— Но кто догадался использовать сети для захвата пленников? Тоже профессор?

— Нет, это сделал я, — гордо сообщил Ульфин. — За это мне даже была вручена Большая Стеклянная Медаль.

— Но откуда у вас по водой берется стекло? Ведь его надо плавить, выдувать и все такое прочее…

— Все стекло, какое мы имеем, приходит сверху — обычно в виде затонувших бутылок. Оно считается здесь большой редкостью и ценится выше всех драгоценных камней. На кусочках стекла наши ювелиры вырезают разные надписи и рисунки, превращая их в медали и памятные сувениры… Взгляните сюда: это наша Публичная Библиотека, рядом с ней — Дворец Культурного Отдыха, а за этой оградой находится Взрослый Сад: там родители отдыхают от своих детей, которые в это время находятся в школе. А вот, кстати, и одна из наших школ. Следующее за ней здание — Хранилище Национальных Архивов, куда мы сейчас направляемся.

Главный Хранитель Архивов приветствовал их с мрачноватой любезностью, которая, похоже, была характерной чертой всех Людей Глубин. За время общения с Ульфином пленники привыкли к его странной внешности, теперь уже не внушавшей им того ужаса, какой они испытали при первой встрече с его соплеменниками. Ну а вид уходящего вдаль громадного зала, на полках которого были разложены многие тысячи каменных табличек с письменами, произвел на детей неизгладимое впечатление.

— Что вы хотели узнать? — обратился к ним Хранитель. — Ульфин говорил, что вас ин тересуют некоторые подробности из истории нашей страны.

— Как началась война? — спросил Фрэнсис.

— Почему ваши король и королева не похожи на остальных Людей Глубин? — спросила Мэвис.

— Война, если быть точным, — произнес Хранитель, — началась три миллиона пятьсот семьдесят девять тысяч триста восемь лет назад. Причиной тому было следующее происшествие: один из Глубинных Людей, в сильной спешке направляясь куда-то по своим делам верхом на морском коне, нечаянно наехал на хвост дремавшего под кустом водорослей Водяного. Он не извинился за свой проступок, потому что был связан обетом молчания на год и один день. Если бы в Мореландии подождали до конца этого срока, необходимые извинения были бы принесены и недоразумение улажено, однако они не стали ждать и сразу начали военные действия, которые и продолжаются до настоящего времени.

— А что нужно сделать, чтобы война закончилась? — спросил Бернард.

— Она закончится не раньше, чем мы официально извинимся за отдавленный хвост, что, разумеется, невозможно до той поры, пока они также официально не признают, что кровопролитие было начато не по нашей вине.

— Получается заколдованный круг, — заключил Фрэнсис.

— Как это ужасно! — воскликнула Мэвис. — И все из-за такого пустяка!

— Именно так, — сказал Хранитель. — А что, ваши земные войны: разве они ведутся не из-за таких же пустяков? Впрочем, довольно об этом; теперь вы знаете то, что хотели узнать. Переходя ко второму вопросу, я попадаю в затруднительное положение: эта тема считается государственной тайной, а на вас, насколько я знаю, пока еще не подействовал Напиток Забвения. Впрочем, Ульфин сказал мне, что рано или поздно он все же начнет действовать, и тогда вы забудете то, что я вам сейчас сообщу. Король и королева нашей страны не местного происхождения. В прежние времена у нас была республика с парламентом, президентами и прочими такими атрибутами, но парламент погряз в скандалах и бесплодной болтовне, а президенты все как один оказывались хапугами и зазнайками, протаскивавшими на все ответственные должности своих родственников и приятелей. Тогда мы решили стать монархией и, чтобы избежать соперничества среди доморощенных кандидатов, ввезли в страну двух самых симпатичных земных людей, каких только нам удалось найти. Они сразу завоевали всеобщую популярность, и, кроме того, у них здесь не было многочисленной родни, которую надо было бы пристраивать на теплых местечках поближе к казне, так что в нашем государственном управлении наконец-то установился порядок.

