— Я превращаюсь, — сказал он сам себе.

— Нет. Я превратился.

Он посмотрел на свое отражение в окне. Как же все странно! Поезд продолжает движение, и есть свет, и в кране в туалете есть вода, и вообще — все как надо. За исключением…..

Здесь много исключений. С этим нельзя мириться. Это нельзя просто так победить.

Он вздохнул, сосредотачиваясь. Ровные строи тварей оставались в поле его видимости.

— Где и когда это было? — спросил он. — Это было. Я все это знаю. Значит, я и правда избран. Дьявол всегда знает обо мне. Он был готов. И то, что случилось, произошло именно потому, что я был на этом поезде. Все эти люди не виноваты. Но что я могу сделать? И, потом, разве это меня волнует?

Он лег на бок.

— Они там вместе!

Он попытался разозлить себя этой мыслью, но — не помогло. Безразличие же лишь усиливалось.

— Но я не хочу никого есть, — сказал он.

И сам же себе ответил:

— Но близится великий обед! И они едут на него!

— Да. И какая разница, что я думаю. Это случится в любом случае. И мы будем обедать. Я и Он!

Он посмотрел на незнакомые созвездия, на эти алчущие глаза. Долгое созерцание этих звезд могло привести к сумасшествию. И, кому-то, очевидно, назначили такую пытку — смотреть на эти звезды, и это было не менее больно, чем, если бы тебя, например, без остановки пилили бензопилой.

Это были высасывающие звезды.

— Вы мне нравитесь, — сказал Костя, — я вас обожаю. Я пью ваш свет, будто самый прекрасный напиток на свете. Может, кого-то из пассажиров поезда забрали именно вы. Ведь была ночь. Мы спали, а кто-то не спал. И вот, они увидели это, стали смотреть в окна, и это было лишь начало великих мук.

Когда-нибудь мы сможем открыть двери.

Я и ОН.

Мы откроем небо.

Люди земли увидят настоящее небо боли.

И это будет. Светлый ад придет на землю. Жаждущие пищи монстры будут сыты.

Он закурил и смотрел на звезды сквозь огонь своей сигареты.

— Ты меня любишь? — спросила Аня.

— Разве это важно? — спросил Саша.

— Да.

— Разве?

— Да.

— Я люблю всех.

— Так не бывает.

— Всех женщин.

— Вообще — всех?

— Всех женщин мира.

— Невозможно.

— Возможно. Я неотразим.

— Разве…..

— Ты сомневаешься?

— Нет. Но…..

— Никаких но….

— Нет, честно, Сашь. Посмотри, какие звезды!

— Красиво.

— Да. Здорово, — сказала Аня, — только я почему-то не могу на них смотреть. Такое ощущение…. Такое ощущение, что они — живые.

— Это какой-то эффект.

— Почему?

— Я не знаю.

— Слушай, ты разбираешься в созвездиях? По-моему, это не наши созвездия. И посмотри, вон так синяя звезды. Это вообще…..

Саша Петькин подсознательно вздрогнул. А что, если….. Но нет. Он слишком сильно себя любил, чтобы так легко сдаться, согласившись с подобным раскладом.

— Да, я вижу.

— Что ты об этом думаешь?

— Не знаю. Ничего не думаю. Эффект какой-то. Я же говорю, мы живем в техногенном мире, и в нем многое, что существует. Все это построено людьми. Я говорю тебе, как специалист. Аномальных людей не существует. Ладно, что об этом?

— Тогда давай закроем окно.

— Давай.

— Сашь, над шторкой звезда. Она меня пугает.

— Хорошо, милая. Я закрою.

Саша снял с верхней полки одеяло и завесил им окно.

— Так хорошо?

— Да.

— Вот.

— Сашь.

— Да, любимая.

— Скажи мне, что завтра все закончится. Я уже устала от всего этого.

— Завтра — да. Скорее всего.

— Почему — скорее всего?

— Нет. Точно — завтра. Да.

— Хорошо. У тебя еще есть вино?

— Да. Я вытащил втихаря из сумки Ромы. Оно ему больше не понадобится.

— Это хорошо. А как ты думаешь, где мы сейчас едем?

— Не знаю. Я думаю, мы все время ездим по кругу.

— По кругу?

— Я заметил закономерность? Ты еще хочешь?

— Да.

— Хорошо. Я налью вина.

