Братьев Чэн по прозванию Барс и Тигр за облыжную жалобу бить батогами и сослать за тысячу ли. Суд над злодеем Лю Цином следует произвести, когда он будет схвачен. Хун Гуна за отсутствием вины отпустить. Временного начальника уезда Хэ Нэна за нерадивость, проявленную при поимке преступников, снять с должности и вычеркнуть из списка чиновников».

Отчет о суде был доложен государю, который утвердил приговор. Лю Цин, узнав новости, послал в тюрьму весточку, в которой советовал Ван Гэ принять яд, что тот и сделал. Он умер так, как говорилось в песенке, которую пели ребятишки у стен Сусуна. Помните? В ней были слова о красотке по фамилии Ван, которые намекали на Ван Гэ. В песенке говорилось о лодке, которую она украла.

Так получилось и с Ваном — ведь он, как известно, отнял суда у торговцев. В песенке были и слова о чарке вина, в которой не будет пользы. Ван Гэ принял яд, выпив его с подогретым вином.

Издревле говорилось, что детская песнь есть знак радости или горя, так как его вещает Зачарованная Звезда, принявшая облик ребенка. Ван Гэ, как мы знаем, не совершил больших злодеяний, однако то, что он сделал, сильно напугало власти, и они вынуждены были послать против него солдат.

Надо сказать, что история Ван Гэ вызвала волнения в других уездах и волостях, весть о чем, достигнув стольного града, весьма опечалила Сына Неба. Значит, как видим, не случайно появилась детская песенка, которая таила в себе предзнаменование.

Впрочем, оставим пустые разговоры и лучше расскажем, что случилось после смерти Ван Гэ, которого четвертовали в присутствии чиновников из следственного приказа, а голову выставили перед городскими воротами.

Верному Лю Цину ночью удалось выкрасть голову и спрятать останки хозяина, а потом он их захоронил в десяти ли от северных ворот города. На следующий день он рассказал Третьему Дуну, где находится прах, после чего отправился с повинной в следственный приказ. Лю Цин взял на себя вину за содеянные убийства и сознался в том, что он выкрал останки своего господина. Экзекуторы устроили ему жестокую пытку, желая выведать место захоронения, однако Лю Цин ничего не сказал. В ту же ночь он, не перенеся мучений, скончался в темнице. Впоследствии ему сложили стихи с похвалою:

Со смертью Лю Цина в следственном приказе посчитали дело Вана законченным, а Ван Шисюна и братьев Чэн отправили в ссылку. Братья Дун, оставшиеся на воле, использовали разные ловкие ходы, подкупили экзекуторов, потому во время наказания Ван Шисюн не особенно страдал. А вот Чэнам — Барсу и Тигру — досталось крепко. Да и во время пути они испытали много мучений, от которых Чэн Барс в конце концов заболел и умер, так что брат отправился в ссылку один. Потом он куда-то пропал, а куда — никому не известно. Что до Шисюна, то в дороге подкупленные конвоиры не придирались к нему без меры, а через триста-четыреста ли и вовсе отпустили его на волю, получив от Дунов кругленькую сумму. С тех пор Ван Шисюн скрывался на озерах и реках, обучая людей боевому искусству или занимаясь продажей снадобий. Но о нем мы пока рассказывать не будем.

Вернемся к Дунам. Забрав деньги, которые оставил им Ван, они отправились в Гусу на поиски Гуна и маленького внука Ван Гэ, после чего у рыбаков Тайху они разыскали других людей из семьи Ван. Три воина, переодевшись слугами, направились вместе с родней Вана в Суйаньский уезд под Яньчжоу, где жил старший брат Ван Шичжун. Узнав о случившемся, тот, понятно, весьма опечалился. Он оставил родственников брата под своим кровом, а Гун вместе с братьями Дун поселился неподалеку от поместья. Местные власти боялись тронуть их даже пальцем, так как они находились под защитой всесильного Ван Шичжуна.

Прошло полгода. О деле Вана стали постепенно забывать. Ван Шичжун велел Гуну и братьям Дун ехать в Конопляный Склон и узнать, что творится с прежним хозяйством. Оказалось, что там, как и раньше, добывают уголь, плавят железо, а всем хозяйством, которое когда-то принадлежало Ван Гэ, распоряжается теперь Цянь по прозвищу Четыре Двойки. Однако рыбаки с озера Небесная Пустошь подчиниться ему отказались.

