Ранели ничего не ответила — продолжила с того места, на котором остановилась, но Алет вновь перехватил инициативу, и когда встретился с недоуменным взглядом девушки, многозначительно повторил:

— В постели!

— Иногда! — хохотнула Ранели.

— Вот именно, — подтвердил он.

…Когда они немного отдышались, Ранели быстренько искупалась в чуть теплой воде. Алет закончил бриться. Прислонился к стене, сложив руки на груди, и наблюдал за девушкой.

— Ты куда сейчас? — поинтересовалась она, вытираясь мягкой тканью, большой, как покрывало.

— Еще немного можно поспать, — зевнул он. — Мне сегодня уезжать, а я почти не отдыхал.

— Тогда мне не одеваться? — предложила она. — Завернусь в это огромное полотенце, и ты меня отнесешь.

— Как хочешь, — он прятал улыбку.

— Заодно расскажешь мне, за что вы так ополчились на бедного принца, — она старательно оборачивала себя полотенцем, поэтому не заметила, как изменился взгляд Алета. — Могли бы и помочь ему. Все-таки он спас твоего брата, — Ранели закрепила простынь и победно взглянула на мужа. — Все, идем. Почему ты на меня так смотришь?

— Ты пришла сюда не для того, чтобы извиниться, а чтобы попросить за оборотня, так? — он говорил медленно, еле сдерживал себя, чтобы не заорать.

Девушка растерялась и от этого сказала правду, не подумав, как это воспримет Алет.

— Я искала тебя, чтобы попросить прощения, наткнулась на Ялмари, потом нашла тебя. Что опять не так, Ал?

— Вот что… милая, — последнее слово прозвучало страшнее оскорбления. — Мы не будем ему помогать. А тебе пора бы уже привыкнуть к тому, что не все вопросы решаются через постель.

Ранели побледнела.

— Ты что, считаешь, что я… только потому, что добивалась от вас… от тебя… — от волнения у нее перехватило дыхание, и она никак не могла выговорить трясущимися губами то, что хотела.

— А разве не так? — ноздри его вздрагивали, грудь вздымалась. — По-моему, все очевидно!

— Алет, не надо разговаривать со мной как со шлюхой, — Ранели еле сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Тогда не веди себя, как шлюха, — веско закончил он.

— Как ты смеешь… — запнулась она. — Как ты смеешь со мной так разговаривать?

— Только не надо угрожать тем, что уйдешь! — насмешливо предупредил он. — Такие угрозы произносят один раз, а на второй раз уже надо уходить.

— Ладно, — она зажала ладонью сразу и нос, и рот, чтобы рыдания не вырвались наружу, чтобы продержаться еще немного. Загнав слезы внутрь, повторила. — Ладно, — отвернувшись, сняла простыню, трясущимися руками натянула нижнюю рубашку, потом платье…

Звякнул крючок, дверь мягко стукнула. Алет ушел. Ранели укусила запястье, чтобы не завыть от боли и унижения. Рыдания все-таки вырвались наружу, но тут же ей померещились чьи-то шаги в коридоре, и она притихла. Торопливо затянула шнуровку на груди. Он не услышит ее слез. Не услышит. Здесь она плакать не будет.

Дом постепенно пробуждался. Сначала женщины проскользнули на кухню, затем Ранели пулей вылетела из дома, так что Ялмари не успел вымолвить и полслова. Ее состояние встревожило, но когда он хотел выйти из дома, Тана его удержала:

— Я найду ее. Вы побудьте, пожалуйста, здесь.

Он подчинился — сам сообразил, что искать и утешать девушку не лучшая идея, если вспомнить ревность Сокола. Не успел он снова занять место у камина, как со второго этажа торопливо спустился хозяин дома. У спешки были причины — колокольчик у двери зазвонил, когда Авиел уже потянул ручку на себя. Помедлив, отступил:

— Рад видеть главу Дома Тахаша Крота, — радости в голосе Каракара слышалось не больше, чем если бы к нему зашла гигантская мокрица. — Здравствуй, Цовев.

— Извини, что очень рано, — в дом протиснулась туша. Может, Тахаш Крот и не был слишком толстым, но производил впечатление обрюзгшего от частого сидения за пивом виллана. И лицо у него оказалось соответствующее: красное и оплывшее с маленькими глазками и фальшивой улыбкой. Ялмари тоже удостоился внимательного ощупывающего взгляда, после чего Тахаш обратился к Авиелу. — Я боялся, что твои гости могут уехать, поэтому пришел до завтрака.

