Зато стоило выйти их коридора, и сразу же начались неприятности — сначала Нубил потревожил мирных ос, и только моментально сориентировавшийся Нит спас всех от верной смерти, подпалив горсть мха из своих запасов и бросив е в сторону осиного гнезда, после чего нужно было быстро сматываться, пока осы отвлечены спасением своих личинок. Затем, тут уже никто не виноват, им попался странный симпатичный зверек, с очень плотной, густой шерстью, и смешными широкими лапами, чем-то отдаленно напоминающий обычного домашнего кролика. Казалось бы, какой опасности можно ожидать от такого чуда природы? Как оказалось, огромной. Нит выстрелил мгновенно, но все равно на долю секунды не успел — вместо того, чтоб нападать, защищаться или убегать, зверек выпустил в сторону людей облако чего-то пахучего и завизжал так пронзительно, что его можно было расслышать и за десятки миль, "пометив" добычу и привлекая к ней всех окрестных волков. Чтоб сбить их со следа, Ниту пришлось потратить треть запасов питьевой воды, перебив аромат крикливого зайца крепким травяным запахом, от которого волки просто сходили с ума. Симбиоз волков и зайцев — далеко не самое удивительное в здешних краях. А довершил неприятности дождь, он начался вечером и шел без перерывов всю ночь — промозглый сентябрьский дождь, одной капли которого достаточно, чтоб прожечь тело до кости. Копать землянку было негде, искать звериную нору некогда, пришлось прятаться под навесом — Нит соорудил его на скорую руку из тонкой невесомой ткани. И, как он объяснил, чтоб создать такой "зонтик", трое женщин должны были работать всю зиму, а использовать его можно было только один раз. Каждый охотник при себе имел такой навес, но пользовались ими крайне редко, и то, если другого выхода не оставалось.

Зато четвертый день пути выдался почти погожим. Даже облака, казалось, посветлели, звери присмирели, растения успокоились, а Нубил набрался разума, чтоб влезать в неприятности чуть реже, чем это он делал обычно. Земля, несмотря на ливший всю ночь дождь, была сухой, песчаной, значит безопасной, а впереди виднелись древние курганы. Дело рук человеческих — то ли храмы, то ли гробницы, то ли купола средств ПВО, то ли системы вентиляции подземных бомбоубежищ, сотворенные человеком, они и за двести пятьдесят лет не утратили окончательно своих первозданных форм. Разве что ветра и дожди сгладили грани, превратив некогда величественные сооружения в обычные холмы. А еще через двести пятьдесят лет их занесет окончательно, и тогда уже никто не догадается, что именно скрывают их глубины. Судя по всему, Нит собирался пройти рядом, не заглядывая в древний могильник — Эдвард целиком и полностью поддерживал такой подход. Кто его знает, какие сюрпризы могут ждать тех, кто нарушит покой древних. Иные штаммы вирусов и через тысячи лет могут поджидать свою новую жертву. А Британия в свое время постаралась, чтоб эти земли испытали на себе всю мощь ее военной машины…

— Лорд Эдвард, смотрите! — Нубил усердно пытался привлечь внимание хозяина к одному из строений. — Как такое может быть?

— Что именно? — переспросил Эдвард, и только тут понял, что на самом деле видит перед собой.

Церковь. Странную, так не похожую на ажурные соборы Британии и современные конструкции Новой Шотландии, приземистую, тяжелую, вместо шпилей темные купола — так строили византийцы, пока татарское нашествие не поглотило Константинополь и не осквернило святую Софию. Но тем не менее, сомнений быть не могло — тут до сих пор чувствовалась святость, и Эдварду показалось, что даже его нательный крест стал чуть теплее, чем обычно. Мощь веры. Каждый, кто хоть однажды ее испытал, никогда не забудет это чудесное ощущение — она не только двигает космические корабли, она согревает и дает покой душе. А рядом — иудейский храм, языческий… Несколько десятков, таких разных, но с такой похожей судьбой, прекрасные, забытые, мертвые. Как такое может быть? Ведь в Татарской империи, как учила история, жили одни лишь сплошные слуги дьявола, а за слово Христа подвергали гонениям и казням… Или может не стоит так безоговорочно верить учебникам истории?

— Нит, подожди! Скажи, ты знаешь, что это место?

