Задание для шестерки. Ну да ладно, раз уж появляется возможность убраться отсюда.

– Если ты только за этим сказал мне сегодня прийти в "Бездну"…

– Вернешься – я тебе все объясню.

– Я не вернусь.

Лицо Фрэя как-то странно перекосило, но он ничего не добавил.

Асфальт покрыла наледь, и я с неудовольствием обнаружил, что подошва ботинок скользит. Больше их не надену – по крайней мере, пока не придет весна. Хотя выбор гардероба у меня сейчас невелик. Снаружи несколько человек курили, но никто не обратил на мой уход ни малейшего внимания. Я поднял меховой воротник куртки и зашагал по переулку. Позади несколько раз хлопнула дверь, выпуская на улицу порции ритмичной музыки.

Свернул на нужную улицу: по сравнению с набережной здесь мало освещения: по крайней мере от огней не рябило в глазах, а редкие вывески были приглушенно спокойны. Вдоль дороги располагались в основном бары: просто бары, кальянные, стрип-бары, даже какой-то покерный клуб. Здесь все не так безопасно, не так глянцево, как на набережной, зато спокойно, но в этом спокойствии было что-то угрожающее, будто в качестве фона вечно играла тревожная музыка из какого-то триллера.

Я дернул рукой – захотелось закурить, чтобы хоть как-то разогнать этот молчаливый ужас. Пошарил рукой по карманам…

Стоп.

Я не курю…

– Зило, выходи, – ощущение эмоционального флера этого человека было слишком знакомым и слишком недавним, чтобы ошибиться.

Силовик вышел из-за поворота: глаза с бензиновой радужкой, ремни на кулаках, и словно серый туман, флер личной неприязни ко мне. Да, надо было быть идиотом, чтобы ошибиться.

– Фрэй говорил, что ты можешь почуять, но я не поверил.

Не имей он никотинового пристрастия, я бы, может, и не заметил, но наркомана (даже которого таковым не считают) не заметить трудно.

– Что тебе от меня надо?

– Мне – ничего. Но ты только что испортил план Фрэя, – Зило все же достал вожделенную сигарету и с наслаждением затянулся.

Да, из этого парня получился бы замечательный наркоман. Когда-нибудь он подсядет на дрянь пожестче, и его с потрохами загребут наркоторговцы с западных территорий.

– Какой план?

– Ты же у нас смышленый – догадаешься.

И впрямь, глупый вопрос. Фрэй приказывает мне прийти в "Бездну", куда стягивается часть членов группировки. Он же, как бы невзначай, просит меня одного прогуляться до соседнего бара. Одного! И это после трех, ну ладно, двух с половиной неудачных нападений! После того как он сам велел мне перебираться в общий дом!

Сладко ли чувствует себя червяк на крючке, заглянув в лицо рыбака? Паршиво он себя чувствует, в крайней степени паршиво.

Зило вытянул сигарету до фильтра, выбросил сверкнувший красным огоньком окурок, затем развернулся и скрылся за поворотом. Я тоже повернулся. Плевать, будет ли он и дальше следовать за мной – это его дело. Но от такого присутствия я не буду в большей безопасности, это точно.

Внезапно что-то изменилось, будто оборвалось внутри. До меня только сейчас дошло, что Зило не был один. Он просто не мог быть один, Фрэй не настолько глуп. И эта оборванность внутри говорила только об одном.

– Зило!!! – закричал так, что даже не узнал собственного голоса. Удивленный силовик вновь появился из-за угла. – Кто был с тобой?! Кого еще послал Фрэй?!

– Маноса и Гемму. Что случилось? – я напугал его до чертиков.

– Где они сейчас?! Быстро!

– В соседнем переулке…

– Зови Фрэя, кого-нибудь!

С металлическим щелчком я отстегнул цепь и побежал. Это должно быть очень близко, раз я смог почувствовать. Прямо за соседним домом, иначе бы мои способности не дотянулись. Может быть, я успел бы схватить это раньше, если бы не Зило со своими сигаретами.

На этот раз трое. Черные костюмы мне были уже знакомы. Манос лежал на асфальте в какой-то неестественной позе. Гемма пятился от двоих, наступавших на него, третий припал на одно колено и держался за грудную клетку.

– Стоять! – крикнул я, желая привлечь к себе внимание и не позволить напасть им на Гемму одновременно.

