миру, — сказал я. — Здесь мы работаем не только во имя «Филипса», но и во имя этой страны, Бенгалии, во имя Калькутты. Осмелюсь предположить, что мы приобрели больший опыт сотрудничества между людьми, чем любая другая компания. Именно поэтому чрезвычайно важно осознавать нашу ответственность по отношению к Индии. Прежде всего, мы хотим подать хороший пример, обеспечивая высокое качество работы, и, кроме того, в той же мере хотим показать верный путь к разрешению проблем.