Наверное с полчаса мы стояли молча и время от времени то легонько стукались лбами, это парень с парнем, то жадно целовались – парень с девушкой, и всё не могли разнять кольцо наших сплетённых рук. Роботы тем временем внесли в зал большой стол и восемь удобных, мягких стульев. Признаться честно, к этому времени на стальном стуле в своей камере я уже отсидел себе всю задницу до мозолей на ней. Увидев это я тихо сказал:

– Поёдёмте присядем, ребята, у меня есть к вам разговор.

Джонни, который был готов отнести нас к столу на своих могучих руках нас всех вместе взятых, тут же спросил:

– Мэт, они хотят подписать тебя на какую-то чёрную работу в обмен на поблажки для нас? Не соглашайся, мы всё выдержим и однажды ещё удивим даже самого дьявола.

– Нет, Джонни, – ответил я, – всё гораздо сложнее. Это не какие-то поблажки, а полная свобода для вас всех, Гарика, и возвращение в космос. Никто даже не узнает о том, что мы находились всё это время в тюряге. За это я должен отпахать двадцать пять лет вирджсёрфером, после чего смогу заставить их вылизать языками всё то дерьмо, которое они на нас вывалили.

Милашка Лиззи тотчас воскликнула:

– Ребята, я не согласна! Поддержите меня, я требую, чтобы мы разделили судьбу Матвея.

– Лиз, милая, выслушай меня. – Попросил я свою любимую и стал с жаром доказывать – Пойми, если "Синяя птица" продолжит свой полёт, то и я смогу выдержать всё, что угодно, хотя скорее всего речь идёт о самой обычной разведке в каком-то развитом мире. Думаю, что та цивилизация уже вышла в космос, но летает без драконьего шипенья. Главное ведь заключается в том, что Гарик жив, а он просто не сможет прожить и без космоса, и без нас с тобой, любимая. Без меня одного, но с тобой и полётами на струне, зная, что я жив и иду к вам, он вас всех на зубах вытащит на любую гору, хотя вашим командиром теперь станет Боб.

Боб тут же с мукой в голосе простонал:

– Матвей, братишка, да, я лучше сдохну, как собака, чем сяду в кресло шеф-пилота. То, что ты просишь, выше моих сил. Ну, подумай сам, одно дело подменить тебя на несколько часов и совсем другое заменить Счастливчика Мэта, Который Всегда Возвращается, полностью. Поверь, я не смогу это сделать.

Вот тут-то мне на помощь и пришел Джонни, который немедленно сделал строгое лицо и сказал суровым тоном:

– Значит для этого ты обязан стать Счастливчиком Бобом, Который Всегда Возвращается и тем самым протянуть струну Матвею, чтобы он смог вернуться к нам по ней даже из Ада. А тебе, Лиз, я так скажу, если бы у меня имелась возможность умереть в том же Аду, в котором умирал твой Гарик, но при этом вы вышли бы отсюда на свободу, я уже был бы в реакторе даже не спрашивая тебя, хочешь ты того или нет. Пойми же, наконец, чёртова дура, что только так Мотька и мог встретиться с нами перед расставанием. В любом другом случае он нашел бы способ, как вытолкнуть нас отсюда со стопроцентной гарантией того, что нас не засадят сюда через какое-то время снова. Я прав, Матвей?

Наконец-то у меня свалился с души самый тяжелый камень и я с радостной улыбкой сказал, смеясь:

– Ты прав, даже правее моего правого яйца, папочка Джонни. Береги мою девочку и ни в коем случае не давай ей лопать мороженное прямо из холодильника столовой ложкой. Она после этого шмыгает носом и с ней невозможно целоваться. Ну, а теперь ребята, я на всякий случай раздам вам свои подарки. Вообще-то я постараюсь выбить для нас хотя бы месяц более тесного общения пусть даже и в каком-нибудь закрытом месте, но гарантии дать не могу. – С этими словами я позвал Декстера, тот принёс мне мою сумку и мы с ним попрощались, после чего я раздал всем фигурки, включая свой автопортрет и, передавая фигурку Стена Малышу, сказал – Джонни, мы попали под выхлоп "Гелиоса", в кресле шеф-пилота которого сидел Стенли Новак по прозвищу Тяжеловоз. Сами понимаете, ребята, что "Звёздные кавалеристы" ни в чём не виноваты. Им просто дали не ту тарелку для старта. Поэтому не вините их ни в чём, да, и вообще ни о чём им не рассказывайте. Мы переживём все свои неприятности молча, а сейчас я пойду и поговорю со своим нанимателем, попрошу его проявить хоть немного человеколюбия по отношению к нам.

