С.Орлов и В.Миронов, как загипнотизированные, во все глаза глядели на таинственный шар. Как они потом рассказывали следственной бригаде УВД, был он правильной геометрической формы, диаметром приблизительно четыре метра. Перемещался беззвучно, не касаясь земли, словно плыл.
Приближалась станция Новые Пески. Сергей Орлов включил рацию. К его радости, она работала. Сергей стал объяснять дежурной по станции Лидии Кожиной, что с ними произошло. Она ничего не могла понять, но решила выйти и встретить поезд. Каково же было ее удивление, когда она увидела сначала какой-то вибрирующий предмет, напоминающий по форме перевернутый таз, за ним светящийся шар, а потом тепловоз, шедший со скоростью не менее 60 километров в час. Женщина испугалась, подумав, что сейчас шар врежется в здание маленькой станции.
Но у входной стрелки шар вдруг отделился от тепловоза и плавно обошел домик стороной. Состав же остановить так и не удалось. Он проследовал Новые Пески с набранной скоростью.
— Машинист и его помощник рассказывают только о шаре, не упоминая объект, похожий на перевернутый таз, потому что они из кабины его не видели, — говорит историк Алексей Попов, известный в республике исследователь аномальных явлений, собравший и изучивший все случаи, связанные с НЛО в Карелии. — Наблюдали только светящийся шар.
…Но вернемся к тому загадочному дню. Пройдя входную стрелку, шар снова устремился к поезду. В тот момент, когда он отходил от него, скорость упала, наверное, наполовину. Тепловоз так дернулся, что в кабине попадали разнообразные предметы, а машинист с помощником ударились о лобовое стекло. Но как только светящийся предмет занял свое место перед составом, скорость снова выросла.
Остановились лишь у станции Застава. Шар скрылся в этом месте за лесом. На станции пришлось ждать встречный поезд, который следовал на Петрозаводск. Машинист сразу выбрался из кабины, чтобы проверить скаты. Не успел обойти вокруг тепловоза, как увидел свет и почувствовал, будто какая-то сила придавила его к машине. Он не мог пошевелиться. Еле-еле добрался до кабины. И поезд тронулся, словно ждал, пока он займет свое рабочее место. Так и двигались еще какое-то время, пока шар не исчез совсем за лесом.
— Вся эта история продолжалась 1 час 20 минут, — говорит Алексей Попов. — Шар „протащил“ состав свыше 50 километров. За это время было сэкономлено 300 килограммов дизельного топлива. Участники странного происшествия пережили сильнейшее нервное потрясение. Достоверность случившегося подтверждается диаграммами самописцев, установленных на тепловозе, и другими официальными документами. Правда, объяснения всему тому, что произошло, никто дать не смог. Кстати, светящийся шар видели и на станции Кутижма еще до случая с грузовым поездом № 1702.
Тащить за собой состав весом 1560 тонн добрых 50 километров — дело нелегкое. Для этого требуется громадный энергетический потенциал. К тому же, как рассказывал машинист Сергей Орлов, „поведение“ шара казалось как бы осмысленным. Он обходил станции, входные стрелки, ушел в лес в тот момент, когда двигался встречный поезд. А еще, после того, как невероятно уставший от потрясения машинист в сердцах „обратился“ к шару, чтоб тот оставил их наконец в покое, неопознанный летающий объект, словно откликнувшись, отлетел от поезда и скрылся за лесом. Больше железнодорожники его не видели.
Вот такая невероятная история. Поверить в нее невозможно — до тех пор, пока не встретишься с конкретными людьми, ставшими ее участниками. Глядя им в глаза, понимаешь: ну не будут эти трудяги-железнодорожники сочинять всякие небылицы. Они верят, что, возможно, соприкоснулись в тот февральский зимний вечер с представителями внеземной цивилизации».
— Вот, еще материал.
«14 июля 1911 года с римского железнодорожного вокзала в „круиз“, устроенный фирмой „Санетти“ для богатых итальянцев, вышел прогулочный поезд. 106 пассажиров рассматривали достопримечательности, окружавшие новый участок дороги. Поезд приближался к супердлинному, по меркам начала XX века, километровому тоннелю. И вдруг начало происходить что-то ужасное. По свидетельству двух пассажиров, успевших выскочить на ходу, все вдруг покрылось молочно-белым туманом, который по мере приближения к тоннелю густел, превращаясь в вязкую жидкость. Поезд вошел в тоннель и… пропал. После этого происшествия тоннель заложили камнями, а во время войны в него попала авиабомба.
