— Пойду, почитаю… — потягиваясь, выполз из-за журнального столика и поволок тяжелый стул на место.
Родители синхронно кивнули головами. Вот и славно. Притворил дверь в свою комнату, включил настольную лампу, достал черновик и начал составлять очередное послание к сильным мира сего. Хуже от этой информации стать не должно, а лучше — может. В любом случае, надо нарабатывать авторитет, так или иначе потом пригодиться:
«Наши модели ценообразования с высокой степенью вероятности предсказывают:
1. Цена на нефть сохранится на текущих уровнях по апрель 79 г. Далее рост, средняя годовая цена, $/баррель: 79 г. — 25; 80 г. — 36.
2. Цена на золото снизится с текущих уровней на 10 % к середине июня 77 г. с последующим 35 % ростом к первой половине марта 78 г. После 10 % коррекции вниз к концу апреля 78 г. — рост на 40 % с пиком в конце октября 78 г.
3. Цены на пшеницу будут повышаться во вторых полугодиях 77 и 78 гг. Суммарный рост на 40 %.
Прогнозы в п.1–3 не учитывают влияние, которое может оказать на рынок информированный о прогнозе крупный спекулянт.
Рекомендуем учесть следующую информацию:
1. На лето текущего года мы прогнозируем климатическую аномалию в Бурятии со среднедневной температурой выше 30 градусов в течение длительного времени. На 78 г. наша климатическая модель прогнозирует рекордный урожай зерновых на территории СССР. Целесообразно отказаться от закупок зерна за рубежом для запланированного существенного наращивания запасов в госрезерве. 79 год, напротив, прогнозируется нами засушливым в основных сельскохозяйственных регионах страны.
2. Наши экономико-социологические модели показывают, что чрезмерное потребление западных кредитов Польской Народной Республикой приведет к резкому росту социальной напряженности в 80–81 гг и политической дестабилизации вследствие массовых публичных протестов. Расчеты возвратности кредитов польских экономистов основаны на чрезмерно оптимистичных предположениях об эффективности использования средств и не учитывают рост ставок заимствования при рефинансировании долгов (мы прогнозируем удвоение ставки заимствования Польши к 80 г).
3. В Китае в ближайшие годы с высокой вероятностью продолжится усиление группы Дэн Сяо-пина и ослабление Хуа Го-фэна. Во внешней политике ожидаем существенной активизации контактов с Западом, во внутренней — отход от ортодоксальных форм организации труда в пользу мозаичного вкрапления элементов рыночной экономики (включая переход на семейные подряды в сельском хозяйстве взамен коммун при сохранении коллективной собственности на землю).
P.S. Получение письма прошу подтвердить путем публикации на второй странице газеты „Красная Звезда“ заметки, в которой будет упомянут Петр Лихолетов.
QLS».
Sapienti sat. Опять надеваю перчатки, переношу текст спецавторучкой, надпись на внешней стороне листа «для передачи тов. Андропову, копия (п.2 и 3) — тов. Пономареву», домашний адрес Григоренко на «чистом» конверте, обратный адрес. Убираю заклеенный конверт в папку-уголок и достаю карту города, роликовую рейсшину, карандаш и две игральные кости. Буду играть в интересную забаву под названием «надури КГБ».
Выделяю на карте города условный прямоугольник, отсекая слишком удаленные районы. Измеряю линейкой стороны и расчерчиваю рейсшиной на тридцать шесть прямоугольных фрагмента.
Бросаю первый кубик — четыре по горизонтали. Второй — выпало три по вертикали. Угум-с… Район Финляндского вокзала. Значит, нам туда дорога, в этот раз письмо буду вбрасывать где-то там.
За окном — низкое серое небо, с которого то и дело что-то сочится. Во дворе сплошные лужи на дорожках, грязные останки сугробов на газонах и между ними протоптанные в мягкой грязи тропинки. Глаза б не видели, да ещё и мышцы после вчерашней пробежки потягивает.
