Я так задумалась, сидя на диване, что не заметила, как в комнате появился дядя Исмаил… Скрестив руки на груди, он замер передо мной, нахмурился:

. — Бледна, расстроена и без дела. Не годится!

И соединился с мамой:

— Я похищаю твою дочку, не возражаешь?

На стене перед мамой горела карта заводской территории, вместе с другими операторами мама вела по зеленым линиям грузовозы. Она не сразу оторвалась от пульта, сперва разогнала по сторонам шустрые искры.

— Надюша, возьми на минутку третью и пятую трассы, — попросила она соседку. И только после этого подняла голову: — Целую, Лялечка. Привет, Малик. Надолго похищаешь?

— Да, думаю, этак на денек, — браво ответил дядя Исмаил. — Если не попадемся в плен к космикам, доставлю вечером в целости и сохранности.

Космики — герои мультфильмов. Космические кибер-разбойники на двенадцать серий.

— Если все-таки попадетесь, не забудь скормить Алене витамины. А то знаю я вас! — Мама изо всех сил сдерживала улыбку, сохраняя решительный дух разговора.

— Сделаем, сестренка!

— Тогда до вечера! Спасибо, Надюша, принимаю! — Улыбка сползла с маминого лица, и мама отключилась.

— Опять забиваем голову ребенку разной ерундой? — проворчала, настораживаясь, Туня. — Куда сегодня идем?

— Не бери греха на душу, бабуля, мы тебя не приглашаем! Как говорится, без железок обойдемся…

Туня, пылая антеннами, гневно запыхтела, перегородила собой дверь. Она подозревает — дядя Исмаил непременно попробует от нее избавиться.

— Терпеть не могу привязных аэростатов! — обычно говорит он. — Куда ни сунься — над головой висит, перед людьми позорит!

Дядя Исмаил уверен — кстати, я тоже! — что с меня хватит и одной его заботы. Поэтому в прошлом году, например, он запер Туню в ванной. Да еще заложил дверь указкой, чтобы роботеске не удалось вступить в сговор с электронным замком. В другой раз дядя Исмаил каким-то датчиком намерил мне фальшивый жар. И пока бедная простодушная няня, испугавшись невиданной температуры шестьдесят девять и восемь, готовила на кухне лекарство, мы благополучно удрали по пожарному спуску. А недавно дядя привел нас с Тунькой в мастерскую к Стасу Тельпову и притянул роботеску за руки к четырем точечным магнитам с такой силой, что она провисела распятая вплоть до нашего возвращения. В общем, у Туни есть причины опасаться дядю Исмаила. С каждым его визитом она усиливает бдительность. Но и дядя не теряет времени зря!

— Все-таки собираешься увязаться? — осторожно поинтересовался дядя Исмаил у роботески, сунув руку в карман.

— Быть при девочке — мой долг! — отважно заметила Туня, не меняя позы.

— Видит бог, я этого не хотел! — Дядя Исмаил лицемерно вздохнул, извлекая из кармана маленькую коробочку вроде электробритвы.

Я тихонечко хихикнула.

— А ты не хихикай, нечего нянин авторитет подрывать! — прикрикнул дядя Исмаил строгим голосом. — Собирайся скорее. Да купальник не забудь!

— Ура, на пляж пойдем! — обрадовалась я, выскакивая в соседнюю комнату одеваться. Отсюда мне не было слышно, о чем дядя Исмаил беседовал с Туней. Но когда я вернулась, он целился в нее своей коробочкой:

— Последний раз спрашиваю, оставишь нас в покое? Туня покосилась на его руки и еще крепче вцепилась в косяк. Тогда дядя Исмаил большим пальцем перевел на коробочке разовую кнопку. Туня вздрогнула и стала хохотать. То есть мелко тряслась в воздухе, мотала ручками, отмахивалась хвостиком и издавала чудовищные ржавые звуки. Я испугалась:

— Вы ее испортили?

— Ничуть не бывало! — Дядя гордо потряс гривой. — Так, слабенькая электронная щекотка. Абсолютно безвредна для автоматов. Но, конечно, нейтрализует наповал.

Он воткнул коробочку в трясущийся Тунин бок, переместил роботеску на диван. И еще на деление передвинул кнопку. Туня перестала трястись и заикала от страха. Оно и понятно, заикаешь тут!

— Я на сторожевой режим перевел! — предупредил дядя Исмаил. — Будь паинькой, не дергайся. Дернешься — на себя пеняй! Пока!

— Чао! Оревуар! Жэгнэм цэ! Чтоб ты провалился! — сердито распрощалась Туня на всех, какие только знала, языках.

