— Милая, — нежно обнимаю ее, — не капризничай!
— Мне можно, — заявляет жена. — Я беременна!
— У тебя еще слишком маленький срок, чтобы капризничать.
Глупая попытка. Беременная женщина и логические цепочки — понятия несовместимые. Не беременная, впрочем, тоже.
— И ничего не маленький! Не меньше пятнадцати минут!
Может, и меньше. Не исключено, что он вообще отрицательный. И не больше десяти часов — точно. Но если девушка решила считать себя беременной — остается только терпеть. Расстегиваю штаны.
— Я знаю, какой батончик тебе нужен.
— Можно кусать, жевать и проглатывать?
— Как хочешь любимая! Если что, потом не жалуйся! Я бы тебе посоветовал первых два пункта пропустить и ограничиться третьим.
— Ах ты!
Почему-то к подобным намекам эльфийки неровно дышат, хотя сами друг друга подзуживают регулярно. Беременность немедленно забыта и Палочка набрасывается на меня с кулаками, быстро превращающимися в ласковые ладошки. Валит на дно фургона и садится верхом.
— Точно будет сын?
— Точно! — кладу ладони на ее бедра.
— Тогда поехали!
А через полчаса…
— Ду, любимый, я хочу…
Впрочем, мне несказанно повезло. Сладострастные стоны, доносящиеся из повозки Михала, перемежаются звуками ударов. То хлесткими, то глухими. Хотя это я неточно сказал. На самом деле по очереди: сначала удары, потом непонятная возня, следом стоны. Несколько минут тишины, еле слышный ропот гномьего баса, и по следующему кругу. А меня Палочка не бьет! Только кусает за ухо!
— Ду, расскажи мне про Маркваш…
Я привстаю на локте.
— Зачем? Нашего мира больше нет.
— Все равно! — легкое движение руки любимой заставляет меня лечь, головка устраивается на плече. — Я хочу знать!
Собственно, почему нет? Маркваш жив в моей памяти и памяти брата. Пусть он живет и для моей любимой… Начинаю рассказывать. Про заснеженные горы и цветущие долины. Бескрайние степи и дремучие леса. Про промышленные города и просторные космодромы. Про затерянные в горных долинах и лесных чащах клановые центры подготовки, про бесконечные тренировки, детские обиды и радости. Про суровых воинов, не имеющих равных в галактике…
— Есть, — шепчет Пал — мы с Веткой вам по синяку поставили…
Я нежно целую ее и продолжаю. Про воинов, не имеющих равных (если не считать эльфиек) в Галактике, отряды которых охраняют правителей чуть ли не всех цивилизованных миров, про Кодекс Чести, правила и традиции, про…
— Как похоже, — вздыхает любимая. — Только у вас всё это делают мужчины. А женщин, как будто и нет…
— Наши женщины заботятся о доме и семье. Воспитывают детей. Мальчиков до ухода в центр, а девочек до замужества. Они добрые, ласковые и очень хорошие жены…
— А я плохая жена, да? — в голосе любимой прорезаются слезы. — Ни о ком не забочусь… То скачу с мечом, то капризничаю…
— Ты самая лучшая! — мои губы касаются ее щеки. — Ты готова защищать свой дом с бластером или мечом в руках. А капризы… Так для того и беременеют. Для чего же еще?
— Я думала, ради ребенка, — улыбается Пал.
— Что ты, милая, — нежно глажу ее волосы, — это побочный эффект.
Моя рука скользит по ее плечу, переходит на грудь…
— Погоди, — шепчет она. — У меня мысль…
— Потом…
— Забуду!
— И че… эльф с ней!
— Нет, это важно. Надо сказать. Ваши воины. Многих же не было на планете. Ну когда… Погибли не все… Наемники остались…
— Что!
Вскакиваю, словно ужаленный в задницу. Конечно! Наемники остались! Мизер по сравнению с населением нашего мира, но… Немного там, кое-кто здесь, где-то чуть больше, а где-то меньше… Капля в море, но вместе!.. Все вместе… А Кверт может их собрать. Очень легко может. Вскочить мне не дают.
— Э нет, — смеется эльфийка, вцепившись в мою шею. — Это потом…
— Но Пал, это же такая идея!..
— И че… эльф с ней! — она и возвращает мою руку к себе на грудь. — Всё потом. Сейчас ты будешь ублажать самую лучшую жену. Сам сказал, я тебя за язык не тянула!
