"Мои Операторы вечности, настал наш час! От вас требуется безошибочная работа, ювелирное манипулирование событиями. Следите за действиями Рушера и во всем открывайте ему дорогу. Он должен получить то, что хочет - это условие его согласия".

"А что он хочет?" - осведомилась Эдна.

"Цена его согласия: смерть Авелия".

Операторы вскрикивают, отчего всё мнимое пространство планеты призраков пошло волнами вспышек.

"Моё решение непоколебимо, - говорит Императрица Душ, - это малая жертва, иначе погибнет слишком много жизней".

- Ты знаешь, Джед, - с чуть заметной печалью сказал Альваар, - есть кое-что, не дающее мне покоя.

- Что же это? - безмятежно поинтересовался Джед.

Друзья сидели под крышей патио, в чудесном дворце, некогда оставленном своими создателями, на планете Пилигрим. Ровный ветерок продувал укрытый от жарких лучей солнца дворик очень старого строения и поднимал прохладу от пола, тронутого рукой времени. Как хорошо, наверно, было здесь в те времена, когда на планете был её народ. Но время съедает всё, и вот два товарища сидят среди прекрасной пустыни Пилигрима и смотрят на игры разноцветных ящериц, резвящихся среди причудливых безлиственных кустов, покрытых яркими весенними цветами. Сухой, насыщенный кислородом воздух, пронизан множеством экзотических, но тонких ароматов. Дышать им - наслаждение.

Вдали, над ломаной линией барханов, неистовствуют миражи, рождая в воздухе призрачные дворцы и бушующие волны моря, белопарусные каравеллы и горящие огнями города.

- Я ещё тогда хотел сказать тебе, - печально продолжил Альваар, - но Валентай остановил меня. Я думаю, тогда оно было не вовремя, а теперь, возможно, это последняя возможность сказать тебе о том, что я однажды предал тебя.

Джед изумился и повернул голову к волшебнику, надеясь, что всё это сказано несерьёзно, и сейчас старый друг рассмеётся и скажет, что пошутил. Как Альваар мог предать Фальконе?!

- Это было в те дни, когда я был Маркусом, - продолжал тот.

Он говорит о времени экспедиции? Что такого мог сделать Маркус во вред Джеду? Разве он не спас тогда их обоих, когда за ними гнались додоны? Разве не принял на себя смерть? Разве не пожертвовал собой, чтобы их двоих отпустили?

- Тогда я был в забвении и утратил свою настоящую личность. Не понимал, что происходит и действовал так, как полагал нужным. Я знал о некоем ритуале, который совершают додоны из века в век, тысячелетиями. Но не понимал его значения. Я был Ищущим и приводил к Стамуэну жертвы, и видел, что происходит с ними, но не мог вмешаться и помешать шаарии творить свои мистерии. Мне было печально видеть смерть людей, которые доверились мне, потому что я видел не раз как додоны выносят из Пещеры Сновидений трупы оставшихся в волшебном сне навсегда. Но я мирился с этим, как с неизбежностью. Но вот однажды душа моя возмутилась при виде одной жертвы. Это был Валентай. Не знаю, почему именно ему я не хотел гибели. Чем-то он был мне дорог. Потом, когда вся прежняя моя жизнь открылась мне - это было в тот день, когда Пространственник оживил меня - я вспомнил всё: ваше путешествие ко дворцу Пространственника, и подумал, что вот откуда этот мой протест при мысли, что он станет жертвой мистерии. Я так полагал, но одна мысль мне не давала покоя: если причина в этом, то почему я точно так же не думал про тебя?

- Так я и не был предназначен в жертву, - недоумевая, ответил Джед.

- Ты ошибаешься, - сказал Альваар, - Именно ты и был назначен в жертву взамен Уилла. Это было моё решение, я выторговал его у шаарии и заплатил за него своей жизнью. Вот почему додоны убили только меня - тогда, во время бегства из лагеря. Не потому, что я предатель племени, а потому что это плата. Тебя не тронули тоже поэтому - ты обещанная жертва. Моё обещание в обмен на сохранение жизни Валентаю. Моё решение оказалось неверным, потому что всё уже было предопределено, и вы всё равно прошли в Портал и оказались там, где следовало. Моя смерть оказалась напрасной, если не считать её платой за несправедливость.

