— Я сейчас, что называется, в среднем дивоярском возрасте, — сказал Вольт, который выглядел лет на пятьдесят, но это хорошие пятьдесят лет — цветущий вид, явно отличное здоровье. Внушительный, хотя и не крупный мужчина — стройная талия, прямые плечи.

— Мой вид сейчас соответствует моему возрасту, — сказал Вольт Громур, — Но было время, когда я надевал на себя облик степенного мужа. На самом деле я был таким.

Тут он на глазах у всех легко преобразился в стройного черноволосого юношу — безбородого, с глянцевито-чёрными кудрями, смугло-румяного, южного типа. В молодости Вольт Громур был очень хорош собой.

Ещё несколько магов заглянули в учебный зал и продемонстрировали превращения, всякий раз изменяя не только облик, но и одежду — это был высший класс магии, и студенты уже не смеялись. Затем настала очередь дивоярских пенсионеров — трёх старичков-библиотекарей. Один из них поднялся со своего кресла — тоненький от старости, с невесомой бородой, но глаза его сияли.

— Когда-то я был таким, — вибрирующим старческим дискантом произнёс он, и облик его начал меняться. Студенты смотрели, затаив дыхание, ожидая увидеть превращение в статного юношу с прямой спиной и стройными ногами.

На старце сначала преобразовалась одежда — длинная безрукавная мантия, обшитая мехом, укоротилась и превратилась в атласный камзол, стали видны узкие короткие штаны с щегольскими прошвами, теплые меховые тапочки превратились в лаковые туфли на каблучке, украшенные драгоценными бантами. Но это всё оказалось не так интересно, как облик самого мага: теперь на учеников с довольной улыбкой смотрел молодой человек, только выглядел он очень уж неестественно: слишком гладок, слишком румян, чересчур черноволос, загнутые усики над румяным ротиком смотрелись, как приклеенные, брови изогнуты, как лук, грудь колесом — такой лубочный образ получился! Минуту он с довольным видом поворачивался во все стороны, демонстрируя своё великолепие, потом отчего-то стал надувать щёки, как будто не мог сдержать икоты, покраснел, сильно выдохнул и тут же превратился снова в маленького старичка.

— Ну вот так, — слегка задыхаясь, но с гордостью сказал он, падая обратно в кресло.

Ученики переглядывались, стараясь сдерживать улыбки, но старички с одобрением захлопали в ладоши своему коллеге. Второй был ничуть не лучше — очевидно, в почтенном возрасте маги уже не могли воспроизвести достаточно убедительный образ, не говоря уже о том, чтобы долго удерживать его. Третий тоже под уважительные аплодисменты магистров показал облик опереточного красавца — завитого, как херувим, и румяного, как матрёшка. Всё это было очень смешно, но студенты старались не смеяться, чтобы не обидеть почтенных пенсионеров — а те были ужасно довольны.

Тут в класс влетел ещё один маг.

— Простите, я опоздал! — воскликнул стройный черноволосый молодой человек, одетый с той роскошной простотой, какая характерна для обитателей Дивояра.

— Диш, я думала, ты уже не придёшь, — с улыбкой сказала Брунгильда. И тут же представила его студентам:

— Диш Венсенна, он отслужил придворным магом, а теперь вернулся в Дивояр. Не обманывайтесь его молодым видом — ему не меньше семисот лет.

Магистр изящно раскланялся, а затем картинно засучил рукава, собираясь продемонстрировать преобразование.

— Итак, пятьсот лет я пребывал в таком вот облике, — сказал он. И вид его тут же изменился, теперь это был крепкий, высокий мужчина лет под шестьдесят, с прямой спиной, надменного вида. Борода его, как у Вольта Громура, была двух цветов — чёрно-седой, только короче. Изменилась и его одежда — из удобного для полёта костюма она превратилась в торжественно-официальную.

— Меня зовут Дишоан Венсенна, — изменившимся, каким-то колдовски притягательным голосом сказал он и обвёл учеников яркими чёрными глазами.

А потом он превратился в старикашку — болтливого, вертлявого и сопливого.

