Слепой удивленно и заинтересованно посмотрел на бармена.

– В смысле? – поинтересовался он.

Собеседник, пренебрежительно скривив губы, махнул рукой.

– Да вроде у него и диплом есть и даже практика была в каком-то ресторане периферийном под Питером, – сообщил он. – Взяли на месяц с испытательным сроком… Так он и его не выдержал – прокол за проколом! Правда, – поправился бармен, – начал прибалт неплохо, а потом все из рук валиться стало, словно он и официантом никогда не работал! Одним словом, нерусский!

Глеб Сиверов понимающе и даже с долей осуждения покачал головой.

– И что теперь? – задал он вопрос бармену.

Бармен, пригладив свои аккуратные черные усики, усмехнулся.

– А что теперь? – повторил он вопрос и сам же на него ответил: – Это его последний рабочий день! Уволили с завтрашнего числа…

Сиверов допил свой коньяк и, откусив немного лимона, распрощался со словоохотливым работником кафе «Золотой якорь» и вышел на улицу…

Стрелки командирских часов давно перевалили за полночь, а Сиверов все еще слонялся по городу.

– Остановка «Универсам», – сообщил водитель «икаруса».

Старый автобус остановился, и Римас вышел из него в переднюю дверь. Сиверов также покинул салон автобуса, но воспользовался для этого задней дверью.

«Ну, наконец-то, – облегченно вздохнул широкоплечий мужчина, но тут же снова заволновался: – Как бы он не решил куда-нибудь зайти…»

Однако бывший работник общепита никуда не собирался заходить, более того, иногда оглядываясь и бросая по сторонам тревожные взгляды, прибалтиец ускорил шаг.

«Значит, я не ошибся в тебе, мальчик, если ты так нервничаешь, – ухмыльнулся Слепой. – Думаю, ты именно тот человек, который мне нужен».

Наконец дорога пролегла через небольшой сквер.

– Слава тебе господи! – прошептал секретный агент Федеральной службы безопасности и ускорил шаг.

Римас Григалюнас долго не мог понять, где он находится. Он потирал рукою ноющую от боли шею, ерзал на твердой скамейке и шарил выпученными глазами по сторонам. Сиверову пришлось даже несколько раз ударить его ладонью по щекам, чтобы привести в чувство.

– Очухался? – тихо спросил у пострадавшего паренька Глеб Петрович.

Увидев перед собой здоровенного мужика в темных очках, Римас чуть не закричал от страха, но Сиверов моментально закрыл ему рот ладонью.

– Пикнешь – убью! – сухо и жестко предупредил он официанта. – Понял?

Григалюнас, побледнев, покорно тряхнул белобрысой головой. Глеб Петрович снял руку и зашел за спину своему пленнику.

– Ответишь на мои вопросы – останешься живым и невредимым, – сказал Сиверов, – не ответишь – останешься отдыхать тут навечно! Понял?

– Понял… – чуть слышно выдавил прибалтиец.

Сиверов не стал терять время: в любой момент мог появиться нежеланный свидетель, да и к тому же он боялся, что от страха молодой человек может потерять сознание. Глеб Петрович достал из внутреннего кармана куртки фотографию Дмитрия Маликова и, протянув ее Римасу, включил маленький, но с ярким лучом фонарик.

– Этот человек неделю назад был в вашем кафе «Золотой якорь», – приступил к делу Слепой. – Мне нужно знать, с кем он встречался.

Белобрысый официант с трудом проглотил застрявший в горле комок.

– А вы не убьете меня? – едва слышно прошептал он.

– Нет! – сказал Сиверов. – Даю слово!

Римас Григалюнас немного успокоился.

– Этот парень встречался с пожилым мужчиной, – слегка заикаясь и хватая губами воздух, стал рассказывать парень. – Но имени и фамилии ни того, ни другого я не знаю…

– Хорошо, Римас, – сдержанно произнес Глеб Петрович, – допустим, я тебе верю… А как выглядел этот пожилой мужчина?

– Ну, среднего роста, – старался поточнее описать посетителя Григалюнас, – лысый, бородатый и…

Глеб Петрович напрягся.

– Что «и»? – тряхнув за плечо официанта, быстро переспросил он.

