Удивительно, но реакция Ма Келли была положительной. «Кросби, несомненно, представлял собой достойную партию, — заметила она как-то раз уже годы спустя тоном конезаводчика, характерным для нее в таком вопросе, как выбор жениха для Грейс. — Он был вдовцом, и, кроме Грейс, у него имелись и другие девушки». Ма Келли вылетела в Голливуд чтобы лично познакомиться с певцом, и решила, что он ей, пожалуй, понравился. Стараясь набрать себе дополнительные очки, Бинг пригласил Ма Келли и Грейс на ланч и на предварительный просмотр картины вместе с Холденом и его супругой. «Он был очень мил, — отзывается о Бинге Кросби Ма Келли, — и мы чудесно провели время».

Однако не исключено, что несвойственное родителям Грейс понимание и даже одобрение ее отношений с Кросби сделали последнего в глазах актрисы слишком легкой и поэтому неинтересной добычей. «Он серьезно хотел на ней жениться, — вспоминает Лизанна. — Грейс как-то раз позвонила мне поздно вечером и сказала: «Бинг сделал мне предложение». Однако, как мне кажется, она не любила его». Роман без трудностей для Грейс был лишен остроты ощущения. «Может, по-своему она и любила его, — пояснит Лизанна, — но не была в него влюблена. А это большая разница».

Годы спустя Грейс иногда позволяла себе известную долю откровенности в разговорах с близкими друзьями о своих голливудских увлечениях. «А что еще оставалось делать, — спрашивала она, — если сидишь посреди африканской саванны в одной палатке с Кларком Гейблом?» Однако предположение о том, что она спала с Бингом Кросби или же серьезно рассматривала его как кандидата в женихи, неизменно вызывали у нее раздражение. «Возможно, он сам распускает подобные слухи, — говорит писательница Гвен Робинс. — Возможно, ему было бы приятно, если бы люди думали, что так оно и было».

«Кто бы ей ни подворачивался, она всегда умела предстать перед ним с самой выгодной стороны, — замечает Лизанна Келли. — В ней было нечто такое, отчего мужчины начинали вести себя как идиоты. Было забавно смотреть, как одна за другой знаменитости из кожи вон лезли, чтобы добиться ее благосклонности».

Когда Грейс сразу после окончания съемок «Деревенской девчонки» начала сниматься в «Зеленом пламени» (дабы выполнить взятые перед МГМ обязательства), ее партнером по фильму снова стал красавец вроде тех, с которыми ей уже доводилось работать. Стюарт Грейнджер, сорокалетний англичанин ростом под метр девяносто, был эмгээмовской версией Эррола Флинна — правда, несколько плоскостопой. Он прославился участием в таких костюмированных боевиках, как «Скарамуш» и «Копи царя Соломона». Однако на Грейс он не произвел ровно никакого впечатления. «Не думаю, — призналась она позднее одной из подруг, — чтобы в жизни я встречала более заносчивого типа».

Грейс не скрывала своего недовольства банальностью навязанного ей материала. А кроме того, ее задушевная подруга Мари Фрисби-Рэмбо, как назло, на момент съемок уехала из Колумбии. В течение трех недель съемочная группа таскала за собой весь реквизит по джунглям, из одной убогой деревушки в другую. «Кошмарное путешествие, — заметила позднее Грейс, — вот так мы и таскались по жаре и пыли, потому что никто толком не знал, что и как надо делать».

Воспоминания Стюарта Грейнджера о неделях, проведенных в обществе Грейс, наводят на мысль, что ее впечатление о партнере было все-таки не совсем безнадежным. «С ней было приятно целоваться», — вспоминает в своих мемуарах этот отъявленный сердцеед, а также признается, что не устоял перед небольшим искушением: во всей ее красивой фигуре особенно соблазнительной ему казалась попка. «Последнюю сцену мы играли под проливным ливнем, — пишет он. — И когда дело дошло до финального поцелуя, мы оба промокли до нитки, от чего ее потрясающая попочка стала еще привлекательнее. Чтобы избавить ее от неловкого положения я прикрыл ее сзади руками. Она же была в таком восторге, что съемки подходят к концу, что даже не стала возражать. Однако если вы внимательно посмотрите этот эпизод, то наверняка заметите, что Грейс слегка вздрагивает, как только ее сзади хватают две жадные лапы».

