- Это не так! – возмутилась она, склонив голову и прикрыв лицо руками. – Инопланетяне посещали нашу землю, – всхлипывая и дрожа, возразила Диметра, роняя слезы. – Они есть!!! -  ее спина дрожала.

Олег вовремя сориентировался: взял ровный высокий стакан, мерных посудин он не использовал никогда, мысленно представляя два пальца он налил: два пальца Кампари, два пальца водки, чуть меньше двух – тоник – и протянул стакан ей Диметра сделал несколько глотков и спустя несколько минут обмякла. Олег сел рядом с ней, довольно резким объятьем по талии привлек в себе.

- Прости, я не хотел тебя обидеть, - взял ее за руку, чтобы пересесть на диван.

Диметра вытерла слезы и положила голову на его колени:

- Ненавижу, когда со мной спорят.

- Понимаю..

- Давай пошатаемся по магазинам? Не могу проглотить этот стресс.

- Да я не против, милая.

Диметра села, откинув голову на спинку дивана, Олег направился к зеркалу в комнате, освещенному настольной лампой. Заранее зная, что он собирается делать, Диметра встала, сняла халат, после чего канули вниз так же и розовые трусики.

Олег начал наносить на лицо полупрозрачный клей гелевого типа, столь возбуждающе напоминающий клейстер, который столь приятно в ванне выливать на голову и измазывать друг друга. На находящийся на подбородке гель Олег приклеил густую бороду достигающую по длине грудную клетку, далее он аккуратно приклеил объемные пышные усы. И борода, и усы были угольно черного цвета,  усы находились в слегка приподнятом положении и сохраняли его в момент того, когда Олег встал со стула и приблизился к обнаженной Диметре, встал на против нее, лицом к ней и при этом она наращивала и наращивала темп ритмичных движений при ласке собственных гениталий в момент проникновения Олега к собственным, не снимая широких брюк и широких трусов, из-за его движений спустя несколько минут клей сначала увлажнил бороду и только после этого густые полупрозрачные капли попадали на грудь Диметры, на ее живот и ниже, и казалось, что ни усы, ни бороду удерживать больше нечем, однако капли, холодные капли упорно поступали и падали, задерживаясь на кончике бороды. Диметра запрокинула голову назад, свет ламп проникал в ее расширенные зрачки – и вот апогей, звездная пыль рассыпалась по абсолютно всем клеткам кожи, спазм, еще один, и снова, и снова накатывала волна, разливаясь гораздо дальше тела – теплом через внутренние органы, через чакры непосредственно в душу. Диметра открыла глаза и увидела стоящего перед зеркалом Олега:

- Да! Я самый лучший! Неподдельная красота! – потирал собственные соски перед зеркалом он. – Аааа… - похожее на стон, после чего руки поглаживали грудь, спускались к животу. – Я гражданин!!! Вот кто идет – расступайтесь! Хочешь меня, да? – глаза Олега расширились на отражение в зеркале. – Нет, ты хочешь мою бороду? А усы? Все, я понял! Растить длиннометровые волосы на груди, чтобы завернуть Диметру ими словно в кокон, - поглаживал он бородой свою грудь, оставляя на ней следы клея.

Свобода 

Поздняя ночь полноправно разгуливала по улицам, теменью заглядывая в дома, окна, простираясь тишиной по квартирам, в которых, противоборствуя, заглядывала и ночное светило – луна – вечный фонарь надежды, любви, веры, идеально круглый, идеально белый будто тот, кто покрывалом мрака прячет день, не занавесил откуда-то сверху кусочек дневного света и он – день прошедший – выглядывает из под закрытых витражей стойкого ритма рассветов и закатов непосредственно навстречу дню грядущему, всегдашне изощренно готовящему непредсказуемую череду секунд, минут, часов, своим неумолимым темпом приближающих к осознанию логики любого континуума, заключающейся в наличии начала и конца, столь непознанного конца, уготованного всем и каждому, диаметрально противоположное мнение хранящим о свободе; о котором одним суждено полагать как о дарящем свободу, отнимающую ее – другим. Луна, подобно исследовательскому и пытливому уму, проходила сквозь окна, изучала рисунок обоев на стенах, белизну потолка, останавливаясь на кровати, освещая одеяло, умиротворенно спящее выражение лица Олега, контрастируя с его черными как смоль волосами не длиннее сантиметра, слегка приоткрытыми губами будто для поцелуя (может ему снится именно поцелуй?), подушку, принявшую его форму головы. Вторя изучающей луне на Олега смотрела Диметра, проснувшись по окончании сновиденья, которого она не помнила. Она перевела взгляд на часы, сообщающие о том, что было 3:15 ночи, и поняв, что смотрит на него уже сорок минут она аккуратно, заранее продумывая каждое движения, взяла в руку мобильный телефон, включила на нем фотокамеру и, повысив мысленно аккуратность, навела камеру на него и нажала на спуск. Звук телефона был выключен, на экране мгновенно высветился Олег. Она крайне медленно встала с кровати, легонько завернув одеяло, и направилась в ванную комнату. Свет был не ярким, сливался с креативно розовым рисунком на плитке в ванне. Диметра закрыла за собой дверь и легла в ванну, сиюминутно ее правая рука оказалась на возбужденных горячих гениталиях, левой она держала телефон, на котором горело фото обворожительно спящего Олега.

