Когда родители Джеффа развелись, они с матерью и братом Джо переехали в Лафайет. Отчасти мальчик пришел к музыке благодаря своей бабушке, которая играла в небольшой группе со своими друзьями. Когда ему исполнилось тринадцать, он попросил в подарок барабанную установку, и родные ее купили. Старшие братья его лучшего друга были местными хулиганами: они катались на байках, напивались и дрались друг с другом, словно бешеные псы. Джефф вспоминает: «Они играли в группах и репетировали в старом сарае на ферме, напоминавшем самолетный ангар. Ну и я шатался там, нажирался в дерьмо, а когда они настолько напивались, что не могли играть, то звали меня: „Эй, пацан, иди сюда, поиграй нам на ударных". Это стало моим первым источником адреналина. Не считая этих тусовок, моя жизнь была полной скукотищей».
А потом Джефф встретил Билла Бейли. В первый день учебы в девятом классе он сидел за партой и заметил какую-то суету. «Сначала я услышал нарастающий шум, потом мимо пролетели учебники, послышались крики и ругань, а потом из дверного проема выскочил он — Эскл — вместе с учителем. Парень сломя голову побежал в холл, а за ним гналась куча учителей. — Джефф (он же Иззи Стрэдлин) смеется: — Это была наша первая встреча».
Когда шумиха улеглась, Билл и Джефф стали друзьями. Их объединяли любовь к музыке, скейтбордам и решительное неприятие уклада Индианы. Иззи вспоминает: «Мы были длинноволосыми парнями в школе, где весь контингент делился на две части: качки и неудачники. Мы качками не были, так что тусовались вдвоем». Джефф, который был на три месяца младше Билла, любил Alice Cooper и Zeppelin, но богами для него были Rolling Stones, и худой темноволосый подросток старался подражать злобному «мерцающему близнецу» [3]Киту Ричардсу и его американскому эквиваленту — Джо Перри из Aerosmith. Билл и Джефф оба любили Aerosmith, поскольку те были из Америки, и в Индиане подростки действительно могли увидеть их выступление, в отличие от динозавров вроде Zeppelin, которые катались только по большим городам и то раз в несколько лет. В 1970-х Aerosmith постоянно разъезжали, играли хард-рок в духе Stones и Yardbirds и записывали знаковые для того времени альбомы: «Toys in the Attic» (1975), «Rocks» (1976) и «Draw the Line» (1979).
Биллу очень нравился вычурный Элтон Джон, он знал все треки с первых семи альбомов Элтона, потому что разучивал их. Чтобы развить голос, он запирался в ванной и пел под лучшие хиты Eagles. Им с Джеффом нравились известные английские исполнители того времени: Боуи, Т. Rex, Queen (особенно альбом «Queen II»), Electric Light Orchestra (особенно «Out of the Blue») — Билл видел их выступление в Индианаполисе. Также друзья любили английские группы второго дивизиона, питая особую тягу к Nazareth и Thin Lizzy с заумными текстами Фила Лайнота и мощным звучанием двух гитар. По выходным они засиживались допоздна, чтобы посмотреть по телевизору музыкальные шоу «In Concert» и «Rock Concert». Эксл вспоминает: «В Индиане все настолько превозносили Lynyrd Skynyrd, что в итоге от них уже тошнило. Но когда начиналась „Free Bird", все делали радио погромче.
Потом появились AC/DC: чистая энергия южного полушария с гитаристом, одетым под школьника, и вокалистом, чей пронзительный визг мог распилить пополам барную стойку.
Так любовь к рок-музыке свела двух разных людей вместе. Билл был вспыльчивым, непоседливым, разболтанным и все время ввязывался в неприятности. Джефф отличался спокойным характером, замкнутостью и сарказмом и обладал железной уверенностью в том, что рожден для рок-группы. Все старшие классы школы они вместе играли в гаражных группах. Сначала Джефф сидел за ударными, а Билл пел и играл на пианино, затем Билл перешел на бас, а Джефф пел, потом Джефф стал играть на бас-гитаре, а Эксл петь. Но у них не случалось концертов, да и играть было негде, разве что арендовать зал и устроить танцы. Местные бары приглашали только кантри-исполнителей и кавер-группы, «которые мы тогда ненавидели, — вспоминает Иззи. — Когда тебе шестнадцать и ты живешь в таком месте, то ненавидишь все вокруг».
