— Оборотни смогут вдоволь напиться свежей крови, — меня передернуло, как только я вспомнил ту женщину в переулке.

— Ни хрена ты не знаешь! — рявкнул Джек. Я аж подпрыгнул. Он заметил это и сбавил тон. — Возможно, ты не заметил, но каждый месяц в течение недели на улицах творится полнейший хаос.

— То есть, пока луна полная, число оборотней увеличивается?

— Не только оборотней. Каждое полнолуние открываются врата между Магическим кругом и нашим миром. Существа, которые раньше не могли выйти из Круга, свободно разгуливают по городу, так как луна придает им сил. С каждым разом их становится все больше. И в наших силах это прекратить.

— А что, великий Карвин подал в отставку? Почему он сам не достанет этот твой артефакт?

Джек испугался. Впервые за все время, что мы были с ним знакомы, я увидел его страх. Глаза расширились совсем чуть-чуть, но я понял, что он струхнул не на шутку.

— Он не подавал в отставку, — ровным голосом произнес он. — Не надо так говорить. Просто он не настолько могуществен, чтобы сдержать Зло.

— Боишься? — усмехнулся я. — Да брось. Если он не настолько силен, чтобы предотвратить вторжение Зла на землю, то он не в состоянии нас услышать. Готов спорить, ему уже лет сто, не меньше, и он туговат на одно ухо. А может, на оба.

— Прекрати! — прорычал Джек. — Прекрати, или я убью тебя!

— Хорошо, — я поднял руки ладонями вверх. — Просто я хотел доказать тебе, что Карвин нам тут не поможет.

Плечи Джека поникли, голова опустилась. Он обхватил себя руками, будто замерз. Когда мне наконец удалось поймать его взгляд, я смешался: в них сквозила такая потерянность, что я сам чуть не потерял веру в победу. А я всего лишь высказал то, в чем Джек сам боялся себе признаться.

— Карвин действительно не поможет, — прошептал он. — Он сам сейчас слабее новорожденного. Но я бы все равно не стал говорить о нем такое.

— Понял, — отреагировал я несколькими секундами позже положенного. — Постараюсь больше не упоминать имя Господа всуе.

— Что я тебе говорил насчет твоих шуточек?

— Ничего, — пожал я плечами. — Зато я помню, что говорил Джемал.

— Кто такой Джемал?

— Друг, — при одном воспоминании о нем я вздрогнул, а в животе начал прокручиваться снежок. Сложно забыть труп с перерезанным горлом, висящий вверх ногами на пеньковой веревке. И постаралось здесь отнюдь не Зло, а самое настоящее Добро. Вот и думай, что хуже: перейти на сторону Зла и уничтожить нафиг Адальберта со всеми его штучками или оставаться на стороне Добра, наблюдая, как оно сносит головы виноватым и невиновным. Я предпочел остаться на нейтральной стороне, где пребываю по сей день. Далось это мне не так уж легко.

— И что же он говорил? — вырвал меня из страны воспоминаний хрипловатый голос Джека.

— Он говорил… — на мгновение я потерял нить разговора. — Он говорил, что мои приколы не обеспечат мне долгой и счастливой жизни.

— Знаешь, он был не так уж далек от истины, — косо глянул на меня Джек.

В небольшой квартирке я провел долгие семь дней и ни разу не побывал в других комнатах. Джек не пускал меня никуда, кроме моей спальни и гостиной. Курить тоже не давал. Признаюсь, от парочки сигарет я бы не отказался. Уж очень выматывающими были занятия. Вам когда-нибудь приходилось буквально впихивать в свой мозг огромный объем информации? Студенты, хоть раз готовящиеся к экзамену за одну ночь, меня поймут. Джек учил меня управлять своей магией. Обычно эту науку постигают долгие годы, а он с какого-то перепугу решил, что я должен уложиться в неделю.

