Первое разоренное старателями, массовое захоронение, встретилось им спустя полчаса после того, как пересекли реку. Как разрозненные кости, так и целые скелеты, вытащенные из разрытого кургана, валялись по всей округе, словно сами вышли погулять, да так и попадали. На некоторых уцелели остатки одежды. Латы и инкрустированное тиллитом оружие унесли мародеры. На стоянках старателей Слава видел много этого оружия. Проржавевшее со сковырнутым с клинков тиллитом, оно кучами валялось среди других отходов жизнедеятельности мародеров.

Глянув на своих спутников, Слава увидел, что они в состоянии близком к шоковому. Ма-у-то даже принял свой "человеческий" вид, Щепа еще больше сгорбился и выглядел подавленно, а Маат, что-то бормотала и как-то странно двигала руками.

— Э-э! Отставить колдовать! — прикрикнул на нее старлей. Скептически оглядев своих спутников, он скомандовал. — Привал, одну крайну! Но, бдительности не терять!

Подозвав к себе Маат, он усадил юную ведьму рядом с собой, приобнял за плечо и ласково заговорил:

— Не надо тут колдовать девочка.

— Но ведь это всего лишь заговор от нежити… — бормотала, пытаясь оправдываться Маат, вид сотен скелетов сделал свое дело, куда только с нее слетело все ее нахальство и спесь.

— Здесь нет нежити! Зато любая посторонняя магия, как магнитом, притягивает "наводчиков". По этой же причине не пытайся заглядывать в Верхний мир — "наводчики" смотрят сквозь него.

— А твой меч? Его же видно оттуда.

— Здесь полно разных артефактов. Найти среди них мой меч не проще чем иголку в стоге сена.

— Слава… — жалобно заговорила Маат, — зачем мы идем здесь? Обернись драконом и ты за пару крайн доберешься туда, куда тебе нужно.

Обернись, — подумал старлей, — легко сказать. Не сознаваться же перед девчонкой, что Синерг "забыл" объяснить ему, как самостоятельно провести трансформацию. И "забыл" надо думать, не просто так — в одиночку с могучей магией, что властвует в здешних местах, не сладит никакой дракон, тем более, такой неумеха как Слава.

— Хватит ныть! — сказал старлей, чтобы что-нибудь сказать. — Забыла, кто ты есть? Ты есть член моего экипажа и обязана слушать своего командира! А я, твой командир, говорю, что все у нас будет в порядке и приказываю следовать за собой. Что ты должна ответить, рядовая?

— Слушаюсь, — сказала Маат и на ее лице появилась улыбка облегчения. Приятно же, когда в трудную минуту, найдется тот, кто возьмет на себя ответственность.

На этом привал закончился, и они отправились дальше.

Вскоре путникам встретился еще один разоренный курган, затем еще, а дальше покойников уже никто и не пытался хоронить, похоже не до того было. Останки валялись повсюду. Человеческие, и еще какие-то. Может быть, то были лошади, может, какие-то другие боевые твари, коих в изобилии у хэку. Ведь лесной народец, судя по всему, тоже принимал участие в коалиции.

Некоторые костяки выглядели так, словно по ним при жизни многократно проехали асфальтовым катком. Другие обгорелые как головешки, были вплавлены в многометровые проплешины выжженного грунта. Попадались группы абсолютно целых скелетов с нетронутым оружием и доспехами. От чего они погибли, было непонятно. Похоже, мародерам здесь хватит работы еще не на один год.

Сколько же тут полегло народу? — задумался Слава. — Судя по количеству разбросанных костей — многие тысячи. И все они принадлежали атакующей стороне. Неужели они полегли под массированными ударами, не только не убив, но, даже не встретив ни одного врага. Ведь имперские маги тоже не пальцем деланные. Трудно поверить, что вся эта могучая армия не смогла преодолеть даже первый рубеж обороны? Или смогла? Но почему тогда летают "наводчики"?

— Это имперские маги перенастроили систему обороны сарканов, — раздался в мозгу голос Ма-у-то. — они сделали это, после того, как захватили и разрушили цитадель людей-драконов. Так говорил господин и учитель почтенный Тэ-о-ту.

— Но зачем? — удивился Слава, забыв даже отругать имура за непрошеное вторжение в сознание.

— Как зачем? — в свою очередь удивился Ма-у-то непонятливости хозяина. — Чтобы никто из живущих на Эрэйне не смог проникнуть туда. Чтобы стереть даже саму память о сарканах или Прирожденных магах, как они их называли. Им это почти удалось. За столетия, прошедшие со времени Последней битвы, само слово "Прирожденный", превратилось в ругательство. А то, что они были людьми-драконами, правящими Эрэйной тысячи лет помнят лишь старейшины имуров да имперские архимаги.

