— А кто еще с вами едет?

— Два колхозника из нашего района, трое школьников. Один мальчик из Александровска, девочка из Дербинска и третья наша онорская, Нина.

— Светлова?

— Она.

В это время на станции ударил колокол: поезд отправился. Иван Дмитриевич торопливо пожал Атаманычу руку:

— Ну, до свиданья!

— Иван Дмитриевич, в каком вагоне вы едете? — спросил Миша, торопливо шагая рядом с председателем.

— Я вот в этом, а остальные — в последнем.

Миша со всех ног пустился бежать вдоль состава. Но когда он добежал до последнего вагона, пожилая проводница, стоявшая на подножке, преградила ему вход в вагон:

— Поезд уже отправлен.

— Покричите Нину, пусть выглянет!

— Какую Нину?

— Нину Светлову, из Онор. Очень нужно.

Проводница повернулась в вагон и крикнула:

— Эй, Нина Светлова, тебя какой-то солдат спрашивает!

Через несколько секунд в тамбуре показалась Нина.

— Нина! — закричал Миша.

— Миша! — ответила Нина.

Над перроном пронесся протяжный гудок, паровоз пустил пары, и поезд тронулся.

— Нина! Нина! — кричал Миша, идя за движущимся вагоном. — Я завтра уезжаю на Большую землю. В суворовское училище! Пароход отплывает завтра! Из порта Маока!

Поезд ускорял ход. Все громче становился стук колес, лязг сцеплений — они заглушали голос мальчика. Но Миша все бежал по перрону и кричал:

— Завтра из порта Маока-а!

Глава двадцать пятая. До свиданья, Атаманыч!

Но на следующий день Кандалину с Мишей выехать из Мототомари не пришлось: оказалось, что первый пароход из порта Маока пойдет во Владивосток только через два дня.

«Вряд ли Нина приедет в Маоку проводить меня. Может, она даже и не слышала, что я говорил на вокзале: ведь так громко гудел паровоз, так громко стучали колеса!» — убеждал себя Миша, но все равно непредвиденное опоздание очень огорчало его.

Прибыв в Маоку, Миша и Кандалин занесли на корабль свои чемоданы — подарок от разведвзвода, и, так как до отплытия оставалось несколько часов, решили пойти посмотреть город.

Над морем поднимался белесый холодный туман. Большой океанский корабль возвышался у причала, словно какой-то фантастический плавучий город. Немного в стороне виднелась гора битого кирпича: при отступлении японцы взорвали все портовые здания.

— Нехорошо как-то получается, — вздохнул Миша. — Уезжаем с Сахалина, даже не попрощавшись с Ниной…

— Что ж поделаешь? — ответил ему Кандалин.

— Она, может быть, вчера нас приходила провожать… А вдруг она еще в городе?

— Все может быть. Только где ее искать?

— А если на вокзал сходить? — неуверенно проговорил Миша.

— Ну ладно, пошли на вокзал, — решительно сказал Кандалин. — А то ты и так извелся.

Приехав в Тойохару, Нина сразу стала добиваться пропуска в Маоку. Попасть туда было дело непростое: война только что закончилась, и для проезда с места на место, для приобретения железнодорожного билета нужно было специальное разрешение.

В комендатуре ей пришлось немного приврать.

— Кто тебе, девочка, этот Ковальчук — брат? — спросил ее комендант.

— Не-ет, — ответила Нина.

— Зачем же тебе тогда ехать в Маоку?

Ну что тут ответишь? Нина и сама-то не смогла бы себе объяснить совершенно определенно и точно, почему она так стремится еще раз повидать Мишу.

Но Нина быстро нашлась:

— Миша Ковальчук — ученик нашей Онорской школы, и школьная пионерская дружина поручила мне проводить его на Большую землю.

— Надо было вместе с ним и ехать, — проворчал комендант.

— А я не могла, я же, говорю вам, приехала в Тойохару с делегацией на празднование Дня Победы.

Наконец Нине выписали все нужные документы, и она в одном вагоне с ранеными солдатами, едущими в госпиталь, доехала до Маоки.

Она ожидала, что Миша встретит ее на вокзале. Но ее никто не встретил. Перрон опустел, последние пассажиры торопливо бежали к вокзалу. Лил дождь, и от этого Нине становилось еще грустнее.

Подождав еще немного, она пошла в вокзал, расспросила о дороге в порт и отправилась туда.

