55. Канонерка в затоне. На ней совершается большая работа. Палуба кое-где вскрыта, видно, как под палубой производится работа по укреплению оснований для орудий. Часть рабочих производит окраску канонерки, повиснув на стремянках. У будущей носовой пушки остановились Сергей Иванович, Василий Васильевич и капитан Тарасов.

Тарасов. Прекрасно. Завтра прибывает вооружение. Кранов у вас хватит?

Василий Васильевич. Хватит.

Сергей Иванович. И пробную произведем здесь.

Тарасов. А что же… Постреляем…

Иван (подошел с чертежами, приложился к кепке). Василий Васильевич, вы просили… рабочие чертежи.

Василий Васильевич. Ага! Вот посмотрите, товарищ Тарасов!

56. В каюте Сергея Ивановича. Хозяин угощает гостей чаем, но Тарасов увлечен рассматриванием рабочих чертежей Ивана. Он несколько раз тянется к стакану с чаем, но немедленно же забывает об этом. За его спиной стоит Иван и внимательно следит за его карандашом.

Тарасов. Электрическая подача. Об этом мы и не мечтали. Кто это сделал? Вы?

Иван (серьезно). Нет… это бригада…

Тарасов. Я вас знаю. Вы Ваня Зоренко. Я оканчивал, а вы были в пятом.

Иван. Да.

Тарасов. Замечательно! Да! А какие вы поставите моторы? (Иван перевернул несколько страниц.) А хватит?

Иван. Должно хватить. Ведь здесь семидесятипятимиллиметровка? Вес снаряда… килограммов…

Тарасов (поднял голову). Да… вы что? Артиллерист?

Иван (смутился). Нет… Интересно очень!

57. В той же каюте. Иван уже ушел. Тарасов, наконец, может пить чай.

Тарасов. Советская молодость — это благородная вещь!

Василий Васильевич. Это вещь зеленая.

Сергей Иванович (прошелся по каюте, вдруг задумался мечтательно). Это вещь завидная, очень завидная!

Василий Васильевич. Извините, я ничего не хочу им уступить. Я моложе их, так и знайте! Моложе. Они только зеленее!

Тарасов. Придется уступить, Василий Васильевич!

Василий Васильевич (наконец, рассмеялся искренно, сбросив с себя всю свою суровость). Ох, не хочется. Если бы вы знали, до чего не хочется.

Сергей Иванович смеется с увлечением, положил руку на плечо приятеля. Тарасов любовно рассматривает Василия Васильевича и улыбается.

58. Клубный парк на берегу реки. Вечер, начало гулянья. «Невидная» музыка играет вальс. По дорожкам проходят гуляющие. Под ручку идут Борис и Шура. Он в новом пиджачном костюме, очень элегантен.

59. Буфет в парке. За буфетной стойкой мать Бориса. Несколько столиков, публики в буфете еще мало. За одним из столиков Сергей Иванович и Василий Васильевич.

Мать. Чем вас угостить?

Сергей Иванович. Да что… по-стариковски… дайте пивка.

Василий Васильевич. Как ваш сын, соседка?

Мать. Плохо. Скорее бы уже уезжал в военное…

Василий Васильевич. А он… годится в военное?

Мать. А почему же не годится?

60. На скамейке в парке Катя и Гриша. Катя внимательно-задорно посматривает на Григория.

Гриша (говорит раздумчиво). Борис вот едет в военное. Иван… ого! Иван, он чертовски способный. А я человек простой — шофер!

Катя. Дальше!

Гриша. Чем Борис лучше меня? Я никак не разберу… А только… Я за ним не угонюсь.

Катя. Ты лучше! Ты в миллион раз лучше.

Гриша (посмотрел на нее с удивлением). Как же можно тебе верить. Ты же… умница, а говоришь такие глупости. Значит… неправду говоришь.

Катя. Дело в другом… Дело в том, что ты совсем не умник.

Гриша (разочарованная правда в его словах). Вот видишь…

Катя. Гриша, через год я тебя поцелую…

Гриша (смотрит на нее с мужественным покоем). Я могу ждать и десять лет.

