— Конечно же имела. Когда-то просто обожала ходить в кинотеатры. А еще, когда есть время, смотрю сериалы по телевизору.
— Я серьезно! — чмокнул ее в нос Ульрих.
— И я серьезно, — ответила Николь и улыбнулась.
Они продолжали заниматься делом, когда приоткрылась дверь и в нее просунул голову Энтони.
— Ты что-то забыл? — удивился Ульрих.
Энтони с ними пару часов назад распрощался «до завтра».
— Нет. Тут… — Энтони замялся. — В общем, я привел познакомить с миссис Льюис еще одну миссис Льюис, — выдал он.
— Я смотрю, ты уже готов, — недовольно покачал головой мистер Хант.
— Пока еще нет. Смотрите. — Он распахнул дверь и знаком пригласил войти свою новоиспеченную подружку.
Следом за ним появилась Анна.
— Добрый вечер, — проговорила она с милой улыбкой, глядя попеременно то на Ульриха, то на Николь.
Разумеется, Николь ее узнала сразу. Но не подала виду, хотя сердце у нее стало стучать громче. Самообладание заставляло ее спрятать свои негативные эмоции, которые так и просились наружу. Она изо всех сил сдерживала желание ударить бывшую подругу по щеке и прогнать прочь.
Анна тем временем не отрывала восхищенного взгляда от Николь. Женщина и впрямь оказалась необыкновенной красоты.
— Вы очень красивы, — невольно вырвалось у нее. — Я представляла вас несколько иначе.
— Вы думали, что я инвалид со сломанной челюстью и перекореженным лицом… — Николь поднялась со стула и приблизилась к Анне настолько, что уловила исходящий от нее запах текилы.
Предчувствие.
Анна чего-то испугалась, сама не поняла чего. Что-то в этой красавице было ей знакомо. Только что именно, она никак не могла сообразить.
— Почему вы так решили? — Внутри что-то затрепыхалось. Сердце начало медленно подниматься к горлу.
Ульрих и Энтони смотрели на обеих женщин и ничего не понимали. От Николь исходила какая-то странная, необъяснимая враждебность к незнакомке. От Анны — нетерпение, восхищение и страх одновременно.
— Так как, вы сказали, ваша бывшая фамилия, миссис Энвар? — Николь надоело играть чужую роль.
— Откуда вам известна фамилия моего мужа? — Анна была удивлена от души.
Она, безусловно, впервые видела эту женщину. Ей и в голову не приходило, кто стоит перед ней.
— Имя Николь Льюис вам ничего не говорит? — Николь в упор посмотрела на Анну.
— Имя нет, — вздрогнув, солгала она. — А такую фамилию носил мой отец, Том Льюис. Он нефтяной магнат, — с гордостью произнесла она.
— У дяди Тома никогда не было детей. Его жена умерла в роддоме в чужой стране. Ее ребенка не спасли тоже. Больше он никогда не женился. Так что, миссис Энвар, вы тут что-то напутали. — Николь чуть не прожгла ее взглядом. И Анна от этого взгляда содрогнулась, но все же нашла в себе силы произнести:
— Я незаконнорожденная. Вы, наверное, не помните. В доме Тома Льюиса жила прислуга Джина. Это моя мать. И она родила меня от Тома Льюиса, а потом он уехал в Эмираты. — Она с надеждой смотрела на Николь.
И Николь вспомнила. Сэйри иногда что-то говорила о Джине. Пока та не вышла замуж, она с ней общалась. Сэйри Бак в ту пору как раз пришла работать в дом к родителям Николь, и иногда ей приходилось бывать в доме Тома Льюиса с какими-нибудь мелкими поручениями.
Она все поняла. Трудно сказать почему, но она поверила в дурацкую историю, которую рассказала ей Анна. Но ее не захлестнули родственные чувства.
— И что вы хотите? — только и спросила она.
— Мне ничего от вас не надо. У меня есть все. Деньги, муж… Я хочу, чтобы мы с вами начали общаться как сестры… или хотя бы подруги, — тихо добавила она.
Анна мечтала, чтобы ее признали. А так как из родственников оставалась только одна Николь, то именно она могла подтвердить это документально, сдав вместе с ней анализ на ДНК.
— Подругами мы уже были. Только тогда я носила другую фамилию. Раньше я была Николь Энвар… — Николь больше не желала ее видеть рядом с собой.
Анна оторопела.
