Кейтс долго молчал и наконец заговорил:

— Я мог бы убить вас обоих.

Миа пристально смотрела на Эндрю Кейтса, заставляя себя снова и снова вспоминать все, что она выяснила за последнюю неделю.

— Мог бы. Но я не думаю, что ты так поступишь.

Он был человеком, который в течение десяти лет отказывался признавать тот факт, что сам убил собственного брата. Он с готовностью поверит в то, что сочтет более приемлемым, чем правда.

— Ты убил Джо Дауэрти быстро и безболезненно. Ты пожалел животных. Ты наказывал тех, кто заслужил твой гнев. Пенни Хилл и Тайлер Янг заслужили твой гнев, Эндрю, но Джереми — нет. — Она решила сменить тактику. — Если ты убьешь этого ребенка, я уничтожу тебя собственными руками. Ни одна из тех женщин, которых ты убил на этой неделе, не проходила такое обучение, какое прошла я. Ты же читал статью в газете. Всего семь дней назад я одолела мужчину в два раза крупнее тебя, и одолела его голыми руками. Может, ты даже убьешь меня, но тебе все равно не уйти. Отпусти его, и я не стану сражаться с тобой. Я обещаю это.

— Я тебе не верю. Ты хитришь.

— Я не хитрю. Я тебе обещаю. Назови это уплатой долга моей сестре. Кому, как не тебе, понять это.

Он задумался, как показалось Мии, на целую вечность.

— Если ты снимешь жилет, я отпущу ребенка.

Миа осторожно спустила жилет, стряхнула его с рук. Она дрожала: верхнюю часть ее тела прикрывала только тонкая футболка.

— Я выполнила свою часть договора. Теперь твоя очередь.

Одним плавным движением он убрал нож от шеи Джереми и достал из-за пояса револьвер тридцать восьмого калибра. Взгляд Мии метнулся от неожиданно появившегося оружия к Джереми, который стоял и дрожал.

— Джереми, уходи, — велела она мальчику. — Немедленно! — Джереми с несчастным видом посмотрел на нее, и ее сердце разбилось на две половинки. — Уходи, милый. Все будет хорошо. Я обещаю.

Кейтс подтолкнул мальчика.

— Она же сказала, уходи!

И Джереми побежал.

Входная дверь открылась — и захлопнулась.

— Миа, мальчик у нас, — произнес Спиннелли ей в ухо. — Подведи его к окну.

Миа посмотрела на мать, все еще привязанную к стулу у печки.

— Отпусти и ее тоже.

Кейтс улыбнулся.

— Насчет нее мы не договаривались. Кроме того, она грубиянка.

— Но нельзя же убивать женщину только за то, что она грубиянка! — не выдержав, крикнула Миа. — Ради бога…

— Вы, очевидно, еще не нашли Таню Слейдерман — ту, из отеля. Твоя мать останется здесь. Попробуешь обмануть меня — и она умрет. Если что-нибудь пойдет не так, как надо, с ее помощью я смогу уйти.

— Гостиная, Миа! — прошипел Спиннелли. — Давай уже!

Миа сделала шаг к Кейтсу, пытаясь вынудить его подойти к окну.

— Ну что ж, давай начнем.

Кейтс махнул револьвером.

— Сядь. Мы сделаем все по-моему. Пристегни себя наручниками. Оба запястья.

«Она не может подчиниться ему, — подумал Рид. — Ни за что не подчинится. Мальчик в безопасности. Теперь она может сделать свой ход». Он приоткрыл дверь, за ней находилась маленькая кладовка. Еще одна, уже открытая дверь вела в кухню. Рид пробрался к двери и осторожно осмотрелся. Аннабель Митчелл сидела спиной к печке, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Кейтс стоял между стулом и печью. В правой руке он держал обломок трубы, а левой прижимал к горлу Аннабель нож. Она заметила Рида и широко раскрыла глаза, но он предупреждающе покачал головой.

Он опешил, когда увидел на печке револьвер тридцать восьмого калибра. Судя по всему, после какого-то из убийств Кейтс отказался от револьвера двадцать второго калибра, который взял из тумбочки Донны Дауэрти, и перешел на оружие посерьезнее.

Рид сменил позу, и в его поле зрения попала Миа. Она сидела на стуле, расставив ноги и наклонившись вперед.

— Мне только одно непонятно, Кейтс…

Она свесила руки между колен и возилась с наручниками. Тянула время. «Молодец, девочка!» Запасное оружие она хранила в обуви — он это точно помнил. Он сам его несколько раз оттуда доставал. Она ждала возможности добраться до пистолета.

