Удан Канн отпрыгнул в сторону и в отчаянии вскрикнул, стряхивая с пальцев кровь:

— Нечестно!

Гар, спотыкаясь, попятился назад, пот заливал открытые раны на его теле.

— Ты же хочешь меня убить. Так убей.

— Да, я хочу тебя убить, но позже. После того, как получу Анакрон. После того, как сделаю то, что должен. Я вернусь за тобой. — Он оглянулся через плечо на запад, на заходящее солнце. — Я не хочу застрять тут навсегда, Пария. Возьму амулет и уберусь отсюда. Позже я вернусь с ним и убью тебя.

— Или умрешь, пытаясь это осуществить.

— Хватит. Тебе конец. — Удан Канн вложил всю свою силу в серию ударов «Ужаснейшее Цунами». Когда его бывший учитель налетел на него и его руки и ноги замелькали в вихре обманных движений и ударов, Гар понял, что это нападение уничтожило бы его, если бы он был учеником. Тиан-ши-шеки позволило ему разглядеть цикл поз и проследить в них ритм. Если бы все его конечности действовали, он легко разобрался бы с ними, а заодно и с Удан Канном.

Но Тиан-ши-шеки также подсказало ему, что в этом нет необходимости.

Удары «Огненная Игла» впрыснули боль в его плечи и локти. «Сабельные толчки» ногами заставили его ноги подломиться. Укороченные удары «Бархатная Ладонь» сломали ребра, а «Локоть-копье» перебил правую скулу. А после того как он ударился оземь, другие наскоки покрыли синяками и ссадинами его тело. Те части его тела, которые не потеряли чувствительности, выли от боли, и ему казалось, пока Удан Канн поднимал его и усаживал, прислоняя к прохладной стене, что единственная часть его тела, которая функционирует должным образом, — это нервная система, подающая сигналы боли.

Удан Канн снял Анакрон с шеи Гара.

— Прости за поспешный уход но мне надо сделать много дел, наведаться к тиранам, и все такое. Я сообщу твоим друзьям о том, что с тобой случилось. Возможно, они даже дадут мне награду.

— Возможно, ты получишь то, чего заслуживаешь.

Удан Канн покачал головой:

— Ты был самым многообещающим из моих учеников, и я думал, что ты станешь моим преемником. Возможно, когда вернусь, я с помощью Анакрона снова исцелю тебя, и мы посмотрим, был ли я прав.

— Ты был прав.

— Это предстоит решать в другой раз, Пария. Гар кивнул, а Удан Канн вышел из часовни и пропал в тумане Джелфейта. Гар сжал зубы, чтобы защититься от боли, затем постарался очистить свой мозг, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Пока он этим занимался, он уловил какие-то слова и образы, быстро мелькающие, отрывочные. Увидел, как промелькнуло лицо Домино, и улыбнулся. «Свадьба… сюрприз? Очень надеюсь на это».

Последний образ Джорда пронесся в его мозгу, а вслед за ним в памяти всплыла последняя строфа того стихотворения, которое Спайдо принял за пророчество:

Гар Квитник, последний Тиан-ши-Грашаншао, не знал, почему эти слова пришли к нему и что они означали. Не знал, хорошие это стихи или плохие, но знал, что они ему нравятся. Когда солнце село и Джелфейт исчез из этого мира, он обдумал слова Джорда и призвал к себе покой Тиан-ши-шеки.

Принцесса Рисса стояла на балконе своей комнаты, мрачно уставившись на гейзер грязи и серы, возникший на месте некогда прозрачного озера позади замка, и размышляла о том, что иногда реальность настолько символична, что это даже становится невежливым. Возможно, ей следовало отправиться вместе с Джэнси, чтобы доставить на место Сомбризио. Они сейчас вместе ехали бы по пустыне, слушали нытье наемников и делились друг с другом мечтами о том, чем будут заниматься потом, когда все снова наладится. Калла Малланик рассказывал бы какую-нибудь историю о подвигах эльфов, которая должна была заставить людей смутно ощутить их превосходство, а Сомбризио…

Она поморщилась, так как озеро отрыгнуло грязь и вонючую воду. Нечто подобное любила выкинуть Сомбризио.

