К тому времени весь дом заполонили полицейские, толпившиеся не только в квартире пострадавшего, но и в фойе. По меньшей мере пять патрульных машин с включенными световыми сигналами стояли у подъезда. Все это напоминало налет полиции на притон наркоманов — зрелище, к которому жильцы этого респектабельного дома на Пятой авеню явно не привыкли. Большинство из них предпочло отгородиться от происходящего, закрывшись на все замки в своих квартирах.

Тем временем Чарльз направился в госпиталь, чтобы быть рядом с Джейсоном.

Детектив третьего класса Джон О'Вейли, хотя и был невысок ростом, зато имел мощную фигуру. Он подошел к Чарльзу прямо в палате, где тот сидел рядом с Джейсоном, представился и, присев, достал свой блокнот. О'Вейли принялся задавать вопросы, и Чарльз рассказывал о том, что ему было известно.

— Да, — отвечал он, — между мистером Голдом и Памэлой была любовная связь.

— Вы в этом уверены?

— Ну, приятель! — Чарльз указал себе на грудь. — Я ведь многое вижу. Но между ними все кончилось, и довольно давно. Я хочу сказать, что мне уже несколько месяцев не доводилось возить эту ведьму в «Мэйфер Риджент». Там мистер Голд снимал номер для свиданий, — пояснил он.

Казалось, детектив О'Вейли совсем не удивился услышанному.

— Как вы думаете, что толкнуло на этот шаг мисс Сен-Клэр?

— Ну, я могу только предположить…

— Мне было бы интересно услышать ваши предположения.

— Памэла в последнее время была как бы не в себе. Недавно она даже устроила скандал на фирме.

— В самом деле?

Чарльз в подробностях описал происшедшее на вечеринке. В заключение он сказал:

— Похоже, на ее долю пришлось немало переживаний. Может, это и послужило причиной?

Детектив О'Вейли убрал свой блокнот и встал.

— Возможно. Спасибо, что уделили мне время. Мы с вами свяжемся.

Тем временем в компании царила жуткая неразбериха. Несколько полицейских машин с мигающими огнями, остановившиеся у дома номер 550 по Седьмой авеню, были видны из всех ближайших зданий. Из окон выглядывали любопытствующие, пытаясь понять, что произошло.

Полицейские тщательно обыскали кабинеты Памэлы и Джейсона. В столе Памэлы были обнаружены следы кокаина. Полицейские также опросили по очереди всех служащих, пытаясь выяснить причины происшествия.

В этом гаме и сутолоке отдел сбыта совершенно не мог работать, поэтому Лэрри распорядился отменить все деловые встречи и закрыть демонстрационный зал.

Сара, которую допросили первой, от волнения за жизнь шефа совсем потеряла возможность связно говорить. Она сумела только сказать, что работает у мистера Голда уже давно и пообещала организовать перелет Кэндэс обратно в Нью-Йорк.

Как только Кэндэс вернулась в свой номер после завтрака, раздался телефонный звонок. Она быстро сняла трубку, думая, что звонит кто-нибудь из администрации санатория сообщить распорядок дня.

Для того чтобы поднести трубку поближе к уху, Кэндэс пришлось снять большую золотую сережку.

— Простите, я не расслышала! Вы не могли бы повторить?..

— С вами говорит детектив О'Вейли из нью-йоркского отделения полиции. С вашим мужем произошел несчастный случай, и он находится в госпитале «Ленокс-хилл».

Кэндэс опустилась в кресло, стоявшее рядом с прикроватным столиком.

— О Боже! Джейсон?

— Да, миссис Эванс, но сейчас он…

— Я должна быть с ним! О Господи, что же делать?

— Миссис Эванс?

Но Кэндэс уже бросила трубку. Она тяжело дышала, ее ноги тряслись.

Детектив связался с директором санатория и рассказал ему о случившемся, попросив оказать необходимую поддержку миссис Эванс.

Однако когда директор и дежурный психиатр прибыли в ее номер, Кэндэс уже взяла себя в руки, позвонила Саре с просьбой заказать билеты на ближайший рейс и начала лихорадочно складывать в чемоданы свои вещи.

