Но коротышка, который мог научить ею пользоваться, вероятнее всего бродит по улицам города в поисках новых жертв. Я вспомнил об отце и скрипнул от злости зубами. Берг был очень силен, если даже провидец признает это, а значит, мне обязательно нужно стать его учеником, чтобы познать слабости карлика.

— Как ты себе представляешь будущее? — спросил у Костика видящий.

— Теперь, после ваших слов, как что-то несформировавшееся, еще несуществующее…

— Это не совсем так, — провидец налил себе из бутылки в высокий бокал вина, повертел его в руках, посмотрел через него на огонек светильника, потом одним глотком выпил. Нам он не предложил. — Если стрела выпущена из лука, насколько высока вероятность того, что она упадет на землю?

— Почти стопроцентная, какие-то доли отвожу на то, что она застрянет в ветках дерева, или порыв ветра отнесет ее в сторону на кусты…

— А вот сейчас в этом мире пущено не одна сотня стрел, и большинство из них летят, — улыбнулся маг. — Можем ли мы сказать, что они все упадут на землю?

— Да, учитель, можем…

— Вот ты и сделал свой первый прогноз, — видящий посмотрел на вытянувшееся лицо Костика, у которого было такое выражение, словно его только что провели, и усмехнулся. — Не делай преждевременных выводов, просто слушай. В этом мире сейчас летят не только стрелы, но и происходит многое другое. Какие-то процессы уже запущены, и результат неотвратим, как падение стрелы. Все это можно предсказать, если знать, где и что сейчас происходит. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

— Да, учитель, — Костик задумчиво кивнул. — Скоро начнется утро, взойдет солнце, люди проснутся и начнут заниматься своими обычными делами, пекарь начнет печь хлеб, а полководец двинет свое войско к границе чужого королевства.

— Именно так. А пекарь чужого королевства хлеб свой может и спечет, но продать уже не сумеет, его город захватят. Так?

— Да, но пророки часто дают свои прогнозы на сотни, а то и тысячи лет вперед.

— Многие процессы и идут сотни лет, они начались до нас и закончатся тогда, когда нас не будет. Я пока просто рассказал о будущем, которое частично сформировалось. О том, что уже известно сейчас. И если ты подумаешь, то поймешь, что в неопределенности останется лишь малая часть.

— Я понял, что вы хотите мне сказать, учитель, — Костик низко поклонился. — Я был не прав, частично будущее действительно уже существует, а значит его можно увидеть. Но мы же начали наш разговор с того, что все пророчества туманны.

— В каждом мире существует немало рассказов о том, что узнав будущее, люди его тут же пытаются изменить, и иногда это получается. Представь, что ты один из провидцев, и тебе нужно рассказать что-то своему правителю. Положение довольно сложное. Если расскажешь то, что произойдет на самом деле, то твой король постарается изменить будущее, а тебя назовет болтуном, потому что предсказанное не произойдет. Так?

— Наверно, — Костя задумчиво поскреб затылок. — Получается, что пророки не могут говорить правды? Потому что как только они это произнесут, будущее изменится?

— Вот ты и уловил суть проблемы, — усмехнулся видящий. — Поэтому провидцы облекают свои видения в туманные слова, указывая лишь часть точных деталей, чтобы никто не мог их понять.

— Спасибо, мастер, я понял, — Костя поклонился. — Я как-то слышал дискуссию умных людей, они говорили о том, что существуют разветвления, перекрестки, на которых появляется возможность принять разные решения, и каждое из них ведет в свою сторону, а значит… — паренек замялся, видимо подбирая слова, которыми не сможет обидеть учителя.

— Я слушаю тебя, ученик, — маг стал необычайно серьезным. — Эти люди на самом деле были умны, но и только…

— Они пришли к выводу, что если таких перекрестков много, то угадать будущее становится невозможным, — упавшим голосом закончил Костик, видимо опасаясь того, что видящий на него рассердится. — И точное предсказание невозможно.

— Красиво… — улыбнулся провидец. — Только умные люди не учитывали того, что многие процессы уже запущены, и результат уже известен, то есть произойдет, несмотря ни на что. Например, когда-нибудь наше солнце потухнет. Разве это не так?