Подав глазами своей команде знак, чтобы та подготовилась к бою, я встал и направился к тому шлюзу, из которого недавно вышел. Диаметр зала был под сто метров, в нём по периметру было расположено восемнадцать шлюзов, но только восемь были открыты и два ближайших робота, видимо думая, что они успеют вернуться к своим шлюзам, подъехали к тому своему коллеге, к которому я направлялся. Именно это от них и требовалось. У каждого робота имелось при себе по два мощных станнера, как раз то, что нам было нужно более всего в случае какого-нибудь осложнения. А ещё у моих бойцов имелось восемь стульев с металлическими деталями и довольно большой стол, что только увеличивало наши шансы на успешную атаку, о плане которой я уже успел поведать своим друзьям тогда, когда мы стояли и молча обнимались, как перед смертью. Подойдя к своему новому надзирателю, Декстер к этому времени уже смылся, я строго сказал:

– Открой экран и соедини меня с тем человеком, который прилетел за мной с Земли. Немедленно.

Робот, которому не было чуждо чувство самосохранения, повиновался моему приказу беспрекословно. А куда ему было деваться? Мои друзья уже известили меня о том, какого шороха им удалось навести в своих тюремных блоках, так что роботы не зря нас побаивались, но они даже и не предполагали, на что в действительности способны военные космолётчики, имеющие оценку отлично по антитеррористической подготовке, включавшей в себя даже бунт боевых роботов, а это не какие-то там роботы-надзиратели. Как только на экране появилась физиономия какого-то довольного, лощёного типа с аккуратной бородкой, я немедленно заявил о своих требованиях и тот, презрительно фыркнув, высокомерно сказал мне в ответ:

– Заключённый Матвей Бунчук, вы находитесь не в том положении, чтобы требовать для себя и всех остальных заключённых из вашей команды каких-то привилегий. Сначала я должен протестировать вас и выяснить, действительно ли вы тот, кто мне нужен для выполнения этой ответственной миссии.

Холодно улыбнувшись, я ответил ему:

– Слушай меня внимательно, наземник. Где-то поблизости от тебя сейчас должен находиться генерал Браун. Позови его и мы продолжим нашу беседу втроём. Поторопись.

Дик появился тотчас и встревожено сказал мне:

– Мэт, наберись терпения. Это переговоры, парень.

Кивнув, я ответил:

– Которые я намерен проводить с позиции силы, Удача. А теперь послушайте меня оба. Если мои требования не будут выполнены немедленно, что не составит для вас никакого труда, поскольку на Северном полюсе Марса имеется добрых три десятка небольших курортов и просто горных шале, то мы объявляем вам войну. Наземник, этих роботом, которые нас сопровождают, мы сомнём за десять секунд, после чего вооружимся, перепрограммируем их и пойдём на прорыв, но не наверх, как ты думаешь, а вниз, к термоядерному реактору и уж ты поверь, взорвать его с максимальной силой взрыва и с таким расчётом, чтобы атмосфера Марса сделалась на несколько месяцев непригодной для дыхания, у нас хватит и ума, и сообразительности. Мы все уже немолодые люди, которых вы, сволочи, загнали в угол. Дик, старина, я прощу тебе все твои грехи и попрошу у тебя прощения хоть в устной, хоть в письменной форме, если ты объяснишь этому типу, что с "Синей птицей" нужно играть в честные игры, а не финтить. Так что пусть нам дадут этот паршивый месяц, после чего я стану вирджсёрфером и отпашу на правительство двадцать пять лет даже не получая за это жалования, как на каторге.