– Не рыпайся. Где ключ?

Канцлер не внял совету, начал брыкаться и сучить руками, стараясь вывернуться из захвата. Нож заходил в опасной близости от кадыка и даже чиркнул лезвием по коже несколько раз, оставив кровавые царапины.

– Прирежь его уже! – закричал Го.

Но Фрэй еще не был готов к настолько решительным действиям.

Я заметался вокруг, не зная чем помочь, но тут в поле моего зрения попала отлетевшая дубинка. Плохо соображая, что делаю, поднял ее с земли, а затем ткнул острым концом в пузо Канцлера и нажал на кнопку разряда. Туша дернулась. Фрэй тут же отскочил. Но немец все еще был в сознании, хотя и стоял как пьяный. Тогда я нажал на разряд еще раз. Боров рухнул на землю лицом вниз, подняв небольшое облачко пыли.

Повисла тишина. Я с некоторым удивлением смотрел на дубинку у себя в руках, затем, будто чего-то испугавшись, бросил ее на землю. Стук металла снял со всех путы оцепенения.

– Классно сработано, Инк, – кинул мне Фрэй и, встав на колени рядом с поверженным гигантом, стал шарить у него по карманам в поисках ключа.

– Угу, – подтвердил несколько ошарашенный Го и на всякий случай пощупал пульс у Канцлера. – Живой.

Фрэй извлек из кармана немца сначала крем (отбросил его), потом, наконец, добрался до ключа.

Глаза Го сверкнули нехорошим огнем:

– Одолжи нож.

Фрэй протянул лезвие без всякой задней мысли и пошел отпирать Жабу, пока тот совсем не расплавился. Волноваться и вправду не стоило. Я чувствовал, что Го задумал какую-то злую шутку, но это явно было не убийство.

Байкер, получив в руки нож, взялся за край рубашки немца и одним движением распорол ткань снизу вверх, открыв белую дряблую спину. Потом схватил тюбик с кремом и подмигнул мне:

– Ну что, пометим нашу свинку?

Говорят, что Спарта и Большой Ко ржали как сумасшедшие, когда увидели обгоревшего Канцлера с единственными оставшимися белыми участками кожи на спине в виде букв: "FUCK". И хотя после этого нам все равно досталось – каждого загоняли едва ли не до смерти – но это можно было перенести. Зато с Жаба был жив. И еще, Большой Ко, к худу или к добру, решил, что раз мы так оборзели, то пора переходить к следующему этапу тренировок.

Глава 9. Порванные сети

"Бездна" открылась сравнительно недавно, и мне не нравился этот новый клуб – слишком крикливый, слишком модный и слишком порочный. Я был против такого названия, но Фрэй ничего не желал слышать, настаивая, что такое имя будет лучше продаваться. Зачем ему понадобилось, чтобы я пришел сегодня в "Бездну" – не знаю. Но, похоже, здесь собрались многие.

Электронная музыка била по ушам так же, как и шевелящаяся в ритм музыке толпа, подогретая алкоголем, била по моим нервам – слишком много возбуждения и энергии. К концу ночи многие обессилят настолько, что не смогут самостоятельно стоять на ногах. Фрэю тоже не нравилась электронная музыка, но он без стеснения заявлял, что прибыль от его клуба уже едва ли ни вдвое-втрое превышает прибыль моего "Плутоника".

На специальных постаментах извивались полуголые go-go girls: телесные бикини держались только на честном слове, а разноцветный прожектор периодически выхватывал из темноты соблазнительные формы. Я засмотрелся… потом неожиданно вздрогнул и оглянулся на Медяка, стоявшего позади. Парень кивнул и, показав двумя пальцами букву "V", скрылся в толпе. Во мне поднялось внезапное раздражение: черт побери, у эмпатов даже чужое желание проецируется быстрее своего собственного. Я снова взглянул на go-go girls, но настроение было подпорчено, поэтому стал пробираться прямо на второй уровень.

Женщины. Еще недавно в резервации их практически не было, а те что были заканчивали печально в борделях Золотого Лотоса. Сейчас же они стали стекаться сюда в поисках развлечений и на заработки, но местные до сих пор не привыкли к их присутствию, глазами голодных волков провожая каждую женскую фигуру.

