Кагер вновь наполнил стаканы, которые тут же опустели. Звоном хрусталя они оголосили свое место на позолоченной поверхности стола.

– И что это означает, ваше высокопревосходительство?

– Это означает избыточное развитие или удвоение органа, или всего организма. По-моему, это удачная аналогия с нишитурской империей. Вся империя, каждый нишит и невольно каждый покоренный народ, устремлены нашей культурой, политикой, философией на войну. Постоянно растет флот, армия, миры смерти и карательные органы. Все это сжирает все больше и больше средств в обход другим нуждам. Мы тяжело больны, и если это не остановить, нишитов, в конце концов, поглотит непомерно разросшийся орган, который они сами взлелеяли. Да что говорить? Я и сам типичный представитель своей расы… Еще?

Виктор на этот раз плеснул на два пальца. После очередного опустошения, он наклонился к селектору и вызвал секретаршу.

– Да, ваше высокопревосходительство, – ответил молодой сочный голос.

– Анюта, будь добра, обед через пятнадцать минут ко мне в столовую. На две персоны.

– Да, ваше высокопревосходительство.

Кагер поиграл в уме с этим 'да, ваше высокопревосходительство' и спросил:

– Составишь мне компанию?

– Умираю от голода, – ответил благодарно генерал.

– Угу… Так где же их база, Антон?

– Планета Демон.

– Демон? Не слышал о такой.

– Это непригодная для жизни планета, ваше высокопревосходительство. Ее атмосфера абсолютно ядовита, нестабильные метеоусловия – мягко сказано. В атмосфере свирепствуют настоящие дьявольские штормы и ураганы. Перепады магнитных полей и электромагнитные бури. Гравитационные аномалии. Демон способен в щепки разнести любой линкор, который по глупости туда сунется. При ее освоении погибли тысячи роботов-разведчиков и не меньше людей. Без точного прогноза метеоусловий садиться на нее – верная гибель. Затишья случаются на короткие двадцать-сорок минут, за которые надо успеть посадить корабль, лавируя между верхними и нижними слоями бурь. Сама база построена глубоко под поверхностью и имеет очень сильную экранировку от всех возмущений и аномалий. С любой точки зрения, Демон – идеальная секретная база. И идеальная могила.

– Возможно ли установить контроль над гарнизоном?

– Я уже работаю над этим.

– Прогноз?

– Минимум половина экипажей и персонала базы останутся верными империи.

– Возможно ли их там захоронить?

– Практически нет.

– В этих материалах, что я просмотрел, там есть абсолютно все на призрак.

– Это сделано по многим причинам. Например, с целью облегчения ремонта или для облегчения планирования боевой задачи.

– Как скоро мы сможем запустить в серию свои призраки?

– С учетом соблюдения режима секретности и всех сложностей технического плана, думаю, через полгода мы сможем начать их строить. Еще через год мы можем получить свой первый призрак.

– Способны ли мы подготовиться к обороне от этих кораблей?

– В ближайший год – не думаю. Проблематично, – ответил генерал. – У нас нет опыта как их боевого применения, так и защиты от них. Потребуется много времени, чтобы разработать соответствующую тактику, выработать методики… И принять необходимые меры.

– Обо всем, что касается этих призраков, докладывай мне немедленно. И еще, – Кагер убрал бутылку в бар. – Что там вокруг Соричты?

– Ивола старательно обхаживает нового коллегу, но пока что безрезультатно. Из-за чего стал срываться на подчиненных.

– Что за нотки, Антон? Думаешь, это проявление слабости?

– Надеюсь.

– На Иволу это не похоже. Надо устроить встречу с эфором транспорта и торговли. Проверь, остался ли он чист.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.

ГЛАВА 9

Одна из тюрем столицы империи – планеты Нишитуран размещалась на скалистом экваториальном острове. Сюда несколько часов назад из тюремного спутника был доставлен главный изобличенный шпион Русской Империи бывший генерал-полковник Рунер, он же Ротанов.

Личный гравитолет эфора Иволы пошел на посадку в тюремный ангар. Его выкрашенный в черный цвет силуэт резко контрастировал со снежными пейзажами вокруг. Даже все тюремные блоки были покрашены белой краской.