Хорошо, что у меня есть Дело, иначе, в отсутствии интернета, я бы сейчас уже лез на стену. А так, прикусив от усердия нижнюю губу, рисую очередной вариант виньетки с актуальным лозунгом. Мускулистое «побеждает» сжимает в смертельных кольцах колючие руны, складывающиеся в «зло», а над этой схваткой головой анаконды возвышается «бабло». Кружки от рядом расположенных «б» пристально глядят на меня, и, кажется, раздвоенный язычок из ножек «л» чуть шевелится, вынюхивая следующую жертву.
Каллиграфисты говорят, что написанная Буква — это сосуд, содержимое которого тем чище, тем глубже затрагиваются тончайшие струны души человека. Наверное, я чего-то уже достиг в искусстве начертания символов, поскольку рисунок одновременно и притягивает и пугает.
Теперь мой путь — ковать бабло?
Опять изучаю выписки из истории основных трендов на биржах США в восьмидесятых. Свинина, соя, пшеница, апельсиновый сок, золото. Покупка или продажа фьючерсов на эти активы, бывает, дает более ста процентов прибыли буквально за несколько месяцев.
Больше всего бесит необходимость умножать в столбик. Запасаюсь терпением и сосредоточиваюсь на счете. Предположим, на начало 1980 года у меня будет 10 тысяч долларов для торговли. Тогда на конец 1986 будет… будет… Похоже, где-то навалял.
Перепроверяю ещё раз. Хм… Сходится. Полтора миллиарда долларов.
Стучу себя по лбу и вычитаю налог по ставке 30 %. Результат уменьшился до пятисот миллионов. Итого, рост капитала в пятьдесят тысяч раз за семь лет. Чуть меньше, чем пятьсот процентов в год.
Закидываю руки за голову и вытягиваюсь в струнку, глядя в потолок. А если прикупить опционов, коллов или путов, сколько брокер сможет собрать с оферов по разумным ценам… А чтоб не тратиться зря на временную стоимость, набирать позу где-нибудь за неделю — две до всплеска волатильности… И продать противоположную ногу, страйками в деньгах… Немного продать, с запасом по поддерживающей марже…
Ладно, нафиг, не буду продавать, вдруг разорвет позу на шальном движении против… На цены-то потом влиять начну, история может начать немного меняться. И против меня играть могут начать. Решено, не буду продавать опционы, и без этого дух захватывает, работать с ними буду только от покупки.
Вскочил и, возбужденно разминая ладони, заметался по комнате. Все эти тренды носят объективный характер — неурожаи или, наоборот, излишки производства, результаты действий Федеральной Резервной Системы и так далее. Мое вероятное вмешательство не должно уж очень сильно сказаться на рынках, отменяя тренды. Примерную глубину и длительность рецессий буду знать.
Да, косить — не перекосить…
Сажусь и, с трудом сосредоточившись, перепроверяю всё ещё раз.
Итак, к концу 1990 года, началу приватизации в России, можно выкачать с мировых бирж порядка четверти триллиона долларов. Это, правда, без учета ограничений по ликвидности инструментов и моего влияния на цены, но, зато, и без возможностей на других рынках, без акций, трежарис и валют. А там и ликвидности море и тренды тоже «мама не горюй».
За первые три года приватизации страна получила всего семь с половиной миллиардов долларов. И тут я, во всем белом и с несколькими десятками, а то и сотнями. Хм… Может, действительно так и надо?
Скептически покосившись на столбики цифр, пытаюсь прикинуть, на каком разряде меня начнут убивать. Получилось где-то в районе десяти миллиардов, году так в 1987–1988, даже если буду использовать несколько счетов у разных брокеров.
А что, вариант… К этому времени приличную службу безопасности отстрою вокруг себя. А если стать публичной фигурой, филантропией заняться и на этом целенаправленно попиариться, создать легенду… Завалить меня будет сложнее, не каждый желающий отдать приказ сделает это, и не каждый возьмется за исполнение.
Упал на ковер, глядя остановившимся взглядом в потолок. Очень хочется пойти по этому пути. Так сильно хочется, что аж страшно — что там от меня останется хотя бы к середине пути, а сколько растворится в бабле? Это ж ужасно сильный растворитель душ…