Когда хозяин наконец вышел, Макси бросилась на кровать и принялась валяться на ней, как маленький ребенок.

— О Стив! Как тут здорово! Старинная кровать на четырех ножках!

— Я так и знал, что тебе понравится! — сказал Стив. Затем он обнял Макси и поцеловал, заставив ее тем самым умолкнуть. — Я всю неделю скучал по тебе, Макси Сигел, — наконец произнес Стив. — Честное слово!

Вскоре раздался стук в дверь. Принесли чай. Поскольку никаких других планов у них пока не было, Макси и Стив просто сидели и отдыхали.

Окно их комнаты выходило на запад, и как только в небе появились первые розовые отблески заката, они попросили подать в номер закуски и напитки.

Так прошел весь уик-энд. Они бездельничали, болтая о чем-то, и, конечно, занимались любовью. Поужинав в гостиничном ресторане, отправились побродить по городу. Сходили в лес, посидели у озера.

Наконец, уже ближе к вечеру в воскресенье, собрались обратно в Нью-Йорк. Стив поглядывал на Макси с улыбкой.

— Мне так понравился наш отдых! — произнес он.

Макси накрыла своей ладонью руку Стива, лежавшую на рычаге переключателя скорости.

— Мне тоже, но теперь пора возвращаться в реальный мир.

— Нет! Что угодно, только не это!

— Я серьезно, Стив. Тебя ждет работа, а мне надо решать, как теперь строить свою жизнь.

— Только, пожалуйста, Макси, — сказал Стив, — не стесняйся обращаться ко мне за помощью. Сделаю все, что смогу.

— Ну чем ты мне можешь помочь? Ты — юрист, я — модельер…

— Да это не играет роли, я просто хочу тебе помочь.

Стив взглянул на Макси, затем вновь на дорогу.

Макси откинулась в кресле и улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она спустя некоторое время, — мне очень приятно сознавать это. Она потянулась и поцеловала Стива.

В понедельник вышел номер «Вименс Веар» с передовой статьей о происшествии с Джейсоном. В ней сообщалось, что ему пришлось защищать жизнь от одного из своих служащих, пытавшегося его задушить. Статья была довольно благожелательна для Джейсона, и компании в целом. Ведь не кто иной, как именно «Вименс Веар», восторженно оценила осеннюю коллекцию «Кэндэс Эванс», и им так или иначе необходимо было сохранить репутацию. Некоторые нью-йоркские газеты также дали сообщения о происшествии, не говоря уже о многочисленных местных радиостанциях. Им всем уже стало известно, что Памэла Сен-Клэр была наркоманкой и теперь находилась в лечебнице под наблюдением психиатров.

Кэндэс продолжала оставаться рядом с Джейсоном. Несмотря на его протесты, доктора настояли, чтобы он провел в больнице еще несколько дней. Кэндэс принесла Джейсону целый ворох различных газет, и, хотя он пока еще не мог читать, все же хотел знать, что говорит о происшедшем пресса. Газеты в беспорядке валялись на его кровати.

Внешний вид Джейсона по-прежнему оставлял желать много лучшего. Синяки переливались теперь всеми цветами радуги, от багрового до желтого и даже зеленого, придавая ему более болезненный вид. Лицо было по-прежнему опухшим, особенно губы. Глаза, как и раньше, напоминали щелочки, однако опухоль вокруг них начала понемногу спадать. Читать и разговаривать все еще было тяжело, но Джейсон старался не обращать на это внимание.

Он просмотрел статьи одну за другой. Наконец, ослабев, отложил газету в сторону. Кэндэс дала ему выпить глоток воды, потом вытерла его подбородок, на который скатилось несколько капель. Вскоре Джейсон задремал.

Однако спустя несколько минут он очнулся и тихо произнес:

— Похоже, статьи не так уж плохо отозвались об инциденте. Но ты только взгляни, какой ценой я приобрел эту популярность! Название компании, наверное, фигурирует в каждом выпуске новостей.

— Ну хватит тебе, Джейсон!

— Готов поклясться, что этот случай принесет нам определенную пользу.

— Ну ладно, не смеши меня!

— Да нет, в самом деле. Чем чаще наши имена будут упоминаться в средствах массовой информации, тем больше потребителей узнает о компании, а значит, еще больше оптовых покупателей захочет приобрести наши товары.

