История создания и редактирования «Ёлки в Горках», пожалуй, ещё сложнее, чем история «Ёлки в Сокольниках». Этот текст, знакомый нам в ряде обработок, является результатом коллективного творчества как участников и свидетелей события в Горках, так и создателей канонической биографии Ленина. Согласно окончательному варианту, по инициативе Ленина (тогда уже тяжело больного и парализованного, о чём, конечно же, в детских изданиях не говорится) в имении Горки под Москвой, где Ленин жил последние два года, была организована ёлка для местных детей. Ильич принимает их у себя, ласкает их и веселится с ними, водя вокруг ёлки хоровод. Это событие имеет документальное подтверждение в виде явно сфабрикованного фотоснимка, на котором Ленин в окружении детей сидит в кресле на фоне ёлки; правой рукой (парализованной) он поглаживает детей по головкам.

Скрупулёзное источниковедческое исследование по реконструкции события, которое легло в основу сюжета «Ёлки в Горках», проделал Б.А. Равдин. В двух главах его фундаментальной работы «Ленин в Горках — болезнь и смерть» (печатавшейся под псевдонимом Н.  Петренко) «Когда была ёлка в Горках?» и «Кто был на ёлке?» [317, 243-251] по многочисленным документам прослеживается, как тщательно и выверенно складывалась официальная легенда об устроенном в Горках детском празднике. В своём дальнейшем изложении процесса выработки легенды я опираюсь на эту работу.

Первые сведения о ёлке в Горках, как пишет Равдин, появились через несколько дней после смерти вождя, случившейся, как известно, 21 января 1924 года. 24 января газета «Вечерняя Москва» сообщила, что в «последние дни перед смертью» Ленин устроил ёлку для живущих вблизи Горок крестьянских детей. В тот же самый день в «Правде» было напечатано «Сообщение о болезни и смерти В.И. Ленина», подписанное лечившими его врачами, где также упоминалось о прошедшей в Горках ёлке: «На рождество 1923 года была устроена ёлка для детей». В газете «Известия» в материале под названием «В Горках» тоже упоминалось о проведённом в Горках празднике. Все три одновременно появившихся материала датируются по-разному. В создании канонического текста, как показывает Равдин, одной из главных проблем оказался поиск наиболее благоприятного варианта датирования «ёлочного» события с участием Ленина. Указывать на то, что праздник приурочивался к христианскому празднику Рождества (будь то 25 декабря, то есть Рождество европейское, или же 7 января, то есть русское Рождество), было явно нежелательно. Несмотря на то что в еачале 1924 года борьба с церковью и религиозными праздниками ещё только начиналась, всё же писать о том, что Ленин отмечал Рождество и даже приглашал на этот праздник детей, авторы материалов не осмеливались. Поэтому в первом сообщении (в «Рабочей Москве») точная дата проведения ёлки вообще не указывается: даётся обтекаемое выражение «в последние дни перед смертью». Второе сообщение, подписанное врачами, по мнению Равдина, датировало событие верно, приурочив его к Рождеству 1923 года — то есть к 25 декабря. В третьем сообщении, в газете «Известия», временем проведения ёлки названо «комсомольское рождество», о существовании которого говорилось выше. Вплоть до 1929 года день Рождества (25 декабря) был нерабочим днем. Поэтому скорее всего и ёлка состоялась 25 декабря 1923 года. На это указывает большинство участников, отметивших, что событие имело место в конце декабря. О том же пишет и сестра Ленина М.И. Ульянова: «На Рождество 1923». Через несколько месяцев после смерти Ленина один из участников ёлки в Горках Г.Я. Лозгачев приводит ту же датировку: 25 декабря. Обнародование этой даты, как считает Равдин, было сделано «с ведома и согласия Крупской или одной из сестёр Ленина…» Племянник Ленина В.Д. Ульянов, который присутствовал на ёлке в возрасте шести лет, вряд ли мог запомнить точную дату, однако и он также говорит о декабре 1923 года. В 1926 году жена давнего сподвижника Ленина И.И. Радченко со слов Крупской записала в дневнике: «Последнюю ёлку в Горках он [Ленин] устроил при помощи Марии Ильиничны незадолго до своей смерти, в конце 1923». В мемуарах лечившего Ленина психиатра В.П. Осипова записано: «На Рождество была устроена ёлка для местных детей. Их собралось порядочно, дети играли, бегали, шумели, Владимир Ильич принимал очень живое участие в этом, сидя тут же. Возник вопрос, не утомился ли он, не мешают ли ему шум и беготня, но он показал, чтобы детей оставили в покое».