61. Танцевальная площадка. На эстраде рядом заводской оркестр играет фокстрот. Пары кружатся на дощатом полу. Гораздо больше зрителей, чем танцующих. Зрители завидуют развязности и элегантности танцующих, но в то же время в чем-то осуждают их. В отдельной группе Алеша, Надя, Катя, Григорий, Иван. Недалеко от них наблюдают танец Василий Васильевич и Сергей Иванович. Рядом с ними капитан Тарасов.

Среди танцующих Борис и Шура. Борис танцует самозабвенно, выделывая подчеркнуто-задержанные па, волоча ноги и томно переворачивая в руках свою даму. Шура не столько танцует, сколько отдается власти Бориса и наслаждается его близостью.

Василий Васильевич (смотрит на танцы с презрением). У меня от этого… изжога — разве это культура?

62. Две девушки с увлечением наблюдают танец Бориса и Шуры.

Первая. Как он танцует!

Вторая. Шурка… счастливая!

63. Борис и Шура в танце. Борис увидел группу вокруг Кати.

Борис. Довольно, Шура!

Шура. Еще немного.

Борис. Нет, довольно!

Шура. Ты с другой хочешь?

Борис. Не танцевать же только с тобой.

Шура. Еще немножко!

Борис. Отстань! (Он остановил танец и довольно грубо подвинул Шуру к краю площадки, немедленно здесь ее бросил и поспешил к Кате. Изогнувшись галантно, сказал.) Катя!

Катя. Я… не танцую… этого…

Борис. Что вы!

Сергей Иванович (прислушался к разговору). Вам не нравится, Катя?

Катя. Нет.

Сергей Иванович. А вам, товарищ Надя?

Надя лукаво посмотрела на Алешу.

Алеша (задорно решился). А хотите, мы вам покажем новый танец?

Сергей Иванович. Какой такой новый? Откуда вы знаете?

Алеша. Никто еще не знает. А мы приготовили к празднику.

Надя. Что ты, Алеша! Нельзя показывать!

Алеша. Почему? Сейчас устрою. (Он направился к оркестру.)

Надя. Алешка! Не надо!

Алеша (возвращается). Надя! Шикарно выйдет. Мы покажем этим…

Гриша. Пижонам!

Сергей Иванович. Интересно!

Иван. «Веселый комсомолец»?

Алеша. «Веселый комсомолец»!

Иван. Ха! Где же моя дама?

Катя. Твоя дама?

Иван. Шура! Мой друг Шура!

Оркестр играет на эстраде.

Дирижер (склонился к Алеше, помахивая машинально палочкой).

Сюрпризом же хотели.

Алеша. А мы сегодня… сюрпризом…

Дирижер. Идет.

64. Тишина. Алеша перед площадкой поднял руку:

— Товарищи! Сейчас мы вам покажем новый танец — «веселый комсомолец»!

Публика зашумела, многие удивленно подвинулись к Алеше. Слышны возгласы:

— Какой?

— Откуда такой танец?

— «Веселый комсомолец»?

— Воображаю!

— А ну, жарь, Алешка!

— Давно слышали! Интересно!

Женский голос. Чепуха, наверное!

Алеша. Давайте круг!

Круг раздался. На круг выскочил Иван, он за руку тянет Шуру. Шура упирается. Иван дурашливо стукнул каблуком по полу:

— Эх, и танец же! Шура! Пожалуйте!

Шура. Я не в настроении.

Иван. Борька, скройся, а то у моей дамы настроение портится.

Борис. Я не мешаю. (Он отошел к Кате, что-то зашептал ей на ухо.)

Шура взглянула в его сторону и с хмурой решительностью пошла к Ивану.

Алеша взял Надю за руку и вышел на площадку. Надя взглянула на него с дружеским осуждением, но, когда он стал на свое место и гордо поднял голову, она сверкнула улыбкой и с неожиданным кокетством приняла нужную позицию. Сергей Иванович закричал «браво» и засмеялся. Надя стрельнула на него глазами. Кругом стало весело.

Борис (наклонившись к уху Кати). Захолустный балет!

Катя. Посмотрим.