— Э… — нерешительно проронил Лён, не зная, как подступиться к маленькому человечку, похожему на старую мудрую крысу.

Глубоко ушедший в свой старый засаленный халат, владелец лавки не сразу пошевелился, только гусиное перо застыло, перестав старательно выводить замысловатые буквы на пергаменте, да глаза воззрились поверх железной оправы на посетителя.

— Чем обязан? — тонким старческим голоском проскрипел книжник.

Посетитель хотел что-то сказать, да отчего-то не нашёл слов, но это не смутило старого книжного червя — тот сполз со своего высокого кресла, резная спинка которого терялась в темноте и оказался ростом ниже своего прилавка. Тогда старичок нагнулся, с шумом выдвинул откуда-то скамеечку, и взобрался на неё, чтобы наконец позволить молодому человеку лицезреть себя.

— Клопфеникус Лялямбр, — с достоинством представился старый книжный червь и протянул вперёд тощенькую лапку с узловатыми суставами. — Желаете купить морские карты? Интересуетесь историями древних цивилизаций? Ищете сведения о пропавших кладах? Экипируетесь в дорогу? Надеетесь приобрести занятный талисманчик?

— Я просто так. — неопределённо ответил Лён, осторожно пожимая двумя пальцами эту сухонькую ручку. — Просто запутался в улицах.

— Ага, понятно! — блеснул диоптриями владелец лавки. — Это хорошо, это замечательно. Могу вам предложить коллекцию резных фигурок, приносящих счастье — на каждый день своя. Ставите их на большое блюдо… где блюдо? Ах, вот оно! Так вот, ставите их кругом — все тридцать.

— Тридцать? — изумился Лён.

— Ну да! — поразился его недоумению владелец лавки. — Я же говорю, на каждый день! А, вы хотите годовой цикл фигурок! Так бы и сказали, я сейчас!

Он уже хотел спрыгнуть со своей скамейки и углубиться в недра лавки, полной сувениров, как Лён остановил его:

— Нет, мне не надо ни талисманов, ни…

— А! Вы хотите купить манускрипты, указывающие места, где скрыты клады! — просиял Клопфеникус Лялямбр. — Сию минуту!

Он снова хотел нырнуть со своего насеста в темноту за стойкой, но посетитель вновь остановил его.

— Нет, подождите, — он многообещающе пошевелил пальцами в воздухе, словно что-то вспоминал. — Я сам ещё не знаю, что мне надо.

Владелец лавки терпеливо застыл на месте, готовый по первому же слову ринуться на поиски нужного товара, а в том, что любой мыслимый товар имелся в его лавке, не было сомнений.

— Я приехал издалека, — начал Лён, — Я хотел бы разобраться в том, что происходит. Мне нужны какие-нибудь сведения о той напасти, что обрушилась на этот край. Когда всё началось, откуда пошло, как поначалу выглядело, как происходили изменения.

— Так вы естествоиспытатель! — блеснув очками, заметил старичок. — О, что же вы сразу не сказали, что вы человек науки! Ещё такой молодой, а уже учёный!

— Не то, чтобы учёный, — поскромничал Лён, — Просто я послан моим хозяином, магистром наук, на сбор сведений.

— Конечно! — тут же согласился Клопфеникус Лялямбр. — Как я сразу не подумал — конечно, кто-то должен этим заинтересоваться всерьёз! А то одни какие-то карающие меры! Все в растерянности! Нет достойного учёного, который бы смог собрать все факты, осмыслить, обдумать, обобщить! Я сам хотел этим заняться, да здоровье слабое не позволяет! Но вы молодец, молодой человек, что не бросились с головой во всякие забавы, а прилежно изучаете науку! Это очень хорошо! Это похвально! Как, говорите, зовут вашего патрона?

— Я не говорил, как его зовут, — засмеялся Лён, сразу раскусив маленькую хитрость старого книжного червя.

— Ой, да, конечно! — тут же смущённо засуетился тот. — кто же так вот сразу открывает имя своего наставника! Это же, в конце концов, довольно опасно — мало ли в чём могут обвинить! У нас тут такая неразбериха происходит! Все всех во всём подозревают! Каждый день кого-то в чём-то обвиняют! Казнят, вешают, сжигают!

— Однако я видел нечто такое, что простым наваждением не объяснить, — серьёзно возразил Лён. — Я видел женщину, которую поймали люди в чёрном, — у неё были волосы на теле и настоящий хвост!