До середины 1950-х годов так и считали, что ёлка состоялась в конце декабря, накануне Нового года, когда и полагается праздновать ёлки. Поэтому подобная датировка никого не удивляла и никому не приходило в голову соотносить ёлку в Горках с Рождеством. И всё же на всякий случай в хрониках жизни и деятельности Ленина об этом событии вообще не упоминалось, несмотря на стремление их составителей зафиксировать едва ли не каждую минуту в жизни вождя. Составителям хроник безусловно было ясно, что ёлка в Горках проходила именно на Рождество, и «её организация в рамках антирелигиозной пропаганды советского государства и воинствующего атеизма его основателя, была несколько двусмысленной». «Странность ситуации, — пишет Равдин по этому поводу, — отметили и сотрудники охраны, которым поручили в ближайшем лесу вырубить дерево для торжества». Один из них позже записал: «Задание… показалось мне необычным по тем временам. Как известно, ёлки тогда не принято было устраивать…» Не исключено, однако, что в этой записи даётся модернизированная реакция мемуариста: строжайший запрет на ёлку, гонения на неё начались, как мы уже видели, несколькими годами позже: в середине 1920-х годов ёлка ещё не была запрещена. Показательно, что М.И. Ульянова, бывшая главным организатором праздника, под руководством которой на дерево развешивали игрушки и устанавливали звезду, водила вместе с детьми хоровод вокруг ёлки и пела с ними «Варшавянку» и другие революционные песни. Итак, судя по всему, ёлка в Горках состоялась в день западного Рождества, то есть 25 декабря 1923 года.

Однако с этой датой биографам Ленина и идеологам детской литературы, бдительно следящим за тем, чтобы нежелательные элементы не проникали в издания для детей, нельзя было согласиться. Поэтому постфактум дата ёлки в Горках была перенесена на более подходящее число, а именно — на 7 января, то есть на день «русского» Рождества. Но и эта дата, напоминая о православном празднике, тоже не подходила. И в результате биографы Ленина остановились на хронологически неопределённом, но вполне подходящем в новых условиях варианте — «новогоднем вечере»: «В новогодний вечер для детей, живущих в Горках, была устроена ёлка». Такая датировка, как справедливо замечает Равдин, «ни по старому, ни по новому календарю… не может вызвать сомнений в атеизме Ленина. Ёлку в Горках можно по праву называть “новогодней”». И только в двенадцатитомной «Биографической хронике» Ленина, выпущенной в 1982 году, событие в Горках датируется днём православного Рождества — 7 января. Сообщив (со ссылкой на воспоминания А.С. Курской [213, 210]) о том, что в последних числах декабря 1923 года Ленин вместе с женой «составляет список подарков детям, приглашённым к ним на ёлку» [74, 625], авторы хроники под датой 7 января 1924 года делают следующую запись: «Ленин присутствует на ёлке, устроенной М.И. Ульяновой в большом зале для детей совхоза и санатория “Горки”; следит за играми детей, слушает их хоровое пение. В ответ на вопрос, не мешает ли ему шум детей, просит не останавливать их; вместе с Марией Ильиничной раздаёт детям подарки с ёлки» [74, 658-659].

Вторая проблема, которая требовала идеологической редактуры сюжета «Ёлки в Горках», была связана с числом и социальным составом участников праздника. Составленный Равдиным сводный список гостей, которые, согласно печатным текстам, присутствовали на ёлке, включает в себя детей крестьян и рабочих совхоза и деревни Горки, окрестных сёл, рабочих и сотрудников соседнего санатория, местной больницы, ближайшего детского дома и, наконец, детей служащих в имении Горки. Охваченными оказались дети всех социальных слоёв: крестьян, рабочих, служащих. Охрана вспоминает, что детей привезли «на пяти лошадях, запряжённых в сани». Если в 1924 году Г.Я. Лозгачев говорил, что «собралось человек 10 детей», то с середины 1950-х годов он, устав «сопротивляться требованиям эпохи», неизменно в своих переиздававшихся мемуарах отмечал: «Всё это были детишки рабочих и служащих совхоза, санатория и местной больницы. Среди них и школьники, и малыши трёх-четырёх лет, ни один не был обойдён приглашением». В 1938 году художница Е.С. Зернова обратилась к Крупской с просьбой рассказать о том, как проходила ёлка в Горках. В ответ Крупская написала: «Дорогой товарищ, я не советовала бы Вам брать эту тему. Ильич ничего против ёлок не имел, но и не придавал им никакого значения. Он был на ёлке в Горках, но тогда он был тяжело болен, его вывезли на ёлку в кресле, было на ёлке ребят там очень мало». Напомним, что незадолго до этой переписки ёлка вновь была возвращена — отсюда и интерес к «Ёлке в Горках» у художницы, которая явно намеревалась написать картину на эту тему.