Во время длительного перелета в Нью-Йорк, Кэндэс все больше и больше ощущала себя виновной. Она думала о том, что Джейсон дал ей все, а она так и не смогла ему ничем отплатить. Никакой теплоты, никакого счастья! «О Господи, — думала Кэндэс, — только бы он выжил! Я сделаю для него все возможное!»

Чарльз встретил ее в аэропорту и сразу же отвез в госпиталь.

Кэндэс так спешила увидеть мужа, что расталкивала на своем пути всех — и докторов, и медсестер. А когда она наконец увидела его, окруженного всевозможными приспособлениями и медицинской аппаратурой, ее ноги чуть было не подкосились.

Сестра-сиделка проводила ее к креслу.

Но Кэндэс решила держаться твердо и не выказывать никакой слабости. Она наклонилась к Джейсону и крепко сжала его руку, моля Бога о том, чтобы ее присутствие вдохнула в него силы.

Джейсон медленно открыл глаза и слабо улыбнулся. Возможно, он догадался, что Кэндэс теперь рядом. Потом он снова впал с забытье.

То, что он хотя и ненадолго, но все же пришел в себя, было, по мнению врачей, хорошим признаком, но его внешность — багрового цвета лицо, изуродованное почти до неузнаваемости, — внушала теперь гораздо большие опасения, чем состояние организма. Врачей также беспокоило внутреннее кровотечение, главным образом в легких. При этом они все же выразили надежду, что Джейсон вскоре полностью поправится. Потеря сознания — это временное явление в подобных случаях.

Кэндэс весь остаток дня просидела у постели Джейсона. Она хотела, чтобы, когда к нему возвращалось сознание, он видел ее рядом.

Джейсон всегда был ее опорой. Теперь роли поменялись.

В демонстрационном зале царил полный хаос. Никто не работал, поскольку сотрудников одного за другим вызывали на допрос. Многочисленные телефоны непрерывно звонили. Лавина звонков была большей, чем во время торгов на бирже.

Когда полиция завершила свою работу, Лэрри пригласил всех на совещание. Он попытался развеять страхи и опасения за жизнь Джейсона, хотя сам знал не больше, чем все остальные. Затем он распустил сотрудников по домам, попросив в понедельник явиться на работу в обычное время.

Лэрри и Сара прилагали все усилия к тому, чтобы скрыть случившееся от внимания прессы. Они хотели предоставить Кэндэс возможность осознать происшедшее. Возможно, к понедельнику состояние Джейсона улучшится.

Кэндэс провела у постели мужа весь уик-энд, лишь иногда уезжая домой, чтобы принять душ и вздремнуть; несмотря на случившееся, она держалась превосходно. Именно в такие моменты в ней просыпались инстинкты выживания, те самые, которые она приобрела у себя на родине в тяжелые дни. Ей удалось сохранить спокойствие и ясность мыслей, она принимала грамотные решения. Кэндэс удалось мобилизовать все до сих пор скрытые резервы своего организма.

Должно быть, именно ее присутствие сыграло свою положительную роль, когда вечером в воскресенье Джейсон вдруг потребовал перевезти его домой. Он по-прежнему еще неважно себя чувствовал, но внутреннее кровотечение уже прекратилось и к нему постепенно стала возвращаться былая уверенность в собственных силах.

Довольно! Джейсону пора возвращаться к делам!

Глава двадцать третья

Гостиница «Вестерн Коннектикут» находилась всего в двух часах от Манхэттена, но атмосфера здесь отличалась он нью-йоркской. Было спокойно и тихо. Чтобы не спешить в пути, Стив и Макси выехали на рассвете. Они делали остановки везде, где им было интересно, поэтому подъехали к гостинице только около четырех часов.

Гостиница находилась в центре небольшого городка, лежавшего среди живописных холмов и садов. Территория была в идеальном состоянии, само здание недавно побелено, а лужайка перед ним аккуратно подстрижена.

Хозяин проводил их в номер, заставленный английским антиквариатом. Его стены были обиты вощеным ситцем. Посредине стояла огромная кровать на четырех массивных ножках. Макси увидела это ложе, ее разобрал смех. Стив взглядом показал, чтобы она попыталась сдержать свои эмоции до тех пор, пока они не останутся одни. Хозяин тем временем пояснял, что по особой просьбе постояльцев, им может быть доставлен кокаин.