- Возраст, место рождения, проживания, род занятий?

- Сорок два. Энгельс. Москва. Врач-хирург.

- Двадцать девять. Москва. Психолог.

- Какими-либо еще заболеваниями хроническими страдаете? Ну, кроме психонавтики?

- Вроде бы нет, - задумалась Диметра. – Иногда мне снятся кошмары.

- Тоже нет, - уверенно ответил Олег. – Раньше близкие замечали за мной лунатизм. Я мог ходить по ночам, даже питаться, но когда познакомился с Диметрой все это прошло, не повторялось.

- Распишитесь в своем согласии на эксперимент и в согласии с нашими манипуляциями?

- Хорошо. Закатите рукав.

- Укол?

- Да, совершенно безвредный препарат Аминазин. Это необходимо для расслабления.

- Хорошо.

- А теперь ложитесь в аппарат и считайте до ста. Он автоматически накатает кушетку внутрь. Главное, помните что время здесь и время там течет неодинаково. Ни чему не удивляйтесь. Аппарат способен проецировать ваши самые скрытые желания.

- Как это? – легла на кушетку Диметра, положив голову на маленькую мягкую белую подушку.

- Вам когда-нибудь снились сны такого содержания, когда в их действии за ночь проходило гораздо большее количество времени?

- Да, - подтвердила Диметра. – Я как-то задремала в кресле минут на пятнадцать, а во сне проделала на автобусе яркую красочную дорогу от Москвы до Твери, с пышной листвой, водоемами и оврагами.

- Так вот это то же самое. Отключите телефоны и снимите очки и часы. Рядом вы видите специальные полочки, вещи можете положить туда.

- Часы? – Олег, снимая солнцезащитные очки с черной массивной оправой и стеклами желтого цвета,  закусил губу. – Вы понимаете, мои часы – они мне очень дороги, это подарок одного человека, которого нет в мире живых. Я снимаю их только дома.

- Не волнуйтесь. Все ваши вещи останутся в целости и сохранности.

Диметра сняла часы молча и вместе с очками покорно положила их на полку.

Абсолютно мертвый штиль: ни дуновенья  ветра, ни звуков мегаполиса, ни шелеста листвы, ни привычных ударов крыльев пролетающих птиц не было слышно внутри полутемного ангара с матовыми от пыли полуразбитыми стеклами расположенных в метрах трех от пола окнах. Темно-зеленая, но не цвета хаки облетевшая краска огромных распахнутых ворот приглашала выйти. Похожее на ангар для самолета здание продолжалось огороженной по обе стороны колючей проволокой асфальтовой дорогой, обрамленной желтым песком. На небе естественного голубого цвета не было ни тучи, лишь яркое ласкающее солнце и даже поросший осокой берег реки казался знакомым. На деревянном самодельной мостике, откуда обычно   прыгают в воду дети, а взрослые  -ловят рыбу – сидел на корточках Олег, внимательно всматривающийся в рябь воды.

- Любимый…

- А вот и ты, дорогая. Смотри, профессор не соврал. Здесь все как настоящее: ветер свежий, вода мокрая.

- Так может быть это все и есть реальность?

- Нет, милая, это сон, - сошел с мостика Олег. – Смотри, я пальцем на песке нарисовал сердце. Вода омывала его тысячи раз, но рисунок не смылся, не разрушился. Значит, все это сон, нереально.

- А жаль. Здесь очень красиво.

- О-о-о, ты еще не видела самого главного, Диметрочка.

- Чего?

- Сейчас увидишь, - расстегнул брюки Олег и спустил их.

Тотчас обнажился его эрегированный пенис.

- Сначала  я даже своим ощущениям не поверил, а потом.. Отлил два раза. Представляешь?

- Вот это да.

- Диметрочка, - покраснел Олег и опустил глаза. – Не могла бы ты мне его помассировать?

- Помассировать – это слишком просто. Давай, я сделаю тебе минет?

- Конечно, дорогая.

- Ну, как путешествие прошло? – отключал Сергей Матвеевич аппаратуру.

- Это… Это было великолепно! – воскликнула Диметра, преодолевая легкое головокружение.

-  Да, - подтвердил Олег. – Ангар, дорога…

- Так ты видел все то, что видела я? – удивилась она, одевая очки и часы.