— Старые дома, — охотник искренне пытался понять, что удивило его спутников. — В таких домах жили наши предки. Теперь они стоят пустые, в них нельзя жить, жить можно только в городе.

— Да нет же! Ты не туда смотришь, вот здесь, над входом. И вон там. Ты знаешь, что это такое? И вообще…

— Знак, крест и человек. Знак, подсвечник и звезда. Другие знаки.

Нит был в замешательстве. Он не понимал, чем вызвано удивление его спутников — мало ли чем предки украшали свои дома. Крестом, звездой, пирамидой — предки были беспечны, но умели жить красиво. Однажды он видел дом, стены которого были украшены совершенно небывалыми химерами, в другой раз — прекрасными обнаженными женскими телами, в третий — вязью странных символов и орнаментов из трав, над которыми был изображен небесный огонь. Еще один рисунок, человек и крест — какая разница, что древние вложили в этот символ, если они уже давно в голубом мире? Их не спросишь, от них не потребуешь отчета.

— Нит, это храмы. Святые места самых разных религий, вот это — христианской, это — иудейской, а остальные мне даже сложно определить… Но почему их тут столько? Откуда они здесь взялись?

— Построили.

Люди понимают друг друга только тогда, когда в одни и те же слова они вкладывают одинаковые понятия, основные, базовые образы, которые формируются с детства. Эдвард не мог выразить свое удивление словами, Нит упорно отказывался понимать, чему именно он должен удивиться? Он не знал ничего про это место, и ничем не мог Эдварду помочь — Верные Псы не знали историю дольше одного поколения, а все, что раньше — сказки мудрых ведунов. И оба почувствовали, что дальнейшие разговоры на эту тему не имеют смысла. Один не сможет объяснить вопрос, второй — дать ответ.

Продолжили путь в молчании. Тем более каждому было о чем подумать — Нубил рассказывал, что это уже не первый христианский храм, который он видит в Мертвых Землях, и Эдвард пытался хоть как-то сопоставить то, что знал про Татарскую империю, сердце мирового зла, оплот поклонения дьяволу, и святой крест. Понятно, что историю пишут победители, что все было далеко не так, как он учил, но… как? Что произошло на самом деле? Что это была за страна, что за люди ее населяли? Во что они верили? И, в конце концов, ради чего тогда была вся эта Война Апокалипсиса? Весь ужас, все смерти и вся боль…

Что касается Нита, он размышлял, как мало знает о мире. И очень бы удивился, если бы узнал, как созвучны его мысли мыслям Эдварда — бритты из Эдинбурга, кто они такие? Что это за народ, который не знает цены жизни, удивляется прошлому и не хочет жить настоящим? Какое у них будущее? Когда Верные Псы произносили слово "Лондон", все щенки вздрагивали от страха. Может ли прошлое вернуться в настоящее, чтоб изменить будущее? Еще несколько месяцев назад Нит Сила, один из лучших охотников Верных Псов, даже не задумался бы над такими вопросами — это дело ведунов, знать и помнить. Дело простых людей — исполнять свой долг.

К вечеру история с храмом несколько забылась, но Нит на этот раз не разрешил разбить лагерь — сказал, что здесь слишком опасно. Они шли всю ночь и все утро, Нубил уже едва шевелил ногами, да и привычный к длинным марш-броскам Эдвард чувствовал себя не лучшим образом, и только днем Нит объявил привал. Несколько часов беспокойного сна, сухой паек, и дальше в путь. Нет сил? Значит нужно где-то найти. Не держат ноги? Постараться, чтоб держали. Напала разъяренная медведица, люди прошли слишком близко к ее берлоге, испугалась за жизнь медвежат? Испугать. Не получилось — убить. Странным образом Эдвард чувствовал аномальный прилив сил и бодрости, победа далась легко и непринужденно. Каково же было его огорчение, когда причиной этого оказалась очередная растущая радом трава, вроде как очень редкая и ценная, Нит потратил почти час, аккуратно срезая нежно-салатовые листочки. Что-то вроде Али-травы, только слабее, и без последствий, растет только один год, и каждый раз на новом месте. Не цветет, не плодоносит, не оставляет корней, ее не видят следопыты и наткнуться на нее можно только случайно. Трава фантом? Ну и пусть. Как будто и без нее не хватает загадок.