Замок предназначался для того, чтобы дать королю удобный приют, где бы он смог отдохнуть и предаться любимому развлечению — охоте. Портик, откуда вел путь на почетный двор, построен в форме триумфальной арки с тремя проемами. Латинская надпись на перемычке гласит: «Сие просторное обиталище посвящено Фебом достославной Диане, благодарной за все ниспосланные ей дары». Сверху герцогиня велела поместить горельеф, созданный Бенвенуто Челлини для Золотых врат замка Фонтенбло и полученный мадам де Валентинуа в подарок от своего царственного возлюбленного. На горельефе изображена нимфа, возлежащая у ног оленя. Угловые камни украшали две фигуры Ники — богини Победы, а вся композиция символизировала страсть к охоте и природе, общую для Генриха и Дианы. Портик окружали четыре саркофага. Это остроумная маскировка каминных труб, но главным образом — напоминание о безупречном вдовстве владелицы поместья, а чтобы никто не ошибся в трактовке ее замысла, те же символы траура можно было обнаружить и на других каминах замка.

Балюстрады террас над стеной по обе стороны от портала были отделаны инициалами Дианы, ее покойного супруга и короля Генриха среди сплетенных полумесяцев и пальмовых ветвей.

Над портиком возвышалась бронзовая группа: окруженный бегущими собаками олень поворачивает голову в сторону замка. Благодаря подсоединенному к изваянию часовому механизму олень бил копытом в колокол, отбивая часы, а собаки виляли хвостами и словно бы лаяли. Надпись на циферблате часов взывала к гостям: «Диана взирает на бег времени и говорит уязвленным сердцам: „Уповайте, она грядет!“, счастливым же велит: „Наслаждайтесь!“». Ансамбль напоминал о волшебных статуях и самодвижущихся фигурах, стоявших перед входом в замок в рыцарских романах. Так, приезжая в Ане, король попадал в зачарованный мир странствующих рыцарей.

Интерьер замка таил для него новые приятные сюрпризы. Часовня была достойна королевских резиденций. Делорм придал ей в основании форму греческого креста, близкую к Tempietto работы Браманте в Риме. Элегантный купол с башенкой украшали античные кессоны, с которыми перекликался концентрический орнамент пола из разноцветного мрамора. В нишах стен ротонды стояли статуи двенадцати апостолов, приписываемые Жермену Пилону. На угловых камнях и сводах — изображения ангелов и евангелистов. Все они — работы Жана Гужона. Ризницы по обе стороны от главного алтаря венчали двенадцать больших эмалей Леонара Лимозена.

Из своих апартаментов Генрих без труда мог попасть в часовню и с возвышения слушать мессу. С той же легкостью он достигал комнат Дианы, выходил в большой сад увеселений или же отправлялся на природу — для этого надо было лишь пересечь западный дворик и миновать большой фонтан, чудо Ане, где богиня Диана, обнаженная, подобно Венере, обнимала за шею могучего оленя. Цоколь имитировал саркофаг с орнаментом в виде заглавных «Н», образованных сплетенными «D». Из пастей сидящих собак стекали струйки воды. Этот памятник символизировал власть Дианы над королем: царственный олень отдыхает возле победоносной охотницы, прирученный, спокойный и величавый, не опасаясь своры собак, замершей у его ног. Автор этого шедевра неизвестен: возможно, его создал Жан Гужон или молодой Жермен Пилон, а может, и скульптор Пьер Бонтан, изваявший гробницу Франциска I. Магия любви, способная примирить Красавицу и Чудовище, порой бывает и опасной: другой фонтан, именуемый Нимфой Ане, который украшает кухонный двор с восточной стороны, запечатлел Диану в тот момент, когда проклятие обращает в оленя беднягу Актеона.

Убранство апартаментов великолепно. Изумителен потолок в гостиной королевских покоев, где обрамленные гербы Дианы и Генриха красовались среди россыпей полумесяцев и сплетенных заглавных букв «D». В проемах галереи также подчеркнуты три больших скрещенных полумесяца на черном фоне. Однако на плитках пола и предметах меблировки кое-где еще сохранились гербы Луи де Брезе. Спальня герцогини являла собой нечто вроде святилища, где царила огромная кровать с колоннами и роскошными куртинами: Диана не поскупилась на расходы, выложив 17 мая 1557 года 3 тысячи ливров Жакет Боже за поставку «золотого кастора, тканей золотых, серебряных и шитых золотом по зеленому и алому шелку». Все вокруг — обшивка стен, лепнина, витражи — помечены инициалами герцогини.

