Боль ушла, оставив после себя протяжное, ноющее воспоминание. Крис, не вставая, начал перебирать ногами, пытаясь отползти от незнакомца подальше.

— Ты узнал меня? — спросил знакомый голос и прочитал ответ в полубешеных-полусумасшедших глазах беспомощного человека.

— Но… как это возможно? Вы же… вы… — простонал Крис и замолчал, не зная, что сказать.

Незнакомец подошёл ближе. Грустная, насмешливая улыбка проскользнула на красивом, чуть морщинистом лице.

— Ты забудешь это. Так надо! И боль тоже забудешь, — ласково сказал незнакомец.

— Спасибо! — с благодарностью сказал Крис.

Поскорей… поскорей бы забыть эту боль, он готов был даже умереть, но только больше не испытывать её.

— Я жду! — повелительно сказал Тсалвус Первый.

Крис смущённо оглядывался, пытаясь понять, как и почему оказался в центре зала, перед королём, а не на своём кресле, ведь он прекрасно помнил, что сейчас они обсуждают поимку Артёма, возлюбленного Каритас и его врага. Но, хоть убей, он не мог вспомнить, к чему относятся слова: "Я жду!", и всем сердцем желал, чтобы спрашивали не его. Но! Он же стоял посередине зала и все смотрели на него, в особенности Ардос, который готов был из кожи вон вылезти, чтобы его сын заговорил.

— Крис! Я жду, — повторил Тсалвус Первый, облив того холодным душем непонимания и страха.

— Ч… ч… чего? — заикаясь, спросил Крис.

— Ты сказал, что видел человека из ордена "Серебряная звезда" на первой встрече Артёма с Каритас. Так? — строго спросил Тсалвус Первый, кажется, начиная понимать, что на самом деле Крис никого и ничего не видел, а, зачем-то, устраивает здесь "цирк".

— Я… я… разве? — Крис вконец запутался, не зная, что ему делать.

— Понятно! — громко сказал Тсалвус Первый, показывая, что его не проведешь, и он видит каждого насквозь. — А пока ты напрягаешь свою единственную извилину, Мы двинемся дальше. Итак, незнакомец, как показало время, всегда был в курсе Моих планов, которые знали только люди, сидящие здесь. Таким образом, можно заключить, что незнакомец в наглую становится невидимым и находится в таком обличии среди Нас. Возможно даже, что сейчас он где-то здесь и всё слышит.

— Это невозможно! Замок тщательно проверяетс-ся. Ес-сли бы здес-сь появилс-ся пос-сторонний человек, датчики с-сразу бы показали это, даже ес-сли бы он ос-ставалс-ся невидимым, — сказал Эрдамас.

— Невозможно? — засмеялся Тсалвус Первый. — Я тебе сегодня несколько часов рассказывал, что делал Артём и этот незнакомец последние недели. Ты до сих пор думаешь, что для них есть что-то невозможное?! Всё реально, только осталось понять, КАК они это делают. Двинемся дальше. Пока Нам известно лишь то, что он всё время где-то рядом. Теперь выясним, как Артём проник в замок в тот день, когда сбежала Каритас. Во-первых, как он нашёл портал? Отец, ведь ты отправил его глубоко под землю и сделал так, что портал нельзя вернуть в окна квартиры Каритас. Так что же случилось?

— Понятия не имею. Я с-сделал так, как ты прос-сил, — честно ответил Эрдамас.

— Как потом оказалось в реальности, портал находился в нижней части двери квартиры. К сожалению, тебя не было рядом, чтобы вновь перенести его под землю. Итак, незнакомец перенес портал максимум через час после того, как там поработали Мы. Значит, он был всё это время рядом. Затем незнакомец помог Артёму пройти через кусты и добраться до замка. Но как тот прошёл охрану, которой здесь полно?! Вызвать сюда всех кто дежурил в тот день.

Огниус поднялся из-за стола, на ходу проверив не растрепались ли волосы, и вышел из комнаты. Через несколько минут, пока все с опаской посматривали на Тсалвуса Первого, перебиравшего какие-то бумаги, вошли десять человек в зелёных плащах. Впереди стоял начальник охраны замка, всем своим видом выражавшего преданность и ничего, кроме преданности.

