Маккейн взял ружье, засыпал песком тлеющие угли, обернувшись к Сьюзен, спросил:

— Вы готовы, надеюсь?

В ответ Сьюзен кивнула, надела соломенную шляпу, взяла в руки ковровую сумку и чемодан.

— Вы что, собираетесь волочить все это барахло за собой? — спросил он хмуро.

— Разумеется. Там ведь лежат все мои вещи. Все, что у меня есть.

«Он же видел мои драгоценности, — подумала Сьюзен. — Неужели он решил, что это просто безделушки? Что ж, тем лучше. В этом случае ему не придет в голову их украсть».

На самом же деле это были очень хорошие вещи. Кроме того, они принадлежали матери Сьюзен, и Сьюзен дорожила ими как памятью.

Маккейн грозно посмотрел на нее из-под полей шляпы:

— Надеюсь, вы не будете ныть всю дорогу!

Он повернулся к ней спиной и быстро пошел в ту сторону, что и вчера.

Сьюзен взглянула на него удивленно и обиженно. Почему он так груб с ней? Можно подумать, она заставляла его возвращаться? Сьюзен готова была возмутиться, но осмотрительно решила, что не стоит. Еще бросит ее Чейз, не дай Бог, снова.

Маккейн шел тем временем вперед очень быстро, и расстояние между ними все увеличивалось. Перепугавшись, что потеряет его из вида, Сьюзен поспешно сунула в рот хлеб и сыр, подхватила вещи и побежала вслед за ним. Сьюзен с завистью смотрела на его заплечный мешок. Жаль, у нее не было такого! Ведь это самый удобный способ носить вещи.

Прошло уже несколько часов, и солнце поднялось высоко, когда Сьюзен глухо простонала:

— Маккейн, мы не могли бы остановиться попить воды?

Маккейн шел на добрых тридцать ярдов впереди. Но он даже не замедлил шага, а только крикнул ей в ответ:

— Пока рано.

Ее воду он перелил себе в флягу, сказав, что так она лучше сохранится. Сьюзен понимала, что он прав, и все же она много бы сейчас отдала за то, чтобы у нее была бы при себе вода. Она ждала, когда же наконец появится озеро, про которое Чейз врал ей, что это мираж. Однако оно было все еще далеко впереди.

Идти по мягкому песку оказалось сплошным мученьем. Каждый шаг давался Сьюзен вдвое тяжелее обычного. Тем более что на бедняжке были туфли кузины Гортензии, которая носила обувь на два размера больше, и у Сьюзен уже начали образовываться волдыри.

Солнце немилосердно жгло Сьюзен затылок, и она невольно замедлила шаг. Спина мучительно ныла, сумка и чемодан тянули руки так, словно были набиты камнями. Пот тек по ее лицу, щипал глаза, застилая свет. Сейчас Сьюзен отдала бы все свои драгоценности хотя бы за один глоток воды.

«О, Боже, наверное, так умирают от жажды», — с ужасом подумала она.

Будучи уже не в силах поднять голову, чтобы следить за идущим впереди Маккейном, Сьюзен шла по следам его больших ног. Потом, окончательно обессилев, она остановилась, обливаясь слезами и потом. Она не могла больше идти. Швырнула вещи и упала навзничь. Песок обжег ей лицо, но Сьюзен уже было все равно. Через несколько мгновений она все же подняла голову и посмотрела туда, куда ушел Чейз. О Боже, где же он? Его нигде не было видