Война наступательная уступила место оборонительной.

Пагубнее всех для древней Руси были половцы, занявшие место печенегов норманнского периода.

Половцы, кочевое племя, родственное нынешним киргизам, пришедшее из степей из-за Каспийского моря, оттеснили или истребили прочие племена, жившие на север от Каспийского и Черного морей, до нынешней Молдавии, преимущественно между Волгой и Днепром.

Половцы набегали беспрестанно и опустошали южные княжества, в особенности Переяславское и Киевское, и появились, наконец, и со стороны Рязани.

Это были разбойные набеги, подобные крымским набегам XVII и XVIII, и кавказским XIX столетий. Причин искать нечего, кроме желания обогащаться.

К несчастью, в разгар междоусобий князья сами часто прибегали за помощью к половцам и звали их к себе за плату.

Первый пример подали дети Святослава Ярославича, которые и несли за то вину перед нашими предками. Владимир Мономах, в союзе со своим двоюродным братом Святополком, нанес половцам сильные удары; сын его Мстислав загнал их за Дон, Волгу, Яик, но при междоусобии их детей и внуков с Олеговичами они опять поднялись и успели причинить много зла, например, посылая помощь Всеволоду Ольговичу и потом Святополку Ольговичу северскому, связанному с ними родством, в войнах его против великого князя Изяслава Мстиславича.

Половцы мешали южной греческой торговле, и князья, соединенными силами, вспоминая старое время, пошли на них сами войной (1180) и одержали верх. Особенно прославились походы Игоря Святославича северского и Романа волынского.

От половецких набегов по границе русских поселений были возведены валы, остатки которых сохранились до нашего времени.

Русские князья старались также удерживать половцев от набегов дарами, посредством переговоров и брачных союзов (1094, 1107), наконец, посредством поселения на границе других восточных племен, более мирных и склонных к оседлой жизни, на правой стороне Днепра, вплоть до Переяславского и Киевского княжеств по реке Роси.

Средоточием этих поселений был город Торческ на берегу Торчи, впадающей слева в реку Рось, в Таращанском уезде Киевской губернии.

Военные поселенцы, помогая нам содержать стражу против половцев, иногда и изменяли нам, смотря по обстоятельствам, но вообще принимали деятельное участие в судьбах Киевского княжества. В последнее время половцы притихли, и знакомство с оседлым и образованным племенем, вероятно, содействовало укрощению их нравов.

Остатки прочих восточных племен, кочевавших по степям Новороссийским, или смешались с половцами, или подчинились русским князьям и вошли в состав их пограничной стражи.

Поселенные торки, печенеги, берендеи, ковуи, каепичи, известные у нас под именем черных клобуков, соединяясь с остатками военного русского населения, стали после нашествия татар родоначальниками малороссийских и запорожских казаков.

Кроме половцев, древняя Русь имела многих других врагов, которые усилились, благодаря междоусобиям, преимущественно в конце нашего периода.

Ляхи, после Болеславова похода за Святополка, находились по большей части в дружественных отношениях к Руси, и почти все короли польские имели в супружестве русских княжон; они являлись на Руси только с помощью к князьям или родственникам. Заметим, что почти все польские короли дома Пястов имели русское происхождение, от русских княжон, а именно:

Казимир I (ум. 1058), Болеслав II Смелый (ум. 1081), Болеслав III Кривоустый (ум. 1139) по первому браку, Болеслав IV Кудрявый (ум. 1194) по двум бракам, Мстислав III Старый (ум. 1201) по второму браку, Казимир II Справедливый (ум. 1194), Лешек Белый (ум. 1237).

В периоде от Ярослава до татар, из 10 польских королей семеро были женаты на русских княжнах, из них — тремя (Казимир I, Болеслав III, Казимир II) велась собственно династия (исключение составляют: Владислав Герман, Владислав II и Владислав Тонконогий).

К ним следует присоединить Конрада (ум. 1247), сына Казимира и брата Лешка Белого, деда Владислава Локетка, который был женат на русской княжне и стал ближайшим родоначальником следующих королей — даже до Ядвиги, основавшей с Ягайлом литовским новую династию Ягеллонов.