— Люди в чёрном! — сердито отвечал старик. — Это же королевские камаринги — орден истребителей магической нечисти! Вы хотите сказать, что они действовали неверно?!

— Нет, я не хочу того сказать, — поспешно оправдался Лён, понимая, что старик в нём заподозрил провокатора. — Но я видел так же и язвы на людях — ни для кого не тайна, что таких выдворяют из города.

— Но им же всё-таки дают работу, — возразил старик. — Иначе бы они стали мстить за своё отвержение! Это разумно!

— Не спорю, — тут же согласился Лён. — Конечно, как-то надо обезопасить общество, бороться с проявлениями болезни…

— И не болезнь это вовсе! Это колдовство! Вы видели как взяли оборотня! Вы знаете, что к ним даже прикасаться опасно?! Если ты якшался с нечистой силой и заразился этой дрянью, так ты не прячься — пойди и признайся камарингам! Тебя повесят или обезглавят, чтобы зараза не распространялась, но не сожгут!

Лён изумился: о таком он не подумал. Неужели те странные признаки перерождения, которые он увидел на девушке, передаются, как инфекция?!

— Да, я понимаю, — бормотал меж тем старик, немного успокоившись. — Это страшно. Когда вдруг внезапно на себе такое обнаружишь, первым делом пытаешься скрыть это. Но вот ведь дело в чём: соседи-то в чем виноваты?! Ведь если где зародилось ведьмичье гнездо, в него попадают все, кто рядом — семья, соседи.

— А разве с этим не рождаются? — с большими глазами спросил ученик магистра.

Старик затрясся от смеха и длинным кривым пальцем смахнул с кончика носа слезу.

— Рождаются?! О, мой дорогой невинный пришелец! Если бы всё было так просто! Тогда бы таких уродов уничтожали бы ещё в пелёнках! Вот в том-то всё и дело, что поначалу оно никак себя не проявляет. Возьмите хоть мою прачку — я ж столько лет отдавал ей стирать свои рубашки! И вот — нате вам! — приносит раз порванное бельё. Я спрашиваю: почему дыра? Она молчит. Ну, я простил: мало ли чего бывает! Женщина бедная, живёт только стиркой. А потом узнал, что у неё стали железные когти отрастать на руках — вот откуда дыры! Она при стирке рвала одежду когтями! А мне принесла рубашки и молчит! Хорошо ещё, что я не воспользовался вещами — я раз в полгода отдаю ей стирать рубашки и меняю их раз в три месяца. В тот раз я донашивал последнюю рубашку ещё две недели, как её выявили камаринги. Между прочим, всё постиранное бельё пришлось выкинуть — целых две рубашки! Да ладно, что там рубашки — женщину жалко. Ведь у неё муж парализованный остался и умер в одиночестве.

— Симптомы проявляются по-разному?

— Какое слово-то вы знаете — симптомы! Нет, определённо, вы будущий учёный. Так что, хватит тут мне свои стариковские байки рассказывать, давайте поговорим по существу.

С этими словами Клопфеникус Лялямбр нырнул в глубокую тьму за прилавком и выбрался из-под откидной доски, которая прикрывала проход в глубины лавки.

Старик оказался очень маленького роста, тощий, согнутый, с такими тоненькими ножками, что было страшно смотреть, как он шаркает большими башмаками по дубовым половицам. Владелец лавки подошёл к двери, с усилием открыл её и вывесил наружу табличку: закрыто.

— Ну вот, теперь поговорим, — пробормотал он, закрывая дверь на массивный металлический крючок и шаркая обратно — мимо Лёна.

— Пойдёмте за мной, молодой человек, — позвал он посетителя, и тот прошёл за маленьким продавцом антиквариата вглубь помещения — во вторую комнату.

— Я ведь поначалу принял вас за шпиона Ордена, — признался он, доставая с прилавка медный подсвечник. — Думаю: ну вот, и моя старая шкура им понадобилась! Да всё же чутьё не подвело: вы не шпион. Вы действительно приезжий. Постойте, ваша лошадь стоит снаружи? Не стоит так — все сразу подумают, что я закрылся с целью заговора!

По настоянию Клопфеникуса Лён вышел наружу и перевёл своего коня во внутренний дворик. Теперь они могли с торговцем антиквариатом поговорить спокойно.