Спрыгнув на покрытый порошей грунт, эфор быстрой пружинистой походкой направился к ожидающей его группе офицеров БН.

Вперед выступил один из встречающих бээнцев и, козырнув, доложил:

– Ваше сиятельство, начальник шестнадцатого тюремно-следственного комплекса полковник Отт.

– Вольно.

– Вольно! – продублировал команду полковник для своих подчиненных. – Прошу за мной, ваше сиятельство.

Ивола шел следом за начальником тюрьмы по длинным серым коридорам. Рядовые охранники поспешно открывали тяжелые бронированные двери, отключали лазерные защитные поля. Полковник и Ивола гравилифтом спустились на несколько этажей вниз на уровень, где держали самого важного узника.

Камера встретила эфора затхлым запахом и сыростью. В дальнем углу одиноко лежало жалкое человеческое существо, покрытое синяками и запекшейся кровью. Лохмотья, бывшие некогда его одеждой, почти не прикрывали изуродованное тело.

– Встать! – закричал начальник тюрьмы.

Узник никак не прореагировал на крик. Тогда начальник тюрьмы в два прыжка преодолел расстояние между ними и схватил узника за волосы, потом запрокинул голову и прощупал пульс.

– Живой еще… – пробормотал Отт и тут же взревел, – подымайся, сволочь! Встать!

На узника обрушились безжалостные пинки, крепкие руки подхватили его и поставили на ноги.

Бывший генерал имперской разведки безразличным взглядом уставился в одну точку.

Ивола сделал знак полковнику, и тот направил голову Ротанова на посетителя. Через несколько секунд зрачки его сфокусировались, взгляд приобрел осмысленность.

– Он в состоянии говорить? – спросил эфор.

– Да, ваше сиятельство.

– Хорошо.

Ивола подошел поближе к Ротанову.

– Ты меня узнаешь?

Онемевшие губы, покрытые коркой запекшейся крови попытались раскрыться. Из горла узника вырвался хриплый скрип.

– Дайте ему воды, – приказал Ивола.

– Турп! – крикнул Отт. – Принеси воды.

Охранник поднес кружку с водой к губам узника и стал вливать ему в рот, тот закашлялся и упал бы, если бы полковник вовремя не подхватил его. Вторая попытка напоить оказалась более удачной. Ротанов выпил всю воду.

– Ты меня узнаешь? – повторил эфор.

– Не сказал бы… что рад нашей… встрече.

Эфор поднял руку, предупреждая явное намерение Отта проучить узника.

– Я вижу, ты в здравом уме. Все так же язвишь, как и на первых допросах. Хорошо. Ты знаешь, что ты обречен и тебе уже никто и ничто не поможет. Но ты можешь облегчить свою участь. Те несколько месяцев, что остались до казни, ты можешь провести в нормальной для человека обстановке.

– Нормальной… Это значит, меня перестанут пытать?

Ротанов ощерился в беззубой улыбке.

– Не только. Тебя начнут нормально кормить, водить в душ и на прогулки. Подумай, всего лишь одна услуга, и ты перестанешь страдать.

– И что я должен сделать?

– Ты должен дать показания, что твоими сообщниками были некоторые высокопоставленные лица империи.

– Оклеветать врагов эфора безопасности. Началась охота на ведьм?

Ивола посмотрел в глаза приговоренному.

– Твой ответ?

– Нет.

Ивола отвел взгляд и с трудом сохранил спокойствие.

– Неужели тебя устраивает твое положение? У тебя вши, цинга, туберкулез и букет лихорадок. Если ты согласишься, через неделю от всего этого не останется и следа. Сколько месяцев ты не мылся? Ты покрыт коростой и другой дрянью. Подумай о горячем душе.

– Нет.

– Я вижу, что ошибся, сказав, что ты в здравом уме. Если ты не согласишься, будешь страдать еще больше.

– Я уже труп.

– Ты пока еще жив, а сколько тебе жить зависит от меня.

– Живой труп.

– Упорствуешь?

Ивола до боли стиснул зубы. Его раздражало, что этот униженный, подвергаемый пыткам и позорному существованию человек не сломлен. Невольно он отступил к открытой двери, где вонь от немытого больного тела не была столь одуряющей.