Опыт оказался грустным. Сережа огорчился — но ненадолго. Уже в следующей картине, где Воробьев был постановщиком и по воде снова плавала машина, он все-таки устроил подводные съемки.
Ментами в «газике» устроились питерские каскадеры во главе с нашим давним другом Олегом Корытиным. Я поставила им задачу: один — Интеллигент, другой — Жлоб — и отпустила в импровизацию… Они прекрасно справились со своими ролями (правда, потом мне пришлось их роли сильно сократить, а некоторые «тексты» переозвучить).
Особенно легко в холодной невской воде было Жлобу — ему не надо было притворяться: отборные художественные образы вполне соответствовали его состоянию. Сложней было Интеллигенту. Олег Корытин потом сказал, что пришлось вспомнить кандидатскую диссертацию, английский и жену Наташу — и высокий штиль прорвался сквозь стучащие от холода зубы.
С одним ребята не смогли справиться — их милицейские фуражки, намокшие после первого дубля, тонули, не держались на воде отдельно от них, всплывающих в нескольких метрах. А мне нужно было, чтоб они плавали…
Пришлось надуть презервативы — среди ночи других «плавсредств» у съемочной группы не оказалось — и натянуть на них головные уборы наших ментов.
Тут же начались «ночные шуточки», приколы, ассоциации… Наши менты, пока сидели в воде, на шутки не реагировали. А когда вышли — сгребли шутников в охапку и прижались к ним всеми своими мокрыми и холодными чувствами…
В роли бандита, который командовал ограблением Лямкина, снялся депутат Московской думы, председатель Комиссии по законности и правопорядку Олег Бочаров.
Как-то, увидев на одном из официальных мероприятий обаятельного, артистичного молодого человека, обладающего, но не отягощенного властью, шутя спросила:
— Сниматься будете?
— Смотря в какой роли. Политика? Бизнесмена?
— Нет, бандита.
— Ах, бандита?! Ну тогда обязательно!
Посмеялись на тему: Рейган — актер — президент… А когда надо было срочно снимать грабеж на большой дороге, я позвонила Бочарову и напомнила ему об этой шутке, которая грозила стать правдой.
Он приехал на съемку в готовом «прикиде». Из-под длинного дорогого пальто Торчали спортивные брюки и фирменные кроссовки. Волосы припомажены, на руках перстни, пальцы веером.
Олег оказался человеком талантливым. Он классно импровизировал, давал полезные советы. И не только по роли…
Так, сцену ограбления мы снимали на правительственной трассе возле санатория «Барвиха». Туда все время ездили машины с мигалками, а нас просили «погодить». Потом грубо намекнули:
— Тут не лучшее место для съемок.
Но нам-то как раз это место было очень-очень… Я к Бочарову: что делать?
— Без проблем, — улыбнулся «бандит»-депутат. — В следующий раз подойдут, скажете: «Ваши действия являются нарушением федеральных законов».
Мне так понравилась формулировка, что даже не уточнила, каких именно законов.
На следующий же день совет Бочарова пригодился.
К нам приблизился бледный гаишник и велел немедленно исчезнуть: в «Барвиху» едут Сам и еще Сам.
Группа затаилась. Я поняла, что если уйду — значит, не сниму, если не сниму — кина не будет…
Я сказала гаишнику: мы никуда отсюда не уйдем, а вы нарушаете федеральный закон!
Я бодро и жестко выдала бочаровскую фразу. И не двинулась с места. Гаишник почувствовал мою «железную» подкованность и вдруг совсем не по-гаишному, абсолютно по-человечески спросил:
— А как же я?
За этим тоскливым «я» стояли его погоны, жена, теща, дети, а может, и внуки…
— Вы? Вы быстро сматываетесь отсюда, вроде вы нас предупредили, и мы вроде все поняли, а потом тихо проигнорировали. Ответственность беру на себя…
Я не успела даже договорить, как он испарился.
В тот день по шоссе так никто и не проехал. Мы благополучно сняли эпизод. Власть меняется, а кино остается…
А Олег Бочаров уже успел сняться еще в двух моих картинах.