– И в таких же темных очках, как у вас, – выдавил молодой человек.

– Понятно, – усмехнулся Слепой. – Надеюсь, это был не я!

Сиверов понимал, что времени у него мало и что в любой момент ему могут помешать закончить разговор со свидетелем, поэтому задал прибалту еще всего лишь пару вопросов.

– Ладно, иди с миром, – смилостивился наконец Глеб Петрович над официантом и посоветовал на прощание: – И мой тебе совет, беги из города, пока еще имеешь такую возможность!

До Римаса Григалюнаса с трудом, но все же дошел смысл сказанного таинственным незнакомцем. Он боязливо поднялся со скамейки, сделал несколько осторожных шагов и, как только почувствовал себя в безопасности, бросился бежать.

– Беги, дурачок, беги! – незлобиво прошептал Глеб Петрович и задумался над тем, что узнал от белобрысого парнишки.

Глава 5

Глеб Петрович уже несколько дней работал на ликеро-водочном заводе, который выкупил банк «Северное сияние». Работа была непыльная – проверять выезжающие с территории предприятия через главные ворота КПП машины с продукцией и отлавливать несунов – работников завода, которые пытались пронести через проходную бутылку-другую дорогого коньяка или ликера. Если с людьми было проще, то с автофургонами, как подметил секретный агент, было сложнее: невозможно было посчитать тары, в которых везли бутылки с ликеро-водочной продукцией, – ведь не будешь разгружать каждую машину на КПП.

– Да… – внимательно прислушиваясь и приглядываясь ко всему, что происходило на заводе, недовольно ворчал Слепой, – бардак полнейший!

Задумчивый вид нового охранника привлек внимание пожилого невысокого мужчины с огромной лысой головой.

– О чем задумался, Петрович? – поинтересовался у новичка бригадир Елфимов.

– Да так, Петр Семенович, – ответил москвич, – как бы ни о чем и в то же время… Смотрю, сколько водяры льется на русского мужика. Спивается Россия!

– Не то слово, – поддержал напарника Петр Семенович, – поголовное пьянство! Так хоть бы водка нормальная была, а то гонят какую-то дрянь! Ну ничего, с приходом Аркадия Вацлавовича дело в корне переменится!

Слепой недоуменно посмотрел на собеседника.

– Это почему же, – усмехнулся он, – банкир что, пить россиянам запретит?

– Пить никто не запрещает, – пояснил тот, – главное – пить хороший напиток и в меру! Я-то, впрочем, сам вообще не пью, вот уже с полгода, – сообщил Елфимов, – поскольку состою в обществе «За здоровый образ жизни»…

– В том, которое поддерживает Аркадий Желобжинский? – уточнил москвич.

– Именно, – подтвердил бригадир. – У нас многие на заводе вступили в это общество и не жалеют об этом! Человеком себя почувствовал! Вон я и Трофимова сагитировал… – не без гордости заявил Елфимов, указывая на рыжеволосого охранника. – На заводе проведут реконструкцию, перекроят подвал, и всю некачественную продукцию Аркадий Вацлавович на корню зарубит.

– Какой подвал? – равнодушным тоном спросил Сиверов.

– Да старое помещение, в котором паленую водку производят, – спокойно ответил бригадир.

Глеб Петрович не ожидал такой откровенности от охранника.

– А как на это власти реагируют, санэпидемстанция, сами рабочие? – растерянно спросил он.

– А что власти или эти с пробирками… – зло ответил бригадир. – Сейчас всем по барабану. Да и пойди докажи, что эта гадость в продажу идет. Этот цех как бы считается перерабатывающим, ну, одним словом, спирт несколько раз перегоняют, чтобы очистить от масел, ацетона и разной дряни! Только когда я еще запойным был, попробовал, так чуть Богу душу не отдал.

– Да что ты говоришь! – сочувственно воскликнул Слепой, стараясь поддержать интересный и полезный разговор.

– А вот то и говорю, – протяжно вздохнув, ответил бригадир, – скольких уже похоронили на этом заводе, а сколько ослепло! Там же в цеху вьетнамцы работают, а им дашь рубль, они тебе что хочешь вынесут, за копейку удавятся! Но в сам цех никого, кроме своих, не пускают.