— Бабуля, побереги нервы! — укоризненно сказал дядя Исмаил. И раскланявшись, с достоинством зашагал к лифту. — Куда сегодня отправимся, племяшка?

— А вы разве еще не придумали? — Я разочарованно пожала плечами. — Тогда идем, куда глаза глядят…

— Осталось выяснить, куда они у нас глядят. По твоим разноцветным разве что-нибудь прочтешь?

— Зато в ваших читай без утайки… Они хотят увидеть Киму Бурееву, ведь правда?

Я знаю, что говорю. В гости к тете Киме он всегда берет с собой меня. При мне, видите ли, ему легче с ней разговаривать. Как будто я не догадываюсь, что дело тут вовсе не во мне.

— И в кого, интересно, у тебя такая дьявольская проницательность? — осведомился дядя Исмаил, задумчиво затирая ботинком трещину на мостовой. — Прямо жуть берет! Но уж коли на то пошло, рано еще по гостям ходить… На пляж!

Он вызвал «Стрекозу». И мы полетели на озеро Селигер.

С дядей Исмаилом интересно купаться. То он заводную акулу притащит. То складной батискаф, в котором, если скорчиться, то и вдвоем можно поместиться. А в этот раз, едва мы встретились после раздевалки на берегу, подал блестящий обруч:

— Надевай. Пойдем в дыхательном коконе. Ни у кого пока такого нет.

Ну, насчет «ни у кого» я сильно сомневаюсь. В серию не успело пойти — и того довольно. А уж испытатели наверняка не один месяц крутили его, добиваясь надежности. Иначе стал бы дядя Исмаил моим здоровьем рисковать, как же!

Приладили ласты. Продела я сквозь обруч голову. Дядя Исмаил помог застегнуть под мышками ремешки, чтобы движениям рук не мешали. И подмигнув, скомандовал:

— Прыгай!

Я удивилась:

— Без маски?

— Не бойся, Олененок, не захлебнешься.

Это я то боюсь? Да я дяде Исмаилу больше чем себе доверяю. Набрала полную грудь воздуха, зажмурилась, затаила дыхание и бух с пятиметровой вышки! Иду ласточкой на глубину. Чувствую, волосы не намокают. Открываю глаза… Вот так фокус! Стоит вода кругом головы, будто я в стеклянном шлеме, только без стекла. Дышать легко. Все звуки доходят не искаженными. А видимость — сказка!

Вдруг — бултых! — дядя Исмаил в воду врезался. Изогнулся, привсплыл и, работая ластами, дугу вокруг меня пишет. На нем тигровые плавки в светящихся пятнах. На плечах обруч блестит. А над обручем — струйка пузырьков вскипает…

— Нравится?

— Ой, здесь даже говорить можно? Ну, дядя удивительный вы человек! Волшебник!

Отрегулировали мы ласты на прогулочную скорость. Включили гидрострую, как у кальмаров. Летим. Беседуем. Песенку спели: «Килька кильке говорит: «Нагулять бы аппетит!»…

— Что-то и мне есть захотелось… — сказала я, выразительно похлопав себя по животу. — Наверно, от свежего воздуха… Махнем к берегу?

— Зачем нам торопиться? — удивился дядя Исмаил.

— Куда ж деваться, коли кафе под водой еще не построены?

— Кто знает, кто знает! — Дядя Исмаил загадочно улыбнулся. — Чего не сделаешь ради любимой племянницы?!! — Он перевернулся в воде, заглянул мне в глаза: — Хотел до следующего раза приберечь свой сюрприз, он еще не совсем готов. Да ладно, к следующему разу я еще два придумаю. Поехали!

Поднял указательный палец, словно хотел поймать направление ветра. Какой, думаю, ветер под водой. И готовлюсь засмеяться. А у него на пальце перстенек с камнем, а в глубине камня мигает рубиновая стрелка. Маячок.

Приплыли мы к гроту. Заглянула я — под сводами свет вспыхнул. Я прямо-таки ахнула: кино передо мной или самая натуральная пещера Али-Бабы? Со дна поднимаются декоративные водоросли. Фонтанами из углов бьют воздушные пузырьки. Дружными стойками, как бабочки над лугом, прогуливаются золотые рыбки и жемчужные рачки. Все разом сбежались к нам, носами тычутся, любопытными глазами играют. Пугнули мы их гидроструей. Взялись за руки, вплыли в грот. Внутри вытесаны каменные столы рядками. Такие же скамьи. И в огромных вазах-ракушках — груды фруктов.