Когда «Зеленое пламя» наконец было выпущено в прокат, МГМ почему-то вздумало вывесить на Бродвее огромную афишу, изображающую пышнотелую девицу в зеленом одеянии; лицо актрисы на ней было неуклюже «присобачено» к чьему-то внушительному бюсту. Для самой Грейс монтаж стал еще одним свидетельством неприкрытой вульгарности и приземленности всей этой затеи. Еще не вернувшись из Южной Америки, она дала себе зарок, что никогда не позволит втягивать себя в подобные авантюры, и, прибыв в Голливуд для павильонных съемок, Грейс тотчас ринулась в бой, отстаивая свое право в будущем выбирать фильмы по своему усмотрению, а не по распоряжению студийного бонзы. Хичкок рассчитывал заполучить Грейс для своей следующей картины. Он пригласил ее сыграть в фильме «Поймать вора» на пару с Кэри Грантом. Это был романтический триллер, действие которого происходит на юге Франции. Грейс выразила решительное согласие, хотя это и означало очередной конфликт с МГМ.

За восемь месяцев Грейс уже в пятый раз просила у МГМ «увольнительную». Слыханное ли дело, чтобы режиссеры, можно сказать, рвали актрису на части! Уже в четвертый раз «Парамаунт» был вынужден обратиться к МГМ с просьбой временно уступить ему Грейс, однако сама актриса сохраняла спокойствие.

— Что бы они ни говорили, — сказала она Эдит Хед, которая отвечала за костюмы к фильму, — продолжай заниматься моим гардеробом.

Грейс нашла себе французского репетитора и брала уроки прямо в перерывах между павильонными съемками «Зеленого пламени». Актриса, которой в ту пору исполнилось двадцать четыре года, в профессиональных делах демонстрировала удивительную хватку — правда, ей еще предстояло проявить то же качество в делах сердечных. Грейс было прекрасно известно, что в МГМ мечтают поставить картину, для которой необходимо заполучить «напрокат» Уильяма Холдена — так же, как «Парамаунт» не мог обойтись без нее. Именно это обстоятельство и помогло студиям наконец-то договориться между собой. Чуть меньше, чем за полгода др этого «Парамаунт» заплатил за «прокат» Грей двадцать пять тысяч долларов: (при съемках «Окна во двор»); Теперь же студия была готова раскошелиться на пятьдесят тысяч и в придачу пожертвовать Холденом.

Этот шаг стал триумфальным завершением долгих месяцев, проведенных в трудах и переговорах (не говоря уже о запутанном любовном треугольнике). До самой последней минуты распорядок дня Грейс был насыщен до предела. «Я закончила съемки «Зеленого пламени» в одиннадцать утра, вспоминала она позднее. — В час я уже была в студии звукооператора, а в шесть вылетела во Францию».

Глава 12

«Поймать вора»

Когда весной 1954 года Грейс Келли прилетела в Париж, она валилась с ног от усталости. Всего за восемь месяцев она снялась в пяти картинах, а Альфред Хичкок поджидал ее в Каннах, готовый приступить к съемкам нового фильма. У Грейс на Париж оставалось всего несколько часов между самолетом и вечерним поездом, знаменитым «Голубым экспрессом», следующим на Ривьеру, и, по-хорошему, она имела право как следует отоспаться. Однако, находясь ярким весенним днем в Париже, она могла найти себе занятие поинтереснее. И Грейс отправилась по магазинам. «Давай пойдем и купим перчатки, — предложила она Эдит Хед, которая путешествовала вместе с ней. — Лучшие перчатки в мире продаются в заведении под названием «Гермес».

«И мы пошли туда, — вспоминала позднее Эдит Хед. — Как две маленькие девочки, которые не успокоятся, если не купят мороженого с газировкой, ну и, конечно же, Грейс просто влюбилась в перчатки, а народ в магазине влюбился в нее, и в конце концов ей вручили целую коробку, а счет оказался просто астрономическим. Грейс сказала: «Но у меня нет таких денег». Нам пришлось сложиться, и все равно мы не наскребли нужную сумму. В конце концов мы были вынуждены попросить немного наличности в гостинице».

Эдит Хед была сторонней наблюдательницей и одновременно участницей недавней борьбы Грейс против МГМ, и она искренне восхищалась упорством молодой актрисы и ее целеустремленностью.