Король заказал для замка восхитительные драпировки и ковры. По бокам их окаймлял орнамент, составленный из инициалов Дианы и Генриха II, греческих букв «дельта», переплетенных полумесяцев, стрел, колчанов, охотничьих рогов и бараньих голов. Позднее новые владельцы — Грилло Генуэзские — кое-где добавили в орнамент свои инициалы — переплетенные буквы «G». Обрамленная надпись на бордюре поясняла смысл изображенной сцены. Это был начертанный по-латыни девиз: Non frustra Jupiter ambas. Sic immota manet. Диана изображена то просящей у Юпитера о какой-нибудь милости, то о помощи: «Юпитер не колеблется понапрасну, раздумывая, какое принять решение. А потому она ждет, не испытывая сомнений». Очевидно, что эти картины напоминали о роли Дианы как заступницы перед сувереном, пользующейся его особой милостью. Четыре сохранившихся в Ане гобелена представляют, как Диана оплакивает смерть Ориона, как Юпитер обращает в лягушек жителей Ликии, как Диана спасает Ифигению от заклания и как с небес взирает на гибель Мелеагра, по справедливости наказанного за убийство своих дядей, с которыми не поделил охотничьи трофеи. Пятый гобелен, собственность Руанского музея, являет нам Диану, молящую Юпитера даровать ей целомудрие, шестой — с изображением триумфа Дианы — хранится в частной коллекции. Еще два гобелена попали в нью-йоркский Метрополитен-музей: святотатство Нисбеи и утопление Бритомартис (обе темы связаны с общей историей Дианы и Феба). Все эти сюжеты, почерпнутые из «Метаморфоз» Овидия, по-видимому, частично вытканы по гравюрам Этьена Делона, выполненным по эскизам Лука Пенни, а возможно, и по рисункам Жана Кузена.

Эпизод с Орионом мог напоминать о Ла Шатеньрэ, защитнике Дианы, сраженном рукой Жарнака на турнире в самом начале правления Генриха: античный герой, спутник Охотницы, был убит стрелой, выпущенной Дианой из-за подначки ее брата Феба. Жителей Ликии Юпитер наказал по просьбе Латоны, матери Дианы и Феба, и этот сюжет был явно направлен против тех, кто отрицал принадлежность Дианы к высшей аристократии, по благородству крови не уступавшей королю. Вмешательство в жертвоприношение Ифигении и смерть Мелеагра иллюстрируют роль, которую Диана играла при Генрихе II, добиваясь для одних помилования, а для других — казни. Что до мольбы к Юпитеру о даровании целомудрия, то этот сюжет мог намекать на обряд очищения, которому Диана подверглась, дабы встретить и сразить змея Пифона, символ еретичества, чьим врагом объявила себя герцогиня де Валентинуа^[465]. На нижних бордюрах встречаются обрамленные реплики персонажей. «Ты одна угодна мне», — говорит Юпитер Диане, наделяя ее даром целомудрия. «Увы… Что за женщиной я была!» — рыдает Ниоба. «Твоя смерть сотворила сие благодеяние», — заявляет Диана Бритомартис, которую выловила из воды, сделав сети. А в рамке над стрелой вьется надпись: «Она всегда достигает цели».

Эти гобелены, выполненные королевским вышивальщиком Робером Метай, вне всяких сомнений, были сотканы на станках, установленных в Фонтенбло, возле королевской резиденции. Их окружали картины, античные и современные статуи и множество произведений искусства, подаренных королем и придворными. Ане славился и своей библиотекой. Она состояла из 71 манускрипта, инкунабул, переводов латинских, греческих и итальянских произведений на самые разные темы — романов, книг, посвященных охоте, истории, религии, медицине и другим наукам. Был там и трактат «Поучения Анны Французской ее дочери Сюзанне», ставший для Дианы своего рода библией по хорошим манерам. Этот экземпляр был ей подарен Франциском I. Переплеты, украшенные вязью, гербами, монограммами и оттиснутыми особой печатью экслибрисами, были великолепны. Эта замечательная коллекция рассеялась после смерти в 1723 году принцессы де Конде в возмещение грат, связанных с тяжбами из-за ее наследства^[466].