Король хотел строго посмотреть на начальника охраны, но у него не получилось, он не мог выразить неудовлетворение своему самому преданному солдату. Словно хозяин смотрит на провинившегося старого, верного пса, так и Тсалвус Первый смотрел удивлённо-непонимающе на Бора, готовый поверить во всё что угодно, только не в его измену. Именно благодаря этой слепой преданности и повиновению, Бор и сохранял свою должность в шестьдесят лет.

— Вы свободны, солдаты, — сказал король и, когда они вышли, разочарованно обратился к начальнику охраны: — Я жду объяснений. Почему?

— Ваше Величество, виноват, но я ничего не помню, — сказал Бор тявкающим голосом, опускаясь на колени. — Мне дали приказ пропустить человека с серебряным кольцом на правой руке, и я передал его своим подчинённым.

— Ты хочешь сказать, что любой мог нацепить себе кольцо и разгуливать с экскурсией по замку?

— Прошу прощения, но мне дали приказ, а приказы не обсуждаются. Я думал, он исходит от Вас.

— И кто же дал тебе такой приказ? — повышая голос, сказал Тсалвус Первый, сотрясая указательным пальцем при слове "такой". — Кроме Меня и Огниуса некому.

— Не помню.

— Ничего, сейчас вспомнишь, — уверенно сказал король и повернулся к Эрдамасу: — Отец, ты говорил, что преуспел в модификации памяти?

Эрдамас, сразу поняв, чего от него хотели, поднялся из-за стола, подошёл к Бору и несколько минут пристально смотрел ему в глаза. Затем повернулся и отрицательно покачал головой.

— Этот день полнос-стью с-стёрт из его памяти. Видимо, не только мы с-с Гредеоном умеем её модифицировать.

— А может Гредеон и есть человек из ордена "Серебряная звезда"? — перебил всех Ардос, желавший принять непосредственное участие в расследовании, с целью как можно скорее поймать Артёма и женить Криса.

— …Который спас Каритас, когда она прыгнула из окна. Гениальная идея, — с иронией произнёс король, удивляясь глупости окружающих.

Тсалвус Первый поднялся из-за стола и подошёл к Бору, всё так же стоящему на коленях и покорно опустившему голову. Он потрепал за волосы своего верного начальника охраны и проговорил:

— Ты свободен Бор. Незачем винить тебя, если большинство волшебников Атулисы ничего не могут поделать с незнакомцем. Возвращайся к своим обязанностям, — сказав это, король вернулся к своему креслу и добавил, вздыхая: — Он умеет не только двигать портал, но и модифицировать память. Час от часу не легче. Дальше! Теперь выслушаем болванов, которые охраняли Быстропуть.

Огниус больше не сидел за столом, а был кем-то вроде привратника, который стоял возле двери и вызывал по одному тех, кого было приказано привести.

В зал вошли Чупок и Пучок, смешно и нелепо одетые, даже зелёные плащи на них висели как-то криво, на одном плече.

— Рассказывайте! — вздыхая, сказал король и опустил голову на руки, заранее предчувствуя, какое идиотское повествование сейчас услышит.

Те переглянулись, показали друг на друга пальцами, решая кто будет говорить, а затем Пучок быстро выпалил:

— В общм, мы бли на задни. Мы очнь хршо отнсмся к слжбе.

— Пьянствуя каждый день, — перебил король.

— В общм, — пытался продолжить Пучок, — в срдине смны, Чупк от устлсти и от изнмжения упл на змлю. Я пдшёл псмтреть, всё ли с нм в прдке, а зтем…

— А затем ты прилёг рядом. Вас нашли обнимающимися друг с другом, причём за(!) кустами, спящие красавцы, — ещё больше вздыхая, сказал король, поднимая свой взгляд на Пучка. — А оглянуться не судьба была? Сказано же, не отрывать взгляда от Быстропути, а вы стояли спиной.

Провинившиеся, очевидно, считая себя невиновными, молча рассматривали узор на полу.

— Ладно, что брать с идиотов, — усталым голосом сказал Тсалвус Первый и вяло добавил: — Пошли прочь!

Когда Чупок и Пучок с обиженным видом вышли из зала, король, сделав какие-то записи в бумагах, продолжил:

— Огниус, теперь твоя очередь. Расскажи, что произошло в логове вампиров.

Эзолина, мельком взглянув на бумаги мужа и прочитав, что же там написано, чуть не засмеялась, но, к счастью, вовремя сдержалась. На белом листочке много-много раз красными чернилами было написано одно предложение: "Всё идёт чётко по плану!".