Его методы кардинально отличались от того, что рассказывал мне Аменохеприти, из чего я сделал вывод, что Джек и есть один из тех самоучек, о которых он рассказывал. Аменохеприти учил меня сосредотачиваться на предмете, на который я собираюсь воздействовать своей магией (даже в мыслях я не мог произнести слово "поджечь"). Джек же говорил, что предмет второстепенен, важно найти силу внутри и направить ее в нужном направлении. То есть он практически описал мои ощущения в тот момент, когда я пытался уничтожить диван. А из меня почти получился самоучка…

Кроме основ обучения Джек рассказал мне много интересного. Оказывается, пророчества, поддерживающие Круг, появились благодаря пра-пра-пра-прадедушке Карвина. Он был самым обыкновенным чародеем. Тогда в нашем мире царил хаос, шла кровопролитная война между Добром и Злом (она вообще когда-нибудь прекращалась? Этот вопрос был готов сорваться с губ, но Джек так посмотрел на меня, что я счел за лучшее промолчать). Наконец, светлые маги, среди которых был и предок владыки мира, придумали, как сдержать зло. Они, на свой страх и риск, пробрались к логову темной стороны (тогда повелителем был могущественный колдун по имени Сетраск) и наложили тринадцать заклятий, которые, подобно стене, должны были сдержать кровожадных монстров. Зло рвало и метало, но не могло ничего сделать. Сетраск обещал казнить всех своих придворных колдунов, если они не придумают способ освободить его. Но у них ничего не вышло. Единственное, чего они добились — трансформации заклятий в пророчества. Сетраск казнил всех своих колдунов. Лично поотрывал им головы.

Конечно, далеко не все зло оказалось заточенным в Круге. Но добрые волшебники парализовали главную его мощь, и на планете вновь воцарился мир и покой. Но ненадолго. Вскоре пронесся слух о смерти Сетраска, и оставшиеся на свободе колдуны выбрали себе нового правителя. И все же большинство монстров осталось внутри Круга, поэтому Зло теперь не имело такой мощи, как прежде. Да, оно все еще могло воевать с Добром, резать и убивать невинных людей, но теперь Добро могло противопоставить ему серьезную силу. И наконец, всего лишь пятьдесят лет назад Добро и Зло заключили перемирие.

И вылилось оно в предательство Адальберта. Добро все больше и больше начинало походить на Зло, в чем я лично убедился. Так что Земля, по словам Джека, немного потеряла. Но если мы не найдем артефакт, наш мир уничтожит сам себя. Спасти его уже будет невозможно.

— Интересно, — протянул я, когда он закончил свой рассказ. — А зачем тогда уничтожать Зло, если ничего не изменится? Ведь мир и до этого был таким же мерзким. Просто сейчас вся гниль вылезла наружу.

— Ты хочешь, чтобы человечество вымерло?

— Оно и так умирало. Пусть уж лучше оно сдохнет от укусов вампиров, чем от ядерной бомбы.

— Какой ты гуманист, — усмехнулся Джек.

По правде сказать, мне нравилась моя прошлая жизнь. И я был готов ее же и отдать, чтобы вернуть все обратно. Чтобы люди вновь могли гулять по улицам, не боясь, что из-за угла на них выпрыгнет вервольф или псих с ножом, не знаю уж, что страшнее. Выжить можно в любом случае, вот только если в первом останется всего лишь шрам, то во втором каждое полнолуние будут расти шерсть и клыки.

В прежней жизни мертвецы не возвращались так часто.

За прошедшую неделю я узнал больше, чем за все время, проведенное с Аменохеприти. Нет, он не был плохим учителем, просто у него не было времени научить меня чему-то большему, чем паре простеньких заклинаний. Видите ли, за нами постоянно кто-то гнался. Только сядем мы с ним друг напротив друга по-турецки, как тут же начинается. Либо вампиры, либо демоны, либо еще какая-нибудь хрень. Уверен, будь у мыша времени побольше и будь обстановочка поспокойнее, я бы сейчас не сидел тут, с открытым ртом внимая разглагольствованиям Джека, а рыскал бы по миру в поисках артефакта.

Все это время я учился направлять свою магию в нужном направлении. В начале следующего "урока" Джек положил на металлический поднос комок бумаги и приказал мне его сжечь. Как ни странно, у меня это получилось без труда, вот только поднос слегка оплавился. Джек покачал головой и сказал, что мне нужно научиться контролировать мощность заряда, иначе, не рассчитав свою силу, я могу ненароком сжечь весь город. На это ушло еще два дня. Песок в часах времени не собирался застывать.