После того, как Хранитель Архивов удовлетворил любопытство своих гостей относительно вопросов истории, принцесса заговорила о другом.

— Скажите, а мы могли бы изучать Глубокологию?

— Почему бы и нет? — ответил Хранитель. — Завтра у Профессора очередной учебный день.

— А можно нам повидаться с ним сегодня, — продолжила принцесса, — чтобы заранее договориться о времени занятий, ну и о прочих условиях?

— Если мой дядя не будет против, я прямо сейчас провожу вас к Профессору, — вызвался Ульфин. — Буду рад оказать вам эту небольшую услугу.

Дядя немного помедлил с ответом, но в конце концов сказал, что не видит особой беды в том, что условно-свободные пленники посетят Профессора в неурочное время. И они отправились в путь. Путь этот оказался неблизким и весьма утомительным для тех, кто был вынужден передвигаться ползком по дну. Принцесса и Ульфин, понятное дело, шли налегке и постоянно останавливались, поджидая отставших детей. Когда они таким манером добрались до длиннющего приземистого здания, которое Ульфин назвал казармой морских кавалеристов, из окна высунулась голова молодого кавалерийского офицера.

— Кого я вижу?! Привет, Ульф! — воскликнул он.

— Привет, старина, — отозвался Ульфин и, подойдя к окну, о чем-то пошептался со своим, суя по всему, близким приятелем. Офицер понимающе кивнул и, обернувшись вглубь комнаты, отдал какую-то команду. Спустя пару минут из-под высокой арки появились несколько великолепных морских коней, оседланных для верховой езды. Дети с помощью солдат взобрались в седла и отправились дальше, провожаемые недоуменными взглядами и возгласами случайных прохожих, некоторые из которых не могли удержаться от смеха, наблюдая фальшивохвостых пленников лихо скачущими верхом на боевых конях королевской гвардии.

Поездка по морскому дну чрезвычайно понравилась нашим любознательным героям, которые беспрестанно вертели головами, озирая с высоты седел впечатляющий подводный пейзаж. Однако вскоре они лишились этого удовольствия, поскольку дорога углубилась в широкий и длинный тоннель, вырубленный в скалистой породе и под довольно крутым наклоном поднимавшийся вверх. Этот тоннель, как и весь глубоководный мир вообще, освещался фосфорическим сиянием приспособленных для этой цели различных живых организмов.

После двух-трех часов непрерывной скачки по тоннелю пленники начали проявлять первые признаки усталости. Слов нет, морские кони были прекрасным средством передвижения, но, как известно, всякая вещь хороша, когда ее бывает в меру. Но вот наконец фосфорическое свечение пошло на убыль, а затем и вовсе угасло, и вместо него над их головами появилось пятно настоящего дневного света, которое становилось все более ярким, пока они не выехали из тоннеля и не очутились на пронизанном солнечными лучами мелководье.

— Морских коней оставим здесь, — сказал Ульфин. — Они не приспособлены даже для кратковременных прогулок по воздуху. Дальше поплывем сами.

И они поплыли, оставив коней пастись на тучных морских лугах прибрежной отмели. Точнее, поплыли Ульфин и принцесса, придерживая с двух сторон беспомощных в своих оковах детей. Таким образом все они достигли берега и, перебравшись через узкую полоску суши, нырнули в небольшое круглое озеро, со всех сторон отрезанное от океана.

— Это и есть Водный Остров, — пояснил Ульфин, — а вот и король, о котором я вам рассказывал, — и они увидели приближавшуюся к ним издали величавую фигуру в длинной просторной одежде.

— Но ведь… — принцесса Фрея казалась сильно взволнованной. — Здесь все очень похоже на дворцовый сад у нас дома, только в уменьшенном виде.

— Водной Остров был обустроен в соответствии со вкусами пленного короля и под его личным присмотром, — сказал Ульфин. — Все-таки он король, пусть даже и пленный, и мы не могли отказать ему в таких мелочах, как устройство собственного быта.

Между тем фигура в балахоне приблизилась к ним на расстояние нескольких шагов и приветствовала их дружеским и в то же время полным достоинства жестом.