— Скроешь ли что-нибудь от эймана? — иронически заметил Каракар. — Поговорим у меня в кабинете?

— Это было бы замечательно. Ведь твои гости в любом случае не уедут немедленно?

— Не думаю, — Авиел пошел вперед, эйманы последовали за ним.

Происходящее показалось Ялмари очень странным и вместе с тем обнадеживающим. С замиранием сердца он ждал, когда же ему сообщат, зачем люди понадобились эйманам, да еще и главе Дома. Он был уверен, что ему непременно об этом сообщат.

Сверху спустились Шрам и Герард. Последний выглядел бодрее — возможность искупаться и выспаться в постели придала ему сил. Свальд еще спал, но даже если бы он отправился на прогулку или совсем ушел из замка — никто бы ему не препятствовал. Ялмари его уже отпустил, хотя и не сообщил об этом лично. Но скажет, как только увидит.

В гостиную вошла Тана и тихо сообщила:

— Завтрак готов, но наши мужчины, к сожалению, не смогут присутствовать в столовой. Надеюсь, вы извините их за это… Или подождете.

— Мы подождем, — вежливо ответил Ялмари до того, как заговорит Герард. — Тем более мы тоже еще не все собрались.

— Как скажете, — Тана склонила голову и вышла из гостиной.

— Не понимаю, почему мы должны его ждать, — тут же заворчал Сорот. — Если любит спать — пусть едет голодным.

— Мы ждем не его, — негромко возразил Ялмари. — Тут что-то происходит и сдается мне…

Он не договорил: в гостиную вернулся Авиел, а за ним неспешно вплыл Крот. Высоченный сын Каракара, рядом с которым Ялмари чувствовал себя карликом, и незнакомый брюнет с умным лицом, остались стоять у входа как стражи. Каракар злился, но держал себя в руках. Не глядя на принца, он сухо сообщил.

— Удаган проводит всех желающих в Песчаный монастырь. Но с вами отправится Цовев Юнко, — он махнул рукой за спину, и брюнет шагнул вперед. Рядом кашлянул Тахаш. Авиел будто очнулся. — Познакомьтесь. Тахаш Крот…

— Очень приятно, господин… Крот, — Ялмари еле сдержал улыбку, представив, как бы на подобное приветствие отреагировали в Энгарне. Наверняка многие не смогли бы сдержать смех.

— Рад познакомиться, ваше высочество, — толстяк обнажил крупные белые зубы. — У нас забавные фамилии, вы правы, — проницательно заметил он. — Поэтому в других странах некоторым приходится брать псевдоним. Тем, кому не так повезло с эймом, как Льву, Соколу и даже Юнко. Я хочу заметить, что Цовев Юнко отправляется с вами по делам эйманов. Но он не будет обузой. Хоть он и не из моего Дома, я ручаюсь, что это надежный, сильный парень…

— Мужчина, — поправил Каракар.

— Да, конечно, — добродушно рассмеялся Тахаш. — Мужчина. Нам, старикам, все кажутся молодыми, а ведь Цовев старше вас всех, разве что кроме господина майора, — Итак, вы не возражаете против еще одного спутника?

Ялмари быстро обвел взглядом Етварта и Герарда, но ответил не посоветовавшись.

— Еще сегодня утром мы были уверены, что путешествие вообще не состоится, поэтому — нет, мы не против, если с нами пойдет господин Юнко.

— Чудесно. Мне не хотелось бы портить отношения с Энгарном. И наоборот хотелось бы укрепить их насколько это возможно. Тем более такой случай — на моей памяти люди гостили у эйманов лишь однажды…

— Приглашаю всех позавтракать, — дождавшись краткой паузы в речи Тахаша, вступил Авиел. — За столом познакомитесь поближе.

Он развернулся и прошел в столовую, опередив главу Дома. Но, кажется, так было задумано, потому что Тахаш, воспользовавшись близостью принца, уцепился за него и вдохновенно вещал о всевозможных выгодах сотрудничества короны Энгарна с эйманами вообще и с ним, Кротом, в частности. Ялмари слушал, вежливо кивал. Удаган посторонился, пропуская отца, а когда поймал взгляд принца, еле заметно подмигнул. Прикосновения и мерный рокот Тахаша, как ни странно, не вызывали неприязни, но это подмигивание разожгло любопытство. Захотелось скорее закончить трапезу и переговорить со Львом, хотя раньше, чем они покинут владения эйманов, откровенный разговор затевать опасно. Да и вообще опасно говорить: пообщаешься с эйманами, будешь шарахаться от любой живности. Одно хорошо — лошадей-эймов нет.