Эксл говорит, что у них толком и группы-то не было: «У нас проходил дай бог один концерт в полгода».
Билл решил продолжать свои уроки фортепиано. «Правда, задания я играл только в день занятия, — вспоминает он. — Все остальное время я просто сидел перед пианино и придумывал что-то свое. Я до сих пор не могу играть чужие песни». В день урока он всегда заглядывал в близлежащую аптеку, чтобы украдкой проглядеть свой любимый журнал «OUI», более смелую версию «Playboy». Юные модели на обложках привлекали таких же юных «читателей».
Когда ему исполнилось пятнадцать, Билл Бейли начал выплескивать свою злость и неудовлетворенность, влипая в различные неприятности. Его арестовывали за мелкие правонарушения вроде распития алкоголя и хулиганства или просто за оскорбления полицейских, чья работа заключалась в очищении улиц от скучающих буйных подростков. За два года в старших классах Билл заработал четыре привода в полицию; местные копы ненавидели его и считали психом. Они арестовывали его за пьянство даже в его собственном дворе. Пара детективов взъелась на парня всерьез — как за его пьяные оскорбления, так и за неуважение к обществу в целом. Однажды, будучи схваченным в чьей-то машине, Билл поинтересовался, когда же они от него отстанут, и получил ответ, что его оставят в покое только когда вышвырнут его задницу из города.
«Я был одним из самых безбашенных среди своих друзей, — позже рассказывал Эксл, — но и одним из самых смышленых, так что копы считали меня вожаком. В первый раз я напился, когда мне стукнуло шестнадцать. Со мной было еще три парня, и до этого я никогда не пробовал траву или другие наркотики. Мы купили ящик пива и десять косяков, да еще я принес сорок упаковок валиума. Они стоили по пять долларов за штуку. Я съел десять из них, запил кучей пива и потом мы скурили всю траву. После этого мы поперлись на городской рок-концерт в театр Моррис, где играли Roadmaster. Это была самая известная местная группа.
В театре я начал выделываться, и девчонка на входе сказала: „Ты слишком обдолбанный". Я вырвал у нее из рук билет и бросил в нее. Потом я выскочил на площадку перед муниципалитетом и пытался регулировать движение. Потом кинул пивом в сраного копа, после чего мой друг схватил меня, дал другую куртку и отвел обратно на концерт.
Там было полно народу. Я шел через зал и споткнулся о чувака, который вырубился в проходе между рядами. Он встал, посмотрел на меня и сказал: „Хрен ли пялишься?" Он был такой здоровый и уродливый, что я со всей силы заехал ему по морде. Я успел увидеть, как у него вылетела пара зубов, и побежал».
Но ночь только начиналась. Эксл продолжает: «Я выпал из окна двухэтажного здания и сломал руку. Я вломился в психушку, причем выбрался с другой стороны, потому что не мог понять, как обойти это здание. Я загнал велосипед без тормозов под поезд. Потом меня нашел мой друг Пол и посадил в свою машину, после чего я пересел в другую машину. Потом из дома через улицу прибежал папаша моего друга. Он хотел застрелить еще одного нашего друга, потому что думал, что тот хочет меня убить. Это была очень насыщенная ночь. Честно говоря, на следующий день я опять напился — просто чтобы забыть об этом».
«Когда я с ним познакомился, Эксл был абсолютноненормальным, — говорит Иззи. — Он был просто помешан на драках и разрушении. Если на него кто-то не так посмотрит, он сразу лез бить морду. Вспоминать страшно, что он творил».
В 1977-м центральную Америку, словно гром, поразил панк-рок. Записи продавались не так уж и хорошо, но сама культура оказала потрясающее воздействие на умы подростков. «Never Mind the Bollocks» Sex Pistols, с его ревущими гитарами и анархистскими настроениями, был повсюду. Далее шли Clash вместе с Generation X, Subway Sect и The Slits. The Ramones взорвали Нью-Йорк и дали концерт в Индианаполисе. У Билла и Джеффа были на кассетах первые два альбома Ramones, и они часами слушали эти простые песни на трех аккордах. Также в этом году группа Boston установила рекорд продаж для дебютного альбома группы. «More Than a Feeling» звучала из каждой забегаловки. Биллу альбом понравился, и он выучил большую часть песен.