Фрэй вольготно развалился за столиком на втором этаже. Его облепили две длинноногие блондинки в откровенных платьях, похожие друг на друга, как сестры. Женщины всегда вились вокруг него, словно мотыльки, но ни одна не задерживалась в его постели дольше, чем на ночь. Фрэй усмехался, гладил себя по уродливому шраму на лице и заявлял: "Не люблю быть красивее своей девушки".

Зило сидел за соседним столиком и, зажав зубами сигарету, довольно ловко сдавал своим соседям карты – этот всем порокам предпочитает курево и азартные игры. Долго он так не протянет: уйдет в расход, как и многие до него.

Гемма отплясывал с какой-то девицей, и никого не беспокоило, насколько дико здесь смотрятся его шипованые браслеты и черный ирокез. Вито выговаривал что-то официанту – с тех пор, как я видел его в последний раз, он отрастил небольшой животик, и шелковый костюм теперь сидел на нем как на немного вороватом бизнесмене средней руки. Этот вид заставлял сомневаться, что он еще способен держать в руках оружие, разве что огнестрельное. На месте Фрэя я бы заставил членов группировки оставаться в форме, а то по сравнению с западом мы растекаемся, становимся мягкими, как желе, и такими же уязвимыми. Но Фрэй с головой ушел в свои новые проекты, постепенно забывая, в каком месте приходится эти проекты реализовывать.

Что-то очень много здесь наших. Их также, как и меня, позвал Фрэй? Что-то затевается?

На глаза попались несколько человек из западной группировки, но эти просто оттягиваются в клубе – видимо, появились лишние бабки. Все же предчувствие было нехорошим. Что бы ни задумал мой друг, лучше бы ему было поделиться со мной своими мыслями.

К бару подошел Джэджун. Он изменил своему милитари и надел…надел…

– Хён, что на тебе такое надето? Тебя не узнать.

– Привет, Инк, – кореец пожал плечами. – Черт его знает. Девушкам нравится. Не правда ли, я милашка?

– Сложно сказать – я не по этой части.

Джэджун рассмеялся и хлопнул меня по плечу:

– У вас сложный язык.

Чувство моды у корейцев было странное: Джэджун в своем словно бы распущенном свитере, ассиметричная стрижка закрывает только одну сторону лба; его друг Сон Джэ Бин, выкрашенный странный желтый цвет.

Вряд ли Фрэй пригласил их – эти приятели просто любят развлекаться на досуге.

– Инк, ты тоже здесь? – голос Пузика отвлек меня. Я обернулся и потерял дар речи…

– Хаюшки, – подняла руку в приветствии Додо. Рыба просто молча кивнула.

– Какого черта…?

– Я их пригласил, – объяснил мальчишка.

Ну ладно Пузик: ему семнадцать, и порой он напоминает жизнерадостного спаниеля. Но эти девицы о чем думали, когда соглашались? Им мало взрыва в моей квартире? Или такие происшествия будничное дело для материка?

– Да он у вас парень "подай патроны", – Додо толкнула Пузика в бок, отчего тот расплылся в широчайшей улыбке.

В такой праздности я убил еще полчаса. Да, веселье не мой конек – особенно, если выставить непробиваемые барьеры для чужих эмоций. Собственный внутренний образ в такие моменты напоминал мне тяжело вооруженного рыцаря-крестоносца: латы фиг пробьешь, зато уж если сверзнешься с коня – пиши пропало.

Какого черта я здесь делаю? Фрэй сначала обжимался со всеми девицами подряд, теперь завис на мобильнике. Надо уходить. Я поднялся с дивана. Друг жестом остановил меня:

– Никак не могу дозвониться до "Ультарамарина": стационарный никто не поднимает. Управляющий отключил трубу. Может, сходишь проверишь, раз тебе здесь так не нравится?

"Ультрамарин" – еще одно заведение, принадлежащее Фрэю. Кальянный бар, что находится на соседней с набережной улице. Строить его на первой линии побоялись из-за того, что иногда в кальяны насыпались не совсем легальные вещи. Нет, Фрэй не занимался наркотиками и всячески вытравливал этот бизнес со своей территории, но некоторое баловство позволял. Если оно приносило пользу бизнесу, разумеется.