— Вот в таком дурацком виде я шатался по городу и вынюхивал тайны! — старчески писклявым голосом сообщил он, — Раскрывал заговоры, вычислял мятежников, обезвреживал крамолу. Могу доподлинно сказать вам, о студиозусы, что плетение интриг и страсть к политическим переворотам есть любимейшее занятие придворной знати. И вам ещё предстоит узнать много чего интересного по этой части. Маскировка, друзья мои, есть первое правило практикующего придворного мага, потому что подчинённая вам публика отнюдь не спешит делиться с вами своими тайнами.

— Это несколько позже, — прервала его Брунгильда, — молодые люди ещё не знакомы с искусством придворной интриги.

Настал самый интересный момент: студентам предстояло освоить автоморфизм.

— Нужно ясно представить свой облик, — объясняла Брунгильда. — Не разбрасывайтесь и сегодня не пытайтесь освоить более, чем одно преобразование.

Наверно, мало у кого что бы получилось, но в этот раз студенты прошли обряд инициации на волшебной книге — это способ передачи магических данных. Большая, толстая книга с плотными, старыми страницами, лежала на столе, и Брунгильда по очереди проводила перед ней учеников — она накладывала руку ученика на страницу, придерживая ладонь его своей рукой.

— Маг, инициированный на книгу, может провести к ней другого человека — таким образом осуществляется преемственность магии, — говорила она. — Волшебники, которые создали эти книги, давно уже ушли от нас, но мудрость их живёт. Их сила вложена в эти книги, они дарят вам свой талант — таким образом мы и развиваем мощь Дивояра.

Лён почувствовал, когда положил руку на пожелтевшую страницу с чуть выцветшей рунной вязью, как сильные потоки энергии пронзают его ладонь — такое ощущал он лишь однажды, когда его меч влил в него неведомую силу. Тогда Лён побеждал чудовищ и совершал подвиги. Вот, значит, как передается сила! Кто-то вложил магическую энергию и в его меч Джавайна! Наверно, это были те, кто был до него — потомки Гедрикса, блуждающего короля Дерн-Хорасада. С потоком энергии он ощущал, как недоступное до этого момента волшебство возрастного изменения становится как бы частью его — вместе с силой пришло знание. Это дарили ему частицу своего дара ушедшие в вечность дивоярцы.

— Ну, первая попытка, — сказала Брунгильда, отчего-то улыбаясь, — Представьте, как вы будете выглядеть в старости.

На лицах пятнадцати студентов, стоящих посреди зала полукругом, выразилась озабоченность — они пытались увидеть себя в преклонных летах. Нет, выглядеть такими, как старички-пенсионеры, никому не хотелось. Это уже на самый конец останется, а пока надо представить себя в благородном возрасте мудрости и силы.

— Не изображайте ничего, — вмешался в процесс Диш Венсенна, наблюдая старания учеников со своего кресла. — Не придумывайте себе вид. Просто мысленно гоните свои годы вперёд.

Другие магистры тоже давали советы. И вот у кого-то что-то стало получаться.

Фабиан и Алатрез начали изменяться. Волосы у них побелели, отросли до лопаток, а на подбородках образовались бородки. Они явно подросли, расширились в плечах, обзавелись бицепсами, и вот перед глазами магистров уже стоят два моложавых, румяных, картинно-мускулистых старца с неестественно юными глазами и словно приклеенными бородами. Магистры так и покатились со смеху.

У других тоже получалось смешно: Турайка разнесло вширь, отчего он сделался как бы квадратным. Щеголеватый Валерон не мог никак справиться с излишней худобой. Энина сделалась похожей на кормилицу, что её огорчило до слёз.

Лён ни с того, ни с сего вдруг вспомнил превращение Гонды, он подумал, что хотел бы выглядеть в старости, как его учитель — наверно, это и помогло ему.

— Неплохо, — сказала Брунгильда, окидывая своего ученика любопытным взглядом. Она совершила сложное движение рукой, и посреди помещения появилось большое зеркало на ножках.

Лён увидел свое отражение и жадно вгляделся в себя: каким он будет через много лет?