Глава седьмая

Гибель Старой Европы

Вакханалия вандализма, которая началась в Париже около десяти часов утра, быстро захлестнула собой всю Европу и продолжалась весь день и всю ночь до самого утра. К городам была специально подвезена тяжелая техника и созданы целые механизированные отряды, состоящие в основном из чернокожих новых европейцев. Ломай, круши, все равно не нами было построено! Вот они ломали и крушили, причём так, что даже те из цветных жителей Европы, которые считали себя не просто старожилами, а коренными европейцами, ужаснулись. Немногие же оставшиеся белые европейцы, а это были в основном все те господа, которые некогда не просто исповедовали, а создавали либеральные европейские свободы, и вовсе впали в панику, так как некоторых из них озверевшая толпа вандалов просто растерзала заживо, разорвала на куски и смешала гусеницами бульдозеров с щебнем.

По всей Европе гремели взрывы. Жертв среди вандалов было множество и наутро Земля недосчиталась свыше миллиона человек, но всё же куда больше было снесено и уничтожено зданий. Вандалы при этом даже не заметили, как планета была полностью оккупирована. Они ведь громили здания и памятники стоящие в центре старинных крупных европейских городов или небольшие городки, а кассамские и налтиарские космодесантники захватывали военные базы находившиеся достаточно далеко от них. На любую попытку сопротивления они отвечали жесточайшими побоями, зная, что военные врачи и карингфорс всё исцелят. Славия и последние славийцы, покидавшие Землю, были в ужасе. Слёзы текли из глаз не только женщин, но и мужчин. Смотреть на эти чудовищные акты вандализма было страшно. При взрыве и падении Эйфелевой башни погибло свыше пяти тысяч человек, но это никого не остановило. Были взорваны Лувр и Трокадеро, а вместе с ними подавляющее большинство памятников архитектуры по всей Европе. Только теперь поляки, которые наотрез отказались присоединиться к другим славянам, поняли, что их ждёт.

К семи утра все военные базы были захвачены, после чего отряды космодесантников выдвинулись в города и принялись безжалостно избивать и калечить уже вандалов. Некоторых, особенно тех, кто пытался направить на них бульдозеры, они сжигали вместе с ними без каких-либо церемоний. Если какой-нибудь полицейский или солдат пытался нацелить на кого-либо оружие, его также убивали прямо на месте. Приказ был прост и понятен: — «Ни с кем их животных не церемониться». В семь утра космодесантники атаковали Башню Согласия и уничтожили едва ли не треть агентов безопасности из службы охраны президента и его супруги. Президент Энсон спал, когда в их апартаменты ворвались налтиарские и кассамские космодесантники. Увидев перед собой людей европейской внешности, он закричал:

— Вы же покинули Землю! Мерзавцы, вам не сойдёт это с рук.

Вперёд вышел высокого роста налтиарец в боекостюме, снял с головы тактический шлем, затем перчатки и прорычал в ответ на прекрасном английском языке:

— Все славийцы с Земле улетели, подонок, но узнав о том, что ты устроил на своей планете ад, прилетели мы, налтиарцы и кассамцы. Животное, мало того, что ты не дал увезти нашим друзьям то, что создали их предки и что принадлежало им по праву, так ты ещё и приказал уничтожить их древнюю историю. За это я сейчас переломаю тебе все кости, негодяй. Жаль, что я не имею права тебя повесить, но набить морду за всё то, что ты сделал, всё же могу.

Вот тут-то президент Энсон и пожалел о том, что он решил таким безобразным способом покончить с прежней эпохой. На его защиту, так как он никогда не был силён в драке, встала Мадлен Захриди, но на её беду среди космодесантников было три женщины с Кассама и одна из них отделала её так, что когда так называемую француженку положили камеру робохирурга, военный хирург спросил:

— Ребята, ваша подруга что, её грызла что ли? На ней же нет живого места. Ладно проваливайте отсюда, сейчас на залатаю это чудовище в женском облике. Через пару недель она будет в полном порядке. Больше всего придётся повозиться с зубами, но ничего страшного, я установлю ей специальные съёмные протезы, а потом у этой стервы вырастут свои собственные новые зубы.