Увлекшись этими мысленными диалогами, они проворонили "наводчика". Впрочем, медуза прилетела совсем не с той стороны, откуда ее ждали, а откуда-то сзади. Естественно, что Щепа ее прорюхал.

Знакомо завибрировал за спиной "проводник". Это их и спасло. Удар приходит с полуминутным запаздыванием — если вовремя сквозануть, то появляется шанс. Они и сквозанули. По-счастью в правильном направлении. Тут ведь ничего не стоит побежать прямо навстречу будущему эпицентру. Интуиция — мать ее!

"Давилка" настигла их уже на самом излете, почти потеряв силу.

Но, и этого хватило.

Услышав, что его настигает треск ломающихся веток, Слава со всего маху бросился на землю, крикнув и остальным, чтоб падали. Спустя несколько секунд страшная сила вжала его в мох. Он почувствовал себя тараканом, попавшим под подошву тапка. Казалось, что прижатая виском к земле голова сейчас лопнет как яйцо, трещали ребра, он хотел застонать, но из груди выдавило весь воздух. Сзади раздался сдавленный крик, который тут же смолк. Через несколько секунд показавшихся бесконечными, волна адской тяжести схлынула. Старлей очухавшись, лежал неподвижно еще минут пятнадцать, молясь, чтобы его спутники тоже не шевелились. И только когда сучий "наводчик" скрылся, он, вытирая рукавом, все в кровавых соплях и слюнях лицо, смог подползти к Маат. Оказалось, она была без сознания. Где-то рядом испуганно икал Щепа. Кучкой бурого меха завозился Ма-у-то.

— Вы живы, хозяин? — раздался в голове его виноватый голос.

— Сам же видишь! — раздраженно отозвался Слава. Виноват в первую очередь был он сам, но это не мешало ему злиться на своих спутников. Говорил же, предупреждал, рот на замок, оглядываемся, осматриваемся.

— Вы сердитесь на меня хозяин? — продолжал интересоваться имур.

— Сержусь? Нет, не сержусь… я в бешенстве, твою мать!

Ма-у-то не понял, причем тут его мать, но предпочел умолкнуть.

— Узнай, как там Щепа, — велел ему старлей, а сам занялся девушкой.

При попытке перевернуть ее, она застонала и открыла глаза.

— Больно.

— Где болит?

Она показала рукой на правый бок.

Черт, неужели внутренние повреждения? Или ребра сломаны?

— Кажется ребро, — подтвердила его предположение Маат, — тут корень из земли выпирал, я прямо на него улеглась.

Слава задрал ей рубашку. Среди выпирающих от худобы ребер девушки, багровело большое пятно, прародитель будущего кровоподтека во весь бок. Он поводил по ребрам пальцем, вроде целые. Девчонка ведь совсем, кости тонкие молодые, должны хорошо гнуться. Может трещины? В любом случае, жить будет, и идти сможет.

— Хорош симулировать! — сказал Слава. Он старался, чтоб голос звучал грубо. — Давай руку, помогу встать.

— Обойдусь, — обижено буркнула Маат, и, охая как старушка, начала подниматься.

Дружиннику повезло больше остальных. Дело в том, что сила "давилки" максимальна на ровной плоскости и сходит на нет, в узких складках рельефа. То есть, спрятавшись в овраге или искусственном углублении, человек мог выжить даже вблизи эпицентра. Познав это на собственном опыте, старатели везде, где мародерствовали, отрывали короткие окопчики, чтобы укрыться в случае чего. В один из таких окопчиков и свалился Щепа. Там он и сидел до сих пор, не поддаваясь на уговоры Ма-у-то, опасаясь повторения удара, а еще больше возмездия за проявленную лопоухость. Не дождался ни того ни другого. Слава выволок его оттуда за шиворот, поставил перед собой и, пристально глядя в глаза, сообщил, что хоть душа у него и добрая, но он, Щепа уже давно выбрал лимит терпения и в следующий раз он его просто закопает живьем в таком вот окопе. Воспитательный сеанс закончился мощным пинком под зад и дальнейшее движение дружинник продолжал во главе колоны. Слава и Маат шли в середине, Ма-у-то, как самый глазастый следовал в арьергарде. Вести монологи о здешнем мироустройстве ему было строжайше запрещено.