В порту Мишу и Кандалина она тоже не нашла, но зато узнала, что еще ни один корабль не выходил отсюда во Владивосток и первый пойдет только завтра. Значит, Миша и Кандалин еще на Сахалине.

Пока Нина ходила в порт, ушел вечерний поезд в Тойохару, Следующий пойдет только завтра вечером.

Приближалась ночь. Нина купила билет. На одной из лавок в углу вокзала она нашла свободное место и села рядом с дремавшей старушкой.

Ночью она почти не спала, а когда уже стало совсем светло, ее сморил сон. Во сне Нина увидела Онор, услышала Мишин голос. Ей снилось, как будто она спряталась, а Миша ее искал и, найдя, крикнул: «Вот она!»

Нина открыла глаза и увидела перед собой Атаманыча.

— Вот она! — крикнул Миша.

— Миша? — удивилась девочка, еще не понимая, то ли она видит его во сне, то ли наяву.

— Я, — засмеялся Миша. — Не узнаешь?

— А я уже купила билет в Тойохару, — растерянно проговорила Нина.

— Ничего, — сказал Кандалин. — Твой поезд отходит в пять, а мы отплываем в два.

— Нина, ты не думай, что я тебя обманул, просто я не знал, что пароход будет только сегодня, — извиняющимся тоном проговорил Миша.

— Я и не думаю, — улыбнулась Нина. — Самое главное, что мы все-таки встретились.

Миша тоже улыбнулся.

«Граждане! Через две минуты к платформе прибывает поезд Тойохара — Маока» — загремели репродукторы в вокзале и на перроне.

Вокзал вдруг ожил. Люди хлынули на перрон.

— Ну, а мы пойдем погуляем по городу, — предложил Кандалин.

— Пойдемте, — согласились ребята.

Но только они подошли к выходу в город, как услышали, что сзади кто-то громко окликнул их:

— Нина! Ковальчук!

Нина и Атаманыч обернулись. К ним, пробиваясь сквозь густую толпу, спешил Иван Дмитриевич.

— Что ж это такое? — сердито проговорил Иван Дмитриевич, догнав их. — Ты же на один день отпросилась, а до сих пор здесь! Я из-за тебя всю ночь не спал, мало что может случиться, а мне за тебя отвечать…

— Иван Дмитриевич, я на вчерашний вечерний поезд опоздала…

— Могла бы телеграмму дать. А тут волнуйся, ночи не спи из-за тебя.

— Вы уж простите ее, Иван Дмитриевич, — заступился за девочку Кандалин, — так уж получилось: и мы вовремя не успели, и она опоздала.

— Ну ладно, — махнул рукой председатель. — Хорошо хоть, нашлась. Подождите меня здесь, я сбегаю узнаю, когда отходит поезд обратно в Тойохару.

— В пять часов, — ответил Миша, довольный тем, что разговор перешел на другую тему.

— В пять часов, — повторил Иван Дмитриевич. — Долго ждать. Что ж будем делать, товарищи?

— А вы город не хотите посмотреть? — спросил Кандалин.

— Можно, — согласился Иван Дмитриевич.

— Потом проводим Мишу и Владимира Григорьевича, они в два часа отплывают, — сказала Нина.

— Да! — воскликнул председатель. — Совсем забыл я с этими волнениями! Поздравляю тебя, Миша, от всей души.

— Спасибо.

Иван Дмитриевич с Кандалиным и Нина с Атаманычем вышли на привокзальную площадь.

— Двинемся к порту? — спросил Кандалин.

Иван Дмитриевич достал из кармана часы на длинной серебряной цепочке и, взглянув на циферблат, почесал в затылке.

— Да вроде рановато…

— А мы по улицам погуляем, — предложил Кандалин.

— Ну что ж, интересно посмотреть, что за город Маока.

На высоком бугре белели многоэтажные дома и белые особняки. Это была так называемая «чистая» часть города, где жили богачи. Но между вокзалом и портом протянулись кварталы, которые населяла беднота. Узкие, мощенные булыжником улицы ныряли в овраги, тонули в грязи. Низкие, черные от старости и копоти домишки тесно жались друг к другу.

Кандалин с Иваном Дмитриевичем зашли в какую-то лавчонку, а Нина и Миша остались на улице.

— Значит, теперь твоя мечта исполняется, ты станешь офицером, — задумчиво сказала Нина.