Возможно, об этом случае и забыли бы, если бы трех вагонный призрак не появился… недалеко от села Заваличи Полтавской области на переезде дежурной Елены Спиридоновны Чебрец. Поезд с наглухо закрытыми шторами, открытыми дверцами и пустой кабиной машиниста двигался абсолютно бесшумно, давя разгуливающих по полотну кур.
Исследовать этот феномен прибыл председатель комиссии по изучению аномальных явлений при Академии наук Украины В.П. Лещатый. В его записях, датированных сентябрем 1991 года, есть мысль, что поезд каким-то образом прошел сквозь время. Лещатый вспоминает и записи известного мексиканского психиатра 40-х годов XIX века Хосе Саксино о том, как однажды в Мехико появились 104 итальянца, в течение недели попавшие в психиатрическую лечебницу, так как утверждали, что прибыли в Мехико из Рима на поезде. Лещатый сделал анализ верхнего слоя на стенах и окнах вагона. Это оказалось вещество, похожее свойствами на порох…»
Свои первые «околонаучные очерки», относящиеся к теме пропавшего поезда, «выпускник аспирантуры философского факультета МГУ» начал публиковать в газете «Совершенно секретно» весьма далекой от науки, но весьма падкой на сенсации с целью привлечения несведущего читателя. Некоторые заголовки статей, публикуемые в данной газете, поражают своими названиями: «Завтра конец света», «Статуя движется по дну океана», и наш герой попал в их число не менее громким заголовком: «Череп Гоголя под Ла-Маншем».
Свою первую статью, как и вторую, похожую на первую во всем, Черкашин начинает с рассказа некоего балаклавского старожила Петра Григорьевича Устименко, который якобы видел воочию поезд-призрак в ночь на 29 октября 1955 года (в ночь гибели линкора «Новороссийск»):
«В ту ночь я дежурил по железнодорожному переезду, что перед самой Балаклавой. Вдруг вижу: со стороны бывшей ветки на карьер (рельсы сняли, насыпь осталась) идет поезд. Глаза протер, думал блазнится — ведь не могут поезда по полотну без рельсов ходить, а этот идет: паровоз и три пассажирских вагончика. И локомотив, и весь состав не нашенские, вроде как довоенные, а может и того раньше. Паровоз на старую „овечку“ похож, вы, наверное, не помните — серия „Ов“ была такая, — но не „овечка“. „Овечку“-то я хорошо знаю. До войны кочегаром на ней начинал. А этот — ну, не видел таких — небольшой, вроде маневрового… В общем, идет без огней, идет со стороны горы Гасфорта, где рельсов-то и сроду не было, да на наш главный путь и выходит. Там — с бывшей ветки — и стрелочный перевод давно снят, а тут явственно слышу, как стрелки лязгнули. Я успел только шлагбаум опустить. Поезд мимо меня проследовал и пошел в Севастополь. Но вот как он шел без рельсов?! Я даже на полотно старое выбежал — ни следов, ни травы-кочки примятой. Чертовщина какая-то. Я еще тогда подумал — не к добру, быть беде. И точно, утром зашумела вся Балаклава — „Новороссийск“ взорвался…»
— Хорошо, — произнес по окончании чтения Костя, — но какое это имеет отношения к нам?
— У тебя есть другие гипотезы? — осведомилась Аня.
— Нет, но у меня — более простая теория. Но я вам ее не скажу. Мое мнение такое — нужно выйти и провести разведку. Я не вижу никакого другого решения. Сидеть так в купе….
— Ладно. А что, если это все правда? — спросила Аня. — Мы находимся на мертвом поезде. Случилась катастрофа.
— Мы будем ездить так вечно, — заключил Петькин, — и вечно сидеть в купе. Все ясно.
— А кондуктор?
— Нет, — Костя покачал головой.
— Но скажи, что ты думаешь? — воскликнула Аня.
— Я знаю. Но не скажу.