Павла. А я слышала — сын у вас есть?

Тараканов. Я от него отрёкся…

Павла. Совсем? За что?

Тараканов. Окончательно. За то, что он Россию не любит…

Павла (вздохнув). Не понимаю…

Михаил. Матвей Ильич сам ничего не понимает.

Целованьева. Со стариками-то как нынче говорят!..

Михаил. Старики сами сознаются, что живут в смятении понятий. Значит — подождите учить!

Целованьева. Разве я учу? Бог с тобою!..

(Идёт на террасу. Стёпка, оглянувшись, насыпает в карман себе сахар.)

Павла. Да не обижайтесь вы друг на друга! Зачем?

Тараканов. Для развлечения больше.

Михаил. Вот именно…

Павла. Миша, сыграйте вашу песенку про девушку…

Михаил. Не хочется…

Павла. Ну, пожалуйста…

Михаил (взглянув на неё). Родителей надо слушаться.

(Настраивает гитару, Тараканов набивает трубку, раскуривает.)

Михаил (говорит речитативом, аккомпанируя тихонько на гитаре).

Тараканов. Что же это за девушка?

Павла (с досадой). Не мешайте! Это — мечта.

Тараканов (вздыхая). Вообще, значит, девушка. Понимаю. Но в этом случае — надобно жениться…

Павла. Ах, да не мешайте же!

(Во время чтения на террасе явился Муратов, в костюме для верховой езды, с хлыстом в руках. Слушая Михаила, он иронически морщится.)

Муратов (сходя в сад). Какая поэтическая картина: варенье варят, сладкие стихи читают… Добрый день, Павла Николаевна, вы всё хорошеете! Отставной проповедник правды и добра — приветствую! Здравствуй, Миша…

(Его встречают молча, он садится рядом с Павлой; она жмётся, отодвигаясь от него. Тараканов, молча поздоровавшись, уходит в глубь сада, угрюмо оглядываясь на лесничего.)

Муратов. Прошёл насквозь весь дом — пусто!

Павла. Тётя Соня дома…

Муратов. Потом услыхал тихий звон гитары… Чьи это стихи, — твои, Миша?

Михаил. Мои… А — что?

Муратов. Плоховато. Впрочем, для домашнего употребления, вероятно, и это годится.

Павла. Позвать тётю?

Михаил (усмехаясь). Сиди, я позову…

Павла. Лучше я…

Муратов. Почему же — лучше?

Павла. Не знаю. Ну, пускай Миша…

(Михаил идёт, оставив гитару; Муратов взял её, наклонил голову к Павле.)

Муратов. Хорошо быть военным писарем, — это очень смелые люди — они прекрасно ухаживают за барышнями и дамами. Как вы находите?

Павла. Я не знаю, не видала.

Муратов. Писаря — и парикмахеры тоже — очень любят играть на гитарах.

Павла. Да?..

Муратов. Вы — плохая Ева, у вас мало любопытства… Вас не интересует, почему я стал так часто бывать здесь, а?

Павла (смущённо). Нет… Не интересует…

Муратов. Очень сожалею. Хотелось бы, чтобы вы подумали об этом…

Павла. Вы — старый знакомый тёти Сони…

Муратов. Знакомый я старый, но душа у меня молодая, и её влечёт к молодому, как вас, например, к Мише, очень глупому парню…

Павла (волнуясь). Он — вовсе не глупый…

Муратов. Я его знаю лучше, чем вы… Он же постоянно пьянствует со мною…

Павла. И меня вовсе не влечёт…

Муратов (тихо напевает). «Старый муж, грозный муж…»

Павла (встала). Это — неправда!

Муратов. Что — неправда?

Павла. Всё! Всё, что вы говорите! И я не хочу с вами… Вы нарочно меня…

Муратов. Что — нарочно?

Павла. Я не знаю, как сказать. Вы надо мной смеётесь…

(Быстро идёт прочь.)