Все трое лишь скосили глаза, не рискуя полностью выпускать из виду противника. Затем один из черных сразу двинулся ко мне. Я побежал навстречу, будто бы готовясь снести его с ног. Человек даже остановился, не понимая к чему такой разбег. В самый последний момент я натянул цепь двумя руками, и оттолкнувшись от земли сделал сальто. Не самый уместный пижонский прием, но, если он удается – противник кончается быстро – со сломанными у самого основания черепа позвонками долго не протянешь.

Цепь захватила только воздух, а, приземлившись на ноги, я тут же получил удар ногой под колени, от чего рухнул вниз. Глупый мозг еще успел отметить, что и у Геммы не все ладно, будто своего положения было недостаточно. Силовик неплохо владел кулаками, но против таких соперников этого было недостаточно. Стараясь больше не смотреть на него, я вовремя сосредоточился на своем противнике, иначе бы не успел перехватить ногу в занесенном ударе. Достаточно одного нажима локтя на нужную точку, чтобы "черная маска" начал хромать, но он не такой идиот, чтобы самому отсчитать мне на это время.

Человек в черном вывернулся, словно рыбка, не давая мне и шанса удержать его ногу. Неплохо, но эта заминка – шанс подняться с колен и продолжить бой.

Внезапно Гемма вскрикнул и схватился за живот. В руке его противника сверкнул нож с красной полоской крови. Сейчас последует еще один удар. Не думая о последствиях, я бросил набалдашник своей цепи нападавшему в руку и выбил нож, но при этом пришлось отпустить родные звенья. Вряд ли мне теперь удастся поднять оружие, и вряд ли Гемма сможет отбиться с распоротым животом, но поступить по-другому я почему-то не мог.

На меня тут же налетел мой противник, и я вынужден был уйти в глухую оборону. У него хорошая реакция, быстрые движения – ставить блоки очень непросто. Несколько раз не успел и получил чувствительные удары по корпусу. Все же, чистая рукопашная не для меня.

Краем глаза заметил, как согнувшись, сложно петляя, уходит куда-то в глубь улицы третий человек в маске. Манос умудрился-таки перед смертью его серьезно задеть. В том, что грек мертв, у меня не было ни малейших сомнений: уж что-что, а смерть я могу почувствовать в любой ситуации. Даже сейчас, когда две следующие ее жертвы уже, возможно, предопределены.

Удар. Блок. Собственная попытка атаковать. Неудачно. Удар. Пропущен. Надо лучше закрывать почки.

Гемма упал. Из подворотни выскочила еще одна темная тень… и еще одна. Они нас добьют. Зило – медлительный чурбан!

Но тут я уловил очень знакомую ярость. Буквально через секунду мелькнул нож и вонзился в руку незнакомца, уже готового прикончить Гемму.

Я скосил глаза, увидел фигуру Фрэя и тут же едва не пропустил удар ногой под дых. Неожиданно ко мне подскочил Зило и попытался садануть кулаком человека в черном, тот уклонился, но забыл про меня. Я сделал подсечку – сбил его с ног. Незнакомец не растерялся: быстренько перекатился и, поднявшись на ноги, тут же дал стрекача вперед по улице. Хлопцы в черном, которые еще недавно, как армия тьмы, лезли из подворотен ему на помощь, бесследно растворялись в переулках.

Наконец, я смог оглянуться: за Фрэем было еще пять боевиков, не все знакомые, но это не важно.

– Хотя бы одного взять живым, – скомандовал Фрэй. Ребята затопотали вслед за ускользавшими черными тенями. Не поймают – это я знал точно. Кто бы ни были эти люди, но подготовка у них высшего класса. В резервации ни у кого такой нет. Это не уличная школа. Они натасканы до автоматизма, до состояния машины, словно солдаты…

Западной группировкой тут не пахнет…

Человек, получивший нож в горло от Фрэя, корчился недолго – одно конвульсивное движение, и он затих, хотя из раны все так же толчками продолжала выходить кровь.

– Он что-то раскусил, – пояснил Зило в каком-то священном ужасе.

Фрэй выругался, серьезно посмотрел на меня и побежал вперед догонять своих боевиков. Он не будет извиняться. Что бы ни случилось. В крайнем случае, он попросит прощения до того как что-то сделать, но никак не после. Сознание собственной неправоты никогда не мешало ему в исполнении планов. У меня всегда было чувство, что вина для него не ощущение, а лишь сделанный логикой вывод. Он понимает, что сделал что-то не так, но раскаяния не чувствует. Впрочем, подтвердить мое предположение трудно: последний раз я чувствовал эмоции Фрэя очень давно, еще в подростковом возрасте, что с ними стало сейчас и остались ли они вообще – мне не известно.