— Я тебе императивный мандат устрою! — угрожает герой Олега Бочарова в «Идеальной паре» сильно пьющему Лукошину. До сих пор не знаю, что такое императивный мандат, но звучит отрезвляюще.
Сережа Баталов, очаровательный человек и прекрасный нежный актер, стал другом Лямкина и его главным идейным вдохновителем по части отсидки в голландской тюрьме. Его героя по сценарию звали Вячик. Володя Ильин все пытался это имя сковырнуть: почему «Вячик»? — Вячик-мячик, заначек, калачик… Я не придумала ответа на вопрос «почему?» Поэтому переименовала Вячика в Вована… С Вованом Лямкин тотчас же подружился.
А вот в «Идеальной паре», в девятой серии, Сережа сыграл Бармена-бандюка. Было несколько тревожно — его ли это дело.
Но он так преобразился (конечно, не без помощи классного гримера Гали Королевой, которой мои актеры обязаны многокрасочностью своих ролей, и художника по костюмам Татьяны Разумовской — она вместе со мной перетащила из дому практически весь свой гардероб и гардероб своих двух дочек), стал таким противно-мерзким, будто это и есть его главная генеральная линия в искусстве.
Майкл-Миша Петровский играет тюремного приятеля Лямкина. Его нашла моя ассистентка Лена Тихонова. Нам нужен был человек музыкальный и безукоризненно владеющий английским. Все совпало. К тому же у него совершенно западная физиономия. Никто не верит, что он русский. В процессе съемок иногда казалось, что он излишне капризен, не всегда точен. Но экран подтвердил ею правоту.
В небольшой роли снялся Борис Щербаков.
В картинах, которые я видела, Боря всегда играл положительных героев. Красивый, русоволосый, статный, символизирующий…
…У меня когда-то в юности был такой приятель — Боря Бакланов. Его всегда на первомайской демонстрации и на 7 ноября ставили на постамент, и он, взявшись за руки с образцово-показательной среднеазиатской девушкой и черным африканским юношей, на фоне крутящегося земного шара символизировал нерушимую молодежную дружбу.
Мне хотелось Щербакова «подпортить». Я предложила ему сыграть бизнесмена-жулика. Он был очень «за» и пошел на «порчу» с удовольствием.
Боря — прекрасный характерный актер. Тонкий, думающий, точный.
В «Идеальной паре» мы пошли с ним в «осквернении» положительного образа еще дальше. Он сыграл алкаша-фальшивомонетчика. В сериале «вышивать» роль некогда: «мотор!» — и побежали… Боря сумел с ходу, без длительной артподготовки (возможно, она осталась за кадром) «собрать» своего Перова в точный и емкий образ: ус у него один — другой ус он в карты продул, «сушняк» рассолом залечил, уровень перегара пустой банкой проверил и т. д.
Референта Щербакова сыграла моя дочь Кира. Вполне респектабельная пара жуликов. Можно сказать, первая репетиция «Идеальной пары»… Но я тогда еще не знала, что кривая кинематографической судьбы выведет меня на сериал.
А знала, что Кира…
… Хорошо одевается (пять лет жизни в Париже). Специально для этой роли она купила синий брючный костюм от Нины Риччи, стоимость которого сильно превышала ее гонорар за роль.
…Хорошо водит машину. Фильм начинался с гонок на шоссе — «Мерседеса», который вела Кира, и «ЗАЗа», который вел Ильин.
…Хорошо говорит на трех языках. Этого в картине практически не слышно.
…Хорошо держится в кадре, спокойно. И есть в ней какая-то загадка, тайна…
«Ну как не порадеть родному человечку?!» Тут я почти согласна с Александром Грибоедовым и Марком Захаровым.
Продюсерам я сначала не говорила, что это моя дочь. Она снималась под фамилией Румп — фамилией ее американского замужества. Но когда кино было закончено, продюсеры прознали про дочь и сами поменяли фамилию на ту, под которой она жила раньше и живет сейчас, — Сурикова.
У Семена Лямкина четверо детей: два мальчика и две девочки. Что касается девочек, мне хотелось, чтобы одна была строгая студентка-лингвистка (привет себе из своего лингвистического прошлого), а вторая чтоб с утра до вечера била степ.