С помощью ляхи приходили — к Изяславу Ярославичу (1068, 1077), Ярополку Изяславичу (1086), Ярославу Святополчичу (1123), Всеволоду Ольговичу (1140, 1146) и проч.

Так точно и русские князья ходили помогать ляхам, например, Мономах и Олег Святославич (1076), Всеволод Ольгович (1142, 1145) и проч.

Из враждебных ляхам князей особенно замечателен теребовльский Василько Ростиславич.

После смерти Романа волынского (около 1206 года) Галицкое княжество стало предметом спора между ляхами, уграми, детьми Романа, киевскими и северскими князьями, призванными от бояр галицких. Лешко Белый, король польский, сын Казимира II Справедливого, помогал то Ольговичам, то детям Романовым, то против них своему тестю Александру Всеволодовичу бельзскому, то действовал в союзе с уграми, наконец, призвал на них князя Мстислава из Новгорода, потом поссорился и с Мстиславом, опять вступил в союз с Андреем угорским, и опять против него, и проч.

Первые сношения с уграми (знакомыми со времени расселения их в Дунайских странах) происходили так же, как и с ляхами, преимущественно вследствие брачных союзов.

Изяслав Мстиславич, великий князь киевский (1146–1153), борясь с Юрием Владимировичем Долгоруким, суздальским, имел себе главного помощника в своем зяте, женатом на родной, младшей сестре его, Евфросинии, — Гейзе, короле венгерском, и против Юрия, и против союзника его Владимирка галицкого.

Со смерти Ярослава Владимирковича (1187) сношения с уграми переменяют свой характер и из родственных, вспомогательных, становятся притязательными: короли решили воспользоваться смятениями, возникшими в Галиче, и покорить его своей власти, но нашли себе противников в русских князьях и в ляхах.

Ятвяги, древнее сарматское племя, дикие обитатели нынешнего Подляшья. Русские походы на них относятся к 1112, 1113, 1120 годам. Их набеги на Волынь 1205, 1207.

Литва, племя древнеславянское, но весьма рано отделившееся от своего корня, попавшие под влияние с одной стороны немцев, а с другой финнов, и занявшее западную, лесистую окраину Русской земли, причисляется к древнейшим данникам Руси, по свидетельству Нестора.

Мстислав, сын Мономаха, предпринимал большой поход на Литву с подручными ему князьями (1132).

В продолжение удельного периода литовцы совершали набеги из своих лесов на области Владимиро-Волынского и Полоцкого, наконец, Новгородского и Псковского княжеств, иногда с успехом (1183, 1213, 1224), иногда с потерей (1193, 1200, 1203).

С чудью (так назывались у нас, по преимуществу, жители Эстляндии), находились в беспрерывных сношениях новгородцы и псковичи, ведя против них большей частью войны наступательные, вероятно, из-за дани, которую те должны были платить со времен Ярослава, построившего в 1030 году город Юрьев (Дерпт) как место опоры для владычества над соседними финскими и леттскими племенами.

Из частных названий чуди и ее владений, по нашим летописям, мы знаем следующие:

Оденпе, Медвежья Голова, на юг от Дерпта.

Кесь — Венден.

Колывань — Ревель.

Чудь Торма — в Дерптском уезде Лифляндской губернии.

Чудь Ерева — в Вейсенштейнском уезде Эстляндской губернии.

Чудь Очела — по верхней части Трейденской Аа, близ границы леттов и эстов.

Чудь Толова — ныне Трикатен у речки Аббель, впадающей в Аа, в 20 верстах от Вольмара.

Лотыголою назывались у нас вообще все летты или латыши.

Зимегола — жители Семигальского княжества, в восточной части Курляндской губернии.

Походы на чудь, более или менее значительные, относятся к годам: 1042, 1079, 1105, 1106, 1111, 1113, 1116, 1123, 1130, 1131, 1133, 1142, 1143, 1149, 1176, 1179, 1186, 1187, 1190, 1191, 1192, 1193, 1200, 1212, 1214, 1217, 1219, 1223.

Все эти походы совершались новгородцами, под предводительством их князей.