Пять с лишним миллионов космодесантников никогда не смогли бы оккупировать всю Землю, если бы с ними не прибыло пятнадцать миллионов военных роботов-охранников. Именно на их стальные плечи, а все роботы были налтиарского производства, человекоподобные, легла главная тяжесть трудов по наведению в Европе порядка. По просьбе Максима Первенцева они в первую очередь занялись тем, что стали аккуратно собирать все каменные обломки вплоть до самых мелких, чтобы на Славии смогли восстановить всё то, что можно будет спасти от уничтожения. Для этого с Перуна было переброшено два транспортных звездолёта и почти половина ледарийских и кассамских космошахтёров. Их пилотировали ледарийцы и потому они прилетели очень быстро, уже через двое суток. Единственная страна, где никто не стал этого делать, была Польша. Полякам самим пришлось разбирать руины, но они понимали, что всё безнадёжно.

Почти сорок миллионов «гостей» из Азии и Африки, поселившихся в Германии и Чехословакии, всего за сутки сделали то, чего не смогли сделать когда-то почти за шесть с лишним лет фашисты. Краков был уничтожен практически полностью и при этом погибло свыше ста пятидесяти тысяч поляков. Всего же в сорокапятимиллионной Польше погибло свыше трёхсот тысяч человек. Вот тут-то поляки и поняли, в какое горнило сунули их Мадлен Захриди, которой они так симпатизировали, и чуть ли не обожаемый ими Джулай Энсон. Космодесантники с Кассама выбили вандалов из Польши не считаясь ни с жертвами, а они убивали каждого, кто пытался броситься на них, ни с применяемыми методами, а потому перекалечили немало народа. Новая «хрустальная ночь» дорого обошлась Европе и «новым» европейцам. Их было убито свыше трёхсот тысяч. Сия горькая чаша миновала новые города и кварталы, построенные в последние сорок лет, но зато отрезвляюще подействовала на всех тех землян, которые когда-то искоса поглядывали сначала на русских, а затем на славийцев.

А между тем с первых часов вторжения «миротворцев» с железными кулаками, скорых на расправу, началась уже совершенно открытая агитация в Австралии, Северной и Южной Америке, где раньше агенты Славии могли действовать только находясь в глубоком подполье, используя электронную почту. Ужаснувшись от того, что произошло в странах мусульманского мира, что должно было непременно случиться в Проклятых городах и что было сотворено в Европе, люди в самой жесткой форме заявляли свой протест и готовились к отлёту с Земли, благо, что звездолёты уже были в пути. Поляки, осознав, чего их лишили вандалы, обратились к президенту Славии не с просьбой о помощи, а с мольбой о спасении. Им был задан всего один вопрос, чего они хотят — создать свою независимую колонию или присоединиться к Славии. С ответом их попросили не торопиться и сначала провести в стране референдум, а уже потом отвечать.

Девяносто восемь с половиной процентов поляков высказались за то, чтобы присоединиться к Славии и тогда президент Первенцев задал второй вопрос — что они выбирают, незаселённый ещё архипелаг или западную часть континента Россия. Польша незамедлительно ответила, что на этот раз они будут нормальными соседями, а все свои прежние претензии оставят на Земле вместе с руинами. Максим Первенцев посоветовал им оставить претензии к русскому народу на Земле, а вот все руины забрать, чтобы в Новой Польше были возрождены все исторические памятники. Так были заложены основы новой дружбы между двумя великими славянскими народами. Между делом к полякам присоединились все те литовцы, которые ранее не захотели последовать за доброй третью своего народа и только остатки латышей и эстонцев, которые давно уже перебрались в Америку, решили остаться на родной планете. Итогом же стало то, что число людей, пожелавших перебраться с Земли на Славию, увеличилось до полутора миллионов человек, чего славийцы даже и не ожидали.