— Н-не может быть. Н-николь с-с-стала инвалидом. Н-на н-нее страшно взглянуть… — заикаясь от неожиданности, залепетала она.
— Была инвалидом, — твердо проговорила Николь. — А теперь прочь с моих глаз, — добавила она.
В этот момент к ней подошел Ульрих. Он бережно обнял Николь, чуть прикоснувшись губами к ее виску, и обратился к своему помощнику.
— Проводи эту женщину. И впредь, Энтони, прежде чем вести сюда всякий сброд, хорошенько подумай или спроси у меня, нужно ли это делать. — Он был до глубины души потрясен услышанным и увиденным.
Ульрих отлично помнил рассказ Николь о том, как ее лучшая подруга, которой она так доверяла, отбила у нее мужа.
После всего работа больше не шла, и Николь с Ульрихом поехали к нему домой.
— Тебе нужно принять успокоительное и хорошенько выспаться, — заботливо проговорил Ульрих, когда укладывал Николь в свою огромную кровать. Он накапал ей успокоительных капель и заботливо укрыл одеялом.
Лекарство подействовало незамедлительно. Николь моментально уснула, и ей приснился сон. Ей снова снилась дочь, державшая за руку симпатичного мальчугана, который вдруг заплакал и, вырвавшись из рук Мэри, бросился к Николь. И опять мальчик назвал ее мамой…
12
— Мне нужна доза! — истерично потребовала Анна, как только они вышли за пределы киностудии.
— Я тоже не прочь раскумариться, — тяжело вздохнул Энтони, подумав, что Хант завтра, когда рядом не будет Николь, его размажет по стенке.
Он знал, что Ульрих и Николь собираются пожениться и как его шеф дорожит этой женщиной.
— Мне нужен героин. Много героина, — нервно требовала она.
— Пойдем, — потянул он ее к своей машине. — Там в бардачке у меня кое-что припасено. — У него настроение тоже было окончательно испорчено. В душе он себя уже сто пятьдесят восемь раз отругал за то, что пошел на поводу у своего любопытства и этой женщины.
В этот день Марк надрался изрядно. Сегодня в обед он случайно увидел Николь. Его какой-то неведомой силой занесло в свадебный салон.
Николь вместе с Сэйри ходила по залу и подбирала себе свадебный наряд. Он узнал ее не сразу. Сначала просто обратил внимание на красоту женщины, потом увидел рядом с ней Сэйри Бак. Крайне удивился, и любопытство заставило его приблизиться к ним. И тогда он услышал, как Сэйри назвала женщину по имени. Марк обомлел. Не поверил. Подошел к ним еще ближе, окликнул ее по имени просто так, сам не понял, зачем это сделал.
Николь обернулась и увидела бывшего мужа. В ее душе ничто не отозвалось. Ни болью, ни радостью.
— Как поживаешь? — спросила она для приличия.
— Тебя невозможно узнать… — Марк был потрясен. И тут он обратил внимание, что бывшая жена рассматривает подвенечные платья.
— Я выхожу замуж, — предупредила она его вопрос. — Извини, у меня куча дел. — И вежливо попрощалась.
Он молчал. Стоял ошеломленный, сбитый с толку, раздосадованный. Смотрел на обновленную Николь. На Николь, которая стала еще красивее, чем была в то время, когда он встретил ее впервые. Намного красивее.
Долгая тишина резала ухо.
Николь небрежно кивнула бывшему мужу и отошла, продолжая разглядывать платья и щебетать о чем-то с Сэйри.
Марк давно уже с ностальгией вспоминал о бывшей жене, о их жизни, такой благополучной, чистой, размеренной. Он был тогда счастлив. Уважал себя. Николь тоже уважал. Он теперь постоянно сравнивал Анну с ней. День и ночь. Николь была умна, добра, хорошо воспитана и красива, чего нельзя было сказать об Анне.
Он развернулся и пошел прочь. Из салона он вышел потрясенный. Сел в машину.
Всю дорогу вспоминал Николь. Он так и не смог простить себе своей оплошности. Тяжело вздохнул. Он сам перечеркнул свое прошлое. И вдруг понял, что сын, долгожданный сын, из-за которого он женился на Анне, его волнует меньше всего. Он думал, что любит детей, что они — смысл всей его жизни, а оказалось… Впрочем, он любил Мэри. Очень любил. А потом ее не стало. И вот… Все потеряло смысл.