Муратов (вынимая портсигар, следит за нею, вздыхает). Дурочка…

(Тихонько бьёт кончиком хлыста по струнам гитары. Из-за угла террасы выглянула Целованьева и — спряталась. Из дома выходит Софья, остановилась на верхней ступени, глубоко вздохнула.)

Софья. День-то какой прекрасный…

Муратов (вставая навстречу ей). Жарко и пыльно… Здравствуете?

Софья. Вы чем Павлу расстроили?

Муратов. Я?

Софья. Ну, ну, не играйте, не поверю ведь…

Муратов. Она меня очень забавляет.

(Анна Марковна у жаровни. Стёпка около неё.)

Муратов. Что — скоро идиллия превратится в драму?

Софья (строго). Не говорите пустяков! Вы привезли, наконец, бумаги?

Муратов. Нет. Мой письмоводитель такой лентяй!

Софья. Ну, и вы тоже трудолюбием не отличаетесь.

Муратов. Я — принципиально ленюсь. С какой стати я буду трудиться для диких людей, которые неспособны оценить значение моего труда?

Софья. Это вы говорили не однажды…

Муратов. Значит — я говорю это серьёзно.

Софья. А не ради оригинальности?

Муратов. Я живу среди людей бесчестных, ленивых, некультурных… и не хочу, нахожу бесполезным делать для них что-либо… Это — понятно, надеюсь?

Софья. Понятно, но — не лестно для вас…

(Анна Марковна, взяв Стёпку за ухо, ведёт её куда-то.)

Муратов. Да? Что ж делать! Кстати, этот ваш Хеверн…

Софья. Не станем говорить о нём…

Муратов. Почему?

Софья. Я не хочу…

Муратов. Чтоб я говорил о нём?

Софья. Да.

Муратов. Вот как? Гм! А я отчасти затем и явился, чтобы сообщить вам об этом господине…

Софья (спокойно). Этого господина зовут Густав Егорович, и я его очень уважаю…

Муратов. А если окажется, что он — жулик?

Софья (встала, твёрдо и гневно). Вам что угодно?

Муратов (немножко испугался). Позвольте…

Софья. Я только что сказала вам, как я отношусь к этому человеку…

Муратов. Но — ведь можете же вы ошибаться!

Софья. За ошибки мои я расплачусь сама. И я чувствую людей не хуже, чем вы…

Муратов. Моего отношения к вам вы, однако, не чувствуете.

Софья. Это — неправда! (Усмехнулась.) Вы, я знаю, не верите мне, не уважаете меня…

Муратов (вздохнув). О! Как вы ошибаетесь…

Софья. Да не — о!.. И — не ошибаюсь. Я для вас — купчиха, бывшая замужем за помещиком, испорченная и утомлённая им. Женщина богатая, хитрая, в мыслях грешная, но — трусливая. И — глупая; ведь это в расчёте на глупость вы рисуетесь предо мною цинизмом?.. Да?

Муратов. Я не циник, а скептик, как все неглупые люди…

Софья. Я хорошо помню ваши первые атаки, тогда ещё, при жизни мужа… (Вздохнула.) Знали бы вы, как я тогда нуждалась в участии, в честном отношении ко мне…

Муратов. Я относился к вам честно, как умею…

Софья. Ну, вы плохо умеете! И вы тогда нравились мне: вот, думала я, хороший, умный человек…

Муратов. Я тогда был глупее, чем теперь…

Софья. Я вам не уступила, и на время это зажгло ваше самолюбие, ваше упрямство.

Муратов. Не упрямство, а — страсть!

Софья. Ах, полноте! Вы — и страсть…

Муратов. Мы, кажется, ругаемся?..

Софья. Да, я горячусь, извините…

Муратов (кланяясь). Ничего! Я готов слушать и дальше. Какой-то такой разговор должен был быть между нами…

Софья. Да? И мне тоже кажется.

Муратов (оглянувшись). Так продолжайте.

Софья (смотрит на него). Однажды я едва не поверила в ваше чувство…

Муратов. Когда?