- Милый… - прошептала она, - Что же тебе сейчас снится? Должно быть, экспрессивный эротический сон, ибо в эту ночь ты особенно красив спящий. Лицо расслабил, твои губы, тонкие, узкие, сонно жаждут, а нос, ровный, который ты считаешь длинным и комплексуешь – какие ароматы ему ведомы во сне в тот момент, как наяву им вдыхаешь ночную свежую прохладу? А глаза, серо-зеленые, зарыты – что им видимо сейчас на самом деле? Уши, открытые для ночного концерта кузнечиков и прочих представителей оркестра, уступающие дорогу стилизованным бакенбардам – что слышат они в сновидении?

Оргазм прервал поток мыслей Диметры, заполняя страстью душевное пространство и физическое тело.

Открыв глаза утром она лишь спустя несколько минут вспомнила ночное приключение.

- Проснулась? – спросил Олег, на плече которого лежала Диметра.

- Да… - мечтательно ответила она. – И срочно хочу шоппинг. - Сначала кофе сделай, - предложил он зевнув, после чего она встала, накинула ярко желтый халат и направилась на кухню, приготовив там две кружки, насыпав в них кофе тонкого помола и включив электрочайник. Аромат кофе родился сражу после соприкосновенья с кипятком.

Олег выглядел сосредоточенным, поставил локоть на стол и медленно попивал горячий кофе.

- А я хочу тебя развеять.

 Улица была наполнена солнцем, ложащемся на Олега и Диметру, стоящими перед дверью, над которой ярко красными буквами сообщала надпись: «Одежда», войдя оба они осмотрели представший взору калейдоскоп одежды различных расцветок.  Диметра рассматривала довольно яркие сарафаны, развешанные рядом со входом, их расцветка представляла собой огромный выбор, на них были изображены огромные цветы с широкими лепестками. - Фуу, здесь бабские тряпки! – воскликнул разочарованно Олег, взял за руку Диметру и повел вглубь зала, где была лестница. На втором этаже было гораздо просторнее, этот зал начинался со спортивной одежды, далее на вешалках были майки: от классических белых, до соответствующих моде, следом шли футболки, как и майку, они шли в порядке от классики к моде. Олег взял две: монотонно красную и коричневую с белыми буквами. Увидев рубашки он остановился, глаза его разбежались по ассортименту и он отпустил руку Диметры. - Какой выбор! – воскликнула она. - Даа, есть, что выбрать.

Олег подошел поближе, взял белую рубашку в коричневую клетку, приставил к себе. - Прямо по тебе сшита.

Так же ему здорово подошла красная в черную вертикальную полоску. С гораздо большим вниманием и тщательностью он перебирал вешалки с брюками, остановился на строго черных и темно-коричневых летних со множеством карманов, сам он был в достаточно строгих джинсах. Зал кончался двумя высокими шторками, провожающими внутрь. Олег, указав взглядом вперед Диметре, вошел за ту шторку, что слева, следом вошла и она. На коричневой, выполненной под дерево, стене напротив висело зеркало, по бокам стены повторялись тем же рисунком, дополняясь стальными продолговатыми приспособлениями, на которые можно повесить одежду, под зеркалом стоял выполненный в красных оттенках стул. Оказавшись внутри и поменявшись местами по расположению, Олег зашторил выход, после чего расстегнул молнию своих джинсов, пуговицу, выпустил наружу майку серого цвета и тут же резким движением поднял ее, снял с себя и положил на стул, Диметре открылся его обнаженный торс, немного окрашенный висящей сверху желтоватого цвета лампой. Он положил на стул выбранные вещи, оставив в руке лишь рубашку в вертикальную полоску, и одел ее, не застегивая пуговиц и не заправляя под брюки. За данным действом наблюдавшая Диметра, прислоненная к стене, медленно подошла к нему, пропустив руки сзади на уровне низа спины, его руки были пропущены чуть выше, он проскользил до ее лица, одновременно страстно и одновременно грубо обхватил руками ее голову на уровне висков, их губы оказались рядом, раскрылись, и это был экспрессивно страстный сладкий поцелуй. Он целовал резко, сильно, прижал Диметру к стене, после чего раздался скрип и стена рухнула в темное загадочное небытие с треском и грохотом ломающегося дерева, крепящих его металлических конструкций.