— Так, учитель, но это произойдет очень не скоро.

— А если у тебя есть прибор для дальновидения, то ты можешь увидеть камень, который летит в небесах и скоро упадет на землю. Так?

— Да, учитель.

— А значит, сможешь рассказать, куда он упадет и что натворит. Получается, ты провидец?

Я заскучал, мне эти умные фразы ничего не говорили, болтать можно, о чем угодно, только это ничего никому не дает. Если нет реального дела, любые слова — глупость, вот сейчас они этим и занимались.

Видящий усмехнулся, видимо прочитав мои мысли и пододвинул мне бокал и высокую бутылку вина. С этой минуты у меня появилось занятие, и мне стало все равно, о чем они болтают. Вино оказалось замечательно вкусным и крепким, двух бокалов вполне хватило для того, чтобы меня потянуло в сон, я удобнее устроился в кресле и задремал, слушая их беседу сквозь дремоту.

— Так вот, — произнес маг. — Пророки наблюдают время, как огромное неразрывное полотно, идущее из далекого прошлого в не менее далекое будущее, но иногда в нем появляются ответвления действительно похожие на перекрестки, и среди них есть такие, где уже не играет роль прошлое и настоящее, выбор там почти случаен.

Вот сейчас этот мир проходит один из таких перекрестков и уже вступил на один из путей, раз вы здесь, — неожиданно видящий замолчал, потом усмехнулся. — Ничего больше могу сказать. Простите, юноши, но вас ждут внизу в тронном зале.

— Кто?

— Стоит ли задавать вопросы, на которые вы скоро сами получите ответ? К тому же если вы подумаете, то сами узнаете свое будущее.

— Если предупрежден, значит, вооружен! — я вскочил с места. Мой сон мгновенно прошел. — Но хотелось бы конкретности…

— Тебе не стоит говорить об этом, воин, — маг усмехнулся. — Тебя уже предупредило твое тело, после моих слов сердце забилось быстрее, пот появился на коже. Получается, что тебя уже кто-то предупредил?

— Так кто там?

— Идите, — провидец небрежно махнул рукой, и нас повлекла к двери неизвестная сила, мы, сами того не желая, оказались за дверью, которая больше перед нами не открывалась, как мы ее ни дергали. — Я не собираюсь никого ни о чем предупреждать. Да и кто я такой, чтобы вмешиваться в божье провидение?

— Что будем делать? — спросил я, когда дверь за нами захлопнулась. — Чувствую себя как-то беспомощно без оружия.

— В руках опытного воина всё становится оружием, только слабый и глупый станет искать заостренный кусок железа, чтобы спастись. Настоящий боец использует оружие врага, которым тот попытается его убить, — пожал плечами Костя. — Так записано в кодексе воинов. Когда-то я его выучил наизусть, даже не предполагая, что он мне может когда-нибудь понадобиться.

— Скажи лучше что-нибудь ободряющее.

— Смерть не роняет достоинства. Она не бесчестит, больше думай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.

Пойдем, посмотрим, кто нас ждет в тронном зале. Я иду первым…

— Это еще почему? — возмутился я.

— Ты же видел, я умею драться голыми руками. Если мне удастся у нападающих отобрать оружие, то дам его тебе…

— Хорошо, иду сзади, — согласился я, и мы отправились вниз по лестнице, идя бесшумно и осторожно, ожидая нападения из-за каждого угла.

Дом был тих, наверно, ученики спали, а рыжеволосая ведьма и ее свита охотятся в городе на людей — не зря же она себя называла королевой ночи.

Нападение действительно произошло, как и предупреждало меня тело.

Едва мы вошли в тронный зал, как к нам метнулись две тени, прежде чем я что-то понял, раздались звуки ударов, которыми Костя встретил нападающих. Мешать я ему не стал, а, прячась за колоннами, стал продвигаться к факелам, освещающими небольшой участок у стены.

Я не струсил, и не бросил своего напарника в беде, просто ничего не видел в темноте, да и драться меня учили, держа в руках хоть что-то. Факел — это как раз то, что нужно, им и осветить можно, и ударить при необходимости.