— Предатель и злодей! — воскликнул Четвертый Дун, охваченный гневом. — Пользуется чужим добром и чувствует себя преспокойно! Я отомщу ему за нашего брата Ван Гэ!

Он схватился было за меч, собираясь сей же миг покарать Цяня, но Гун его остановил:

— Нельзя этого делать! Его могут поддержать местные крестьяне, ведь они тоже причастны к здешним делам. В одиночку нам их не одолеть, только людей насмешим! Лучше расскажем Шисюну, пускай он сам и решает!

И они поехали в Сусун. Так случилось, что Четвертый Дун вместе с Гуном проходили мимо дома покойного дуцзяня Го и кто-то из местных жителей, узнав воина, тотчас сказал Го Сину — слуге погибшего:

— Вон тот толстый коротышка — один из приближенных Ван Гэ. Его зовут Дун Сюэ, он четвертый по счету в семье.

«Врагу хозяина надо отомстить, и немедля!» — решил Го и, пропустив Четвертого Дуна мимо себя, неожиданно напал на него сзади и страшным ударом кулака свалил на землю.

— Хватай злодея! — заорал он. — Здесь приспешник мятежника Вана!

На крики из дома выбежали пять здоровенных молодцов. К месту происшествия поспешили прохожие. Гун, струхнув, улизнул, решив не помогать товарищу. Тем временем появился местный староста со стражниками, которые схватили Дуна, связали ему руки и, награждая тумаками, потащили в уездную управу.

В это время место начальника уезда все еще пустовало. Хэ Нэна, как известно, прогнали, а новый начальник еще не прибыл, поэтому всеми делами ведал уездный стряпчий. Понятно, что это дело он сам решать не посмел, а отправил Дуна в ямынь правителя области Ли, которому история Ван Гэ, как мы знаем, доставила много хлопот и неприятностей. Хотя бунт Ван Гэ и оказался чистой выдумкой, однако же история эта вызвала дурные последствия, чем высокое начальство осталось весьма недовольно. И вот нынче правителю опять доложили о злополучном деле. Снова дело Вана! Правителя будто по голове ударили. Ведь в свое время он уже доложил государю, и владыка повелел покарать преступников за гибель Го Цзэ.

— Снова раздуваете? Снова баламутите народ? — набросился он на местного старосту. — И этот тупица стряпчий! Зачем он послал сюда этого человека? — Правитель приказал немедленно освободить Дуна, и тот, избитый, сей же час отправился в Суйань. Го Син и староста пошли прочь, так ничего и не добившись.

Тем временем Гун по возвращении в поместье рассказал, что произошло: о Цяне по прозвищу Четыре Двойки, который захватил чужое хозяйство, о Дуне, которого схватили в уезде Сусун. Ван Шичжун знал, что Дуна должны отправить в область, поэтому сразу же послал своего человека в Аньцин, велел ему сунуть кому надо. И вдруг появился сам Дун, без шапки, растрепанный. И рассказал о своих злоключениях.

— Если бы не правитель Ли с его добротой, мне бы пришлось, быть может, расстаться с жизнью, — закончил он свой рассказ.

— Судя по тому, что сделал начальник области, о деле моего брата стали забывать, — сказал Ван. — Почтенный Дун! Ты, конечно, хлебнул горя, но зато принес добрые вести.

Через несколько дней Ван Шичжун с двадцатью челядинцами отправился в Конопляный Склон. Он намеревался поговорить с Цянем по душам, однако Цянь, узнав о предстоящем визите, этой же ночью убежал вместе с женой и детьми, бросив на произвол судьбы все хозяйство.

— Мне пользоваться вещами этого предателя унизительно! — сказал Ван, раздавая утварь местным угольщикам. Старый дом он снес, а вместо него построил новый. Для этой постройки он закупил дерева, а работники обожгли кирпич и сделали черепицу. Ван тщательно выяснил, как обстоит дело с плавильным хозяйством, и взял его в свои руки. Из Конопляного Склона Ван отправился на озеро Небесная Пустошь, где местные рыбаки, надеясь на его расположение, поднесли ему в дар ткани и деньги.