— Наливай.

Край звезды все-таки заглянул в окно, и Аня вздрогнула, и по сознанию ее пошло опьянение. Ей стало хорошо.

— Сашь….

— Да, любимая….

— Я тебя люблю….

— Да.

— Люблю, люблю, люблю….

— Да.

— Люблю. А ты меня любишь?

— Да, любимая.

— И я тебе люблю.

— И я.

— И я.

Звезда колыхнулась и исчезла.

— Хочу смотреть, — сказала Аня.

— Давай потом, — ответил Саша, — потом, хорошо. Давай сначала займемся любовью. Я тебя хочу.

— Я это чувствую.

— Да.

— Хочешь, я тебе доставлю удовольствие по-другому.

— Как?

— Я могу сделать это губами.

— Да.

— Да.

— Делай. Я тебя люблю.

— М-м-м-м. Я тебя люблю.

….Колёк был тем человеком, которому нравились звезды. И вот, в эту ночь он смотрел.

— Странно, — сказал он.

Он лежал на нижней полке. Алеша зачем-то влез на верхнюю. И, при чем, он лежал ногами к окну, а потому не видел звезд. Он мог смотреть и в другую сторону — но дверь была закрыта. Да, впрочем, он и не смотрел. Он был замечательно толстокожим человеком.

В институте он не то, чтобы не учился. Хотя и не сказать, чтобы учился. Его все больше интересовали девушки.

И теперь, в эту ночь, его посещали эротические видения, и от этого сон его был еще слаще.

— Хорошо, — сказал Колёк.

Он смотрел на самую яркую звезду.

Она манила его.

— Странно, — еще раз сказал он.

Он привстал, и в мозгах у него произошло странное помутнение. Именно благодаря этому он не испугался.

Он звезды отделился луч и ударил ему в глаза. Он вздохнул. Свет вошел в него, заколыхался прямо в сердце, и вот, в сердце у него загорелся фонарь.

— Ах, — сказал Колёк с удовольствием.

В жизни он был не то, чтобы спокойный парень. Просто он старался показать, что он спокойный. На самом деле, Колек постоянно мечтал о том, как бы ему стать миллионером. На самом деле, он считал всех людей фишками.

Пешками.

А он — ферзь.

В жизни это никак не проявлялось.

Но — если бы только появились возможность. Колёк бы указывал всем свое место. Он бы учил людей работать. Заставлял работать. Его кумиром был Абрамович. Роман Абрамович. Колёк втихаря собирал статьи про миллиардера. Всякий раз он читал в новостях все подробности его жизни.

Он часто смотрел в зеркало. Он хотел быть похожим на Абрамовича. Но — увы. Ничего это не получалось. Он был Кольком — неприметным, серым парнишкой.

— Ничего, — думал он часто, — главное — быть похожим внешне.

Он разузнал в Интернете, каким одеколоном пользовался Абрамович. Он хотел купить этот одеколон.

И вновь — увы.

У него не хватило денег.

Он пришел в магазин и сказал:

— А есть у вас такой-то одеколон?

— Да, — ответили ему.

— А сколько он стоит?

— Столько-то стоит.

— А есть у вас подобный, но дешевле?

— Да. Какой именно.

И так, он ходил в магазин один раз в неделю, прицениваясь. Но денег все не было и не было. Он упорно собирал.

Он устроился работать менеджером на пол ставки, но там все над ним смеялись — он казался всем сереньким. Слишком сереньким.

От злости Колёк скрипел зубами.

— Суки, суки, суки, — говорил он.

Он сидел в офисе. Он включал «Rambler», набирал в поисковой строке «Роман Абрамович», посылал запрос.

Он сосредоточенно вглядывался в лицо Романа.

— Что ты там смотришь? — спрашивали у него девушки-м енеджеры.

— Нет, ничего.

— А все таки, что ты смотришь?

— Скажите, а что вы думаете об Абрамовиче?

— О каком таком Абрамовиче?

— Роман Абрамович. Миллиардер.

— Ничего не думаем.

— А все же?

— Нет, ничего.

— А все же?

— Да что ты пристал?

Потом — он снова приходил и спрашивал про одеколон. И вот, настал день, когда Колёк сумел купить одеколон, чем-то похожий на тот, которым пользовался известный миллиардер. Правда, был этот одеколон ровно в сто раз дешевле. Но это не имело значения.