- Обычно участники чувствуют легкое недомогание. Это от Аминазина, скоро пройдет.

- Угу. Песок, дорога…

- Электрические галлюцинации коллективны.

- Но все было так реально… Язык не поворачивается назвать увиденное обычной галлюцинацией.

- Зая, ты в норме? Я до сих пор не могу в себя прийти, - вышли они из здания института.

- Признаться, и я.

Жара, полуденная жара и не думала отступать, ослабевать хватку на горле города.  Поодаль стояла торговая палатка с вывеской, сообщающей о продающихся соках, водах и пиве. Молодая, светловолосая продавщица худощавого телосложения явно не замечала интересующихся ассортиментом витрины потенциальных покупателей, а рассматривала журнал с девушками с пышными бюстами, держа при этом правую руку в своих спортивных обтягивающих шортах и мастурбируя.

- Извините, а коктейли алкогольные у Вас есть в продаже холодные? – чуть опустил очки Олег и посмотрел на продавщицу исподлобья.

- Да, - неохотно ответила девушка. – Есть Ягуар, Рэд Дэвил, Страйк.

- Тогда мне, пожалуйста, Рэд Дэвил похолоднее и пачку Беломора.

- Сто пятьдесят с Вас.

Расплатившись, нажав кнопку на брелоке для снятия машины с сигнализации, увидев характерное мигание фар и звук, он открыл Диметре дверцу, после чего сел и сам, открыл банку коктейля, сделал глоток, благодаря чему салон наполнился ароматом характерного тройника: спирта, витаминов группы Б и таурина с виноградной отдушкой. Передав половину банки Диметре Олег повернул ключ зажигания, вскоре машина резко рванула с места.

Ни Олег, ни Диметра толком и не заметили как наступил вечер, легкий теплый летний вечер, ласкающий дуновениями свежего воздуха из открытой форточки.

- А я почему-то не хочу спать совершенно, - прервал тишину Олег.

- Везет тебе, - улыбнулась Диметра. – У меня вот глаза просто слипаются.

- Ну хорошо, давай спать.

- Сегодня твоя очередь рассказывать сказку на ночь, - шутливым и чуть детским тоном заметила Диметра.

- Хитрюга, - рассмеялся Олег и сел на кровать в позу лотоса, освещаемый только светом полной луны.

- Ну твоя же очередь, правда, - положила голову она вплотную к его ногам. – Ты ни разу не рассказывал о своей передозировке, первой передозировке.

- Ну, если тебе это так интересно, - вытянул ноги Олег, на которые Диметра переложила голову, а Он в свою очередь медленно и нежно ее поглаживал.

- Но.. Если тебе не приятно об этом говорить…

- Ладно, слушай, - продолжал перебирать нежно ее волосы он и начал издалека. – Все эти святоши, особенно христианские – они врут, врут насчет существования райских кущ  с золотыми воротами, ангелами, богом и прочей дребеденью.

- Ты не веришь в существования параллельного мира, называемого в христианских источниках раем?

- Я верю в то, что видел своими глазами, слышал своими ушами, чувствовал всей кожей, - продолжил Олег. – Тот день, день моей первой передозировки ни чем не отличался от обычных. Моя тогдашняя девушка Лена, устроив дикую сцену ревности с пощечиной и битьем посуды, ушла, а я. Я ввел в вену сначала пять кубиков, потом еще пять, потом еще и еще. И предстали пред моими очами мелкие треугольники, образующие один большой треугольник, красочные, разноцветные, потом похожие на мишени большие круги, каждый последующий из которых графически вытекал из предыдущего, перламутровым заревом переливаясь всевозможными цветами. По-моему, подобные геометрические полиморфизмы называются Фракталы. И предстала за ними предо мной пустыня, не было ей ни конца, ни края. Частично утратившие человеческий облик, источавшие смрад, обгоревшие на безжалостном солнце обитатели пустыни добывали ртуть, постоянно запихивая обратно вываливавшиеся из под кожи кости. Я стоял в ужасе и оцепенении. И подошло ко мне девять стражников того странного места, и представились они следующим именами: Велзевул[14], Пифон[15], Велиал[16], Асмодей[17], Сатана[18], Мерезим[19], Абаддон[20], Астарота[21], Маммона[22]. Все они были в белых набедренных повязках, обладали внешностью киноактеров.