- Ты переживаешь из-за того, что решил поменять жертву? - с искренним состраданием спросил Джед, - Но всё ведь хорошо, мы все живы.

- Не знаю, не знаю, - пробормотал волшебник, - меня преследует видение, но я никак не могу понять его.

- Что же именно? - встревожился и огорчился Джед.

- Я прыгаю с обрыва на огромную глубину и разбиваюсь.

- Ты много времени был мёртв, пока Пространственник не оживил тебя, - после недолгого раздумья отвечает Фальконе, - Так будет в случае любого несчастья, ведь Живые Силы могут всё.

- Я видел смерть Пространственника, - тихо проговорил Альваар.

Оба вдруг вскочили со своих плетёных кресел и тревожно огляделись - им послышался посторонний звук в этом ленивом и безмятежном раю, где не было людей, кроме них двоих.

- Подожди, - сказал волшебник и велел дворцу выключить иллюзию. Пустыня исчезла, а друзья очутились в одном из залов волшебного жилища.

- Нет, просто показалось, - покачал головой Фальконе, но тут снова пронёсся далёкий зов.

- Кто это? - широко раскрыв чёрные глаза, изумился Джед.

Альваар напряжённо вслушивался. И вот снова донеслось - тихо и приглушённо:

- Помогите...

Этот голос не узнать было невозможно, но ужасно слышать в нём ноты смертельной боли и отчаяния.

Не сговариваясь, оба ринулись на выход, а потом просто полетели по воздуху, потому что сам дворец подхватил и понёс их, и в воздухе разлилось ощущение несчастья - дворец стонал!

"Айяттара! Айяттара!"

Их принесло в главный зал и поставило прямо перед всевидящим озером. Оба глянули в круг и закричали от ужаса.

На голых камнях лежал, скрючившись, Пространственник, и из-под его тела быстро вытекала алая кровь. Додон повернул лицо вверх и с усилием позвал: помогите! На лице его, посеревшем от боли, во всей неловкой позе ощущалось неподдельное страдание.

" Не может быть... Почему?.." - мелькнула в голове Фальконе мысль. На миг вдруг подумалось, что это Рушер дурачит их, и там, под солнцем неведомой планеты, лежит не Искатель, ибо, кто может нанести смертельную рану тому, кто владеет Живыми Силами?!

- Дворец! - крикнул Альварр, - Переходник!

Дворец сам бросил бывшему хозяину этот маленький спасительный кружок, но случилось неожиданное - Переходник улетел в сторону. Изображение сдвинулось, и стал виден тот, кто нанёс Пространственнику смертельную рану - Рушер. Он стоял немного в стороне с тонким клинком в руке, с которого капала кровь, и смеялся, глядя вверх - на Альваара и Фальконе - жестоким взглядом. В руке его был белый кружок, который не раскрылся.

- Ну, дворец, пускаешь меня внутрь? - со смехом повертел он в пальцах маленький кружок и указал кинжалом на Пространственника.

Тот повернул голову, тоже посмотрел вверх и чуть заметно покачал головой.

Дворец издал стон.

- Постой! - вдруг крикнул ему Фальконе и быстро сунул руку в озеро. Он хотел схватить додона и вытащить его, как было это однажды, когда Уилл вытащил для него с Урсаммы большой обломок ствола тантаруса. Сквозь портал можно схватить тело Пространственника одной рукой.

- Прости, Джед, - тихо сказал Пространственник, крепко сжал его за палец и выдернул из дворца.

- Стой! - крикнул Альваар, уцепился за ногу Джеда и тоже улетел следом.

- Простите меня, - слабеющим голосом сказал обоим своим друзьям додон, и кровь текла из его рта. Пальцы его зажимали рану под ребром, но кровь остановить не могли.

- Ради Авелия, - прошептали мертвеющие губы - жизнь удивительно скоро покидала его тело, и почему-то не было волшебных Сил на исцеление.

- Ну вот, мы все и в сборе, - с усмешкой проговорил Рушер, глядя на онемевших от изумления и ужаса Джеда и Альваара.

- Всё оказалось слишком просто, - добавил он с той же холодной улыбкой.