— Ваше королевское высочество! — прощебетал голос у нее за спиной. — Пришла портниха, чтобы примерить ваше свадебное платье!

Рисса вернулась в дом, бросив последний тоскливый взгляд в сторону пустыни, и прошла в свою спальню.

В гостиной Дейзи, ставшая ее горничной после возвращения из рабства и прочих опасных приключений, болтала с портнихой, худой, угловатой женщиной с явно выраженным косоглазием. Дейзи же была полногрудой и пухленькой, волосы ее уже посеребрила седина. Вместе они напоминали принцессе иголку и подушечку для булавок.

Пока принцесса раздевалась до белья, она слушала их беседу.

— Не может быть! — восклицала Дейзи. — Огромные змеи! Крылатые! Летают!

— Это точно, — отвечала портниха. — Они налетели на рынок, где торгуют скотом, два часа назад. Лучники принца сбили одного. Теперь, когда уже не надо бояться, что он проглотит тебя целиком и даже прощения не попросит, можно разглядеть, что у него красивая чешуя.

Принцесса вошла в комнату, и служанки сделали глубокий реверанс. Рисса милостиво приняла их знаки почтения. Мама всегда говорила, что быть принцессой — значит всегда держаться с достоинством, даже в нижнем белье.

Портниха начала разворачивать свертки, принесенные ее помощницей. Там были нескончаемые ярды шелка цвета слоновой кости, кружева ручной работы и гремящая шкатулка с жемчужинами. Когда портниха с помощью Дейзи развернула ткань, Рисса увидела, что она уже начала принимать очертания элегантного свадебного платья с длинным шлейфом. Прежнее унылое настроение сменилось радостным возбуждением.

Когда примерка была закончена и портниху отослали работать дальше, Рисса надела костюм для верховой езды, взяла эльфийский лук и стрелы, сделанные для нее Каллой, и пошла искать Рэнго. Охранники сказали, что принц сейчас один в своем личном зале заседаний, и она поспешила туда, все еще полная возбуждения по поводу предстоящей свадьбы.

— Рэнго, дорогой, — произнесла она, врываясь в зал, для проформы стукнув в дверь, — поехали со мной на охоту!

Принц поднял взгляд от кипы бумаг, и мелькнувшее на его красивом лице раздражение тут же сменилось на более приветливое, хотя и не совсем радостное выражение. Он поднялся и поцеловал ей руку.

— Рисса, любимая, — ответил он. — На охоту? Теперь, когда надо продумать планы нашей свадебной церемонии и коронации, а стране грозит страшная опасность?

— Именно на эту опасность я и хотела поохотиться, — возразила она немного запальчиво. — Говорят, что крылатые змеи не дают покоя торговцам скотом. Я подумала, мы могли бы поехать и сбить одного из них. Из его шкуры для нас с тобой выйдет по паре прекрасных сапог и по поясу.

— Сапоги и пояса меня сейчас мало заботят, — сказал принц, отпуская ее руку.

— Тогда как насчет настроения наших подданных? — спросила принцесса. — Они ждут, чтобы воинственный принц взошел на трон, но ты, по-видимому, превратился в клерка!

— Вероятно, именно клерк и нужен в мирное время, драгоценная моя, — сказал он. — Если им нужна помощь армии, я пошлю один из отрядов гвардейцев. Они разделаются со змеями.

Рисса надула губки, ненавидя себя за это, но не в состоянии сдержаться. Рэнго был прав. Ее собственные родители правили больше при помощи свода законов и собственного примера, чем военных подвигов, но она не ожидала, что Рэнго так быстро угомонится. Когда они с Джэнси встретили его после их отъезда из Антуруса…

Она могла бы прибавить еще что-нибудь к сказанному, но послышался стук в дверь зала заседаний.

— Это мой следующий посетитель, Рисса, — сказал принц, лицо его осталось бесстрастным. — Я пошлю дивизию гвардейцев на охоту за крылатыми змеями.