— Только одно? — саркастически повторил Кейтс. — Не тяни время с наручниками, — нетерпеливо добавил он. — Или старуха умрет.

— Я пытаюсь, — огрызнулась Миа. — Вообще-то, у меня руки дрожат, понял? — Она глубоко вздохнула и ответила: — Ага, только один вопрос. Фитили. Почему ты делал такие короткие запалы? У меня две теории. — Она подняла голову и вызывающе посмотрела на Кейтса. — Психолог из моего участка считает, что нож символизирует твой член. И мне интересно: может, короткие запалы символизируют то же самое?

Миа дразнила его, пыталась заставить наброситься на нее с ножом, отказаться от револьвера. И в тот самый момент, как Рид раскусил ее стратегию, его сердце сжалось от страха. Он прицелился в грудь Кейтса. Как только тот уберет нож от горла Аннабель, он умрет.

Лицо Кейтса приобрело пунцовый оттенок.

— Сука! Я знал, что ты будешь мне врать. Да пошла ты!

— Или, — спокойно продолжала Миа, — верна моя вторая теория, а именно: короткие запалы — твой способ разобраться с человеком, который на самом деле убил твоего брата. С собой.

— Заткнись! — прошипел Кейтс. Но его глаза метали молнии, и Рид понял, что Миа угадала.

— Ты убил своего брата, Эндрю, — сказала она. — Каждый раз, когда ты устраивал пожар, какая-то часть тебя надеялась, что ты тоже погибнешь в огне. Поскольку именно ты виновен. Ты убил Шейна!

— Да ни хрена ты не знаешь и поэтому умрешь!

Не сводя с нее глаз, Кейтс сбил газовый клапан у самой трубы. Но вместо громкого шипения раздалось бульканье, да и оно быстро стихло. «Съел, козел?» — довольно подумал Рид.

Кейтс ошеломленно уставился на трубу. Миа вскочила на ноги, зажав в руке запасной револьвер. Но не успел Рид и рта открыть, как Кейтс швырнул в нее обрубок трубы. Она упала головой вперед, и Кейтс схватил револьвер.

Рид нажал на спуск, и оглушительный выстрел разорвал тишину. Нож упал на пол, а миллисекунду спустя за ножом последовал и сам Кейтс. Рид рванулся вперед, сжимая рацию в трясущейся руке, пытаясь включить передачу непослушными пальцами, и ногой отбросил револьвер от руки Кейтса.

— Кейтс обезврежен. Мать Митчелл ранена.

Из раны на шее Аннабель текла кровь, но не очень сильно. Все могло быть и хуже. Рид схватил со стола махровое полотенце и прижал его к ране.

— Миа!

Он развернулся, увидел ее, и… руки отказались ему подчиняться.

— Черт возьми! Рид, что, черт возьми, ты там делаешь? — перекрывая шум помех, прозвучал разъяренный голос Спиннелли.

Но он не отвечал. Не мог ответить. Миа лежала на полу, ее белая футболка уже пропиталась кровью. Рид заставил себя подойти и опуститься рядом с ней на колени. Руки у него тряслись.

— Миа… Миа! — Он приподнял футболку, и его неистово колотящееся сердце остановилось. — О боже!

В боку зияла рана, из которой хлестала кровь.

Миа с трудом открыла помутневшие от боли глаза.

— Рид… Ты достал его?

Он сбросил куртку и сорвал с себя рубашку. Нужно остановить кровотечение. Она может умереть от потери крови, пока они доищутся парамедиков.

— Я достал его, милая. Не двигайся. Помощь уже идет.

— Хорошо, — ответила Миа, и в груди у нее заклокотало. — Как больно…

Дрожащими руками он прижал рубашку к зияющей ране.

— Я знаю, родная, знаю.

Она резко, с усилием вдохнула.

— Зачем ты уговорил меня снять личные знаки, Соллидей?

Входная дверь распахнулась, и в дом ворвались врачи скорой помощи, а за ними толпа полицейских в форме во главе с Марком Спиннелли. Мерфи оттащил Рида в сторону, давая врачам возможность осмотреть Мию.

— Давление падает, причем быстро. Понесли!

Рид стоял как громом пораженный и смотрел, как носилки выносят из дома и грузят в машину скорой помощи.

Другая команда врачей вынесла Аннабель Митчелл, сразу после дочери. Она была жива, но потеряла сознание.