Вот, значит, какова судьба женщины в мужском мире! «Окончательное решение принимать Палемалевизианоэль»! Палемалевизианоэль решение приняла! А дальше? Все носятся, что-то решают, организовывают, собирают. Егор через день притаскивает каких-то разноцветных типов, Шарик гоняет песпецов, Михал — хирды. Петров возится с текстами, маркваши вспоминают, в каких мирах и какой численности разбросаны их отряды… С одной стороны лагеря вырос ученый поселок. С другой закопался в землю гномий городок. А Палемалевизианоэль — сиди, и ничего не делай! Даже тренировки, и те с уменьшенными нагрузками!
«Палочка, ты должна быть осторожной!», «Пал, не надо напрягаться!», «Пал, подумай о ребенке», «Милая, тебе нельзя нервничать»… Достали! Я эльфийка, между прочим, а не марквашка какая! Мы и на последнем месяце можем истребители водить! Да что истребители! Я бы и чемпионат галактики выиграла!
Даже Рыг, и та вечно чем-то занята! Кобелей отбирает под присмотром мужа! А она, между прочим, тоже беременна. За компанию, понимаешь! Ей хорошо, два месяца, и отстрелялась, собака страшная! Хотя, может, и не два! Сама толком не знает, смесок же! У собак — два, у оборотней — девять, в Ракше от обоих понемногу, от матери или отца зависит срок беременности — неизвестно, а в ребенке еще и маркваш поучаствовал. Вот залетит на полный срок и родит штук пять-шесть, как собаке положено! Ох, посмеемся тогда мы с Веткой! Тоже мне, песпец беременный!
Интересно, куда она детей девать собирается, когда мы на Эльф пойдем? Наших-то по-любому с собой брать, главный аргумент в деле создания образов национальных героинь! А ей как быть? С собой тащить — страшно, здесь бросить — с тоски с ума сойдет! Хотя она и так чокнутая! И расти ее дети быстрее будут. Но не настолько же! Всё равно маленькие еще…
Эльф! О чем я думаю! Надо срочно найти себе занятие! А то стану тупым деревом, прорасту корнями в землю, и хрен меня кто с места сдвинет!
Ветка! Подруга по несчастью! Давай какую-нибудь пакость придумаем! Раньше у нас неплохо получалось! Какую? А эльф его знает!
— А вот и мои подопечные! Девочки, а чего вы такие кислые?
Это еще что за чудо нарисовалось на нашу голову? Маленькая, зеленая, на ушах кисточки, словно у рыси, лук за спиной. Шикарный лук, не чета нашим. Ага, местная эльфийка! И как занесло-то?
— Сама ты кислая!
Смеется:
— А ты откуда знаешь?
— Бабка Матрена говорила! Людоедам в этом вопросе верить можно!
— Людоедам можно! Вы чем заняты?
Ты бы еще спросила, есть ли у нас свободное время! Да весь день! Не сегодня-завтра кому-нибудь придет в голову, что при беременности полезно половое воздержание, еще и ночи освободятся!
— Тогда пошли, — заявляет зеленая, — поразвлекаемся!
— Чем? — в голосе подруги слышится легкая заинтересованность.
— Понятия не имею. Егор сказал: «Елка, там девочки с тоски дохнут, развлеки их немного». Я вам, конечно, спеть могу, но, боюсь, потом не догоню. От моего пения даже у песпецов уши вянут!
Ага! Еще одна легенда Кверта заявилась. Великая сбивательница имперских крейсеров. Вакуумные стрелы и прочие прелести! Она еще и поет!
— А не петь ты можешь? — спрашиваю.
— В основном, этим и занимаюсь.
— Давай взорвем что-нибудь, — тоскливо предлагает Ветка.
— Хорошая мысль! Там у вас что? — зеленая рука показывает куда-то мне за спину.
— Подземный городок.
Елка качает головой.
— Не, гномов жалко! А там? — теперь она показывает в противоположную сторону.
— Ученый поселок.
— А там?
— Лагерь ПеСпеца!
— За этих мне старший сержант башку оторвет!
— Кто?
— Шарик, — вздыхает Елка. — Он такой, он запросто! Обычно я от него за мужа прячусь. Но если песпецов рвануть — не поможет! Неужели ничего ненужного нет? Вот эти повозки, например?
— Эй! — возмущается Ветка. — А где мы трахаться будем?