— Но я считаю, что это слишком большая цена, чтобы попасть на первые страницы газет. Благодарю Бога, что ты остался в живых!

Джейсон взял руку Кэндэс и попытался улыбнуться.

— Я люблю тебя, Кэндэс! — произнес он.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я тоже люблю тебя, Джейсон Голд! Я даже поклялась, что, если ты поправишься, сделаю все, чтобы оправдать твои надежды. И выполню это, вот увидишь!

Кэндэс крепко сжала руку мужа.

В этот момент пришла медсестра, чтобы измерить давление у больного, и Кэндэс пришлось на время выйти из палаты.

Кэндэс уже довольно долго сидела в кресле, пытаясь от нечего делать читать газету, когда, случайно подняв голову, увидела перед собой двух пожилых людей, по-видимому, супружескую пару, Мужчина был высокого роста и крепкого телосложения. Лицо загорелое и обветренное, как будто он всю жизнь провел где-нибудь на природе. Время от времени он перекладывал из одной руки в другую сильно поношенную коричневую ковбойскую шляпу. Седые волосы женщины в потрепанном платье были собраны в пучок на затылке.

— Миссис Эванс? — неуверенным голосом обратилась к Кэндэс женщина.

— Да?

— Я мать Памэлы Сен-Клэр, а это — ее отец. — Мужчина сдержанно кивнул. — Мы хотели бы выразить свое глубокое сожаление по поводу того, что произошло, и нашу надежду, что мистер Голд вскоре полностью поправится.

— Спасибо, — поблагодарила Кэндэс. — А как ваша дочь?

— Пока без изменений. Мы хотим забрать ее домой, как только разрешат врачи. — Глаза миссис Сен-Клэр наполнились слезами. — Они еще даже не знают точно, поправится ли она вообще. Мы до сих пор не можем поверить, что наша Памэла могла такое натворить.

Кэндэс молча глядела на родителей Памэлы, миссис Сен-Клэр нервно мяла в руках носовой платок.

— Нам сказали, что вас можно найти здесь. Мы просто хотели выразить вам свое сочувствие. Надеюсь, мы вас не побеспокоили.

— Нет-нет, совсем нет! — произнесла Кэндэс. — Спасибо, что зашли. Я тоже надеюсь, что Памэле скоро станет лучше. Мы оба с Джейсоном на это надеемся.

Она направилась в палату мужа.

— Ты ни за что не угадаешь, кого я сейчас встретила!

— Кого же?

— Родителей Памэлы! Настоящая деревня. Они хотели попросить прощения за Памэлу.

— Что ж, для этого нужно мужество. Очень мило с их стороны.

— Да, конечно, — согласилась Кэндэс, поправляя подушки под головой мужа.

— Ну, перестань сейчас же! Ты обращаешься со мной, как с больным стариком. А я вовсе не такой! — Джейсон в ярости ударил кулаком по кровати. — Я хочу побыстрее выбраться отсюда!

Кэндэс впервые за весь день улыбнулась.

— Извини дорогой, что именно мне приходится напоминать о том, что теперь в Нью-Йорке монстрам не разрешают так просто разгуливать по улицам. С таким лицом тебя наверняка арестуют. Кстати об аресте… Полицейские интересуются, когда ты сможешь дать более подробные показания. Собираешься ли ты выдвигать против Памэлы какие-либо обвинения?

— Но я вовсе не хочу ее ни в чем обвинять. Ведь сейчас ей нужен хороший уход, а не тюремный режим.

— Я так и думала. Ты, конечно, прав. Я горжусь тобой. — Кэндэс наклонилась и осторожно прикоснулась губами к опухшему рту Джейсона. — Теперь отдохни немного.

Ближе к полудню к Джейсону заглянула Сара. Она принесла документы, которые потребовал себе шеф — смету от Хосе и скорректированные финансовые требования, которые подготовил Винс. Встречу Джейсона с банкирами Сара отложила на неопределенный срок. Те сказали, что будут готовы возобновить переговоры, как только Джейсон потребует этого.

Джейсон поблагодарил Сару, но как только она вышла из палаты, бумаги выпали из его рук. Он совсем не мог сосредоточиться. Сильно болела голова.

В компании в этот день царил тот же беспорядок что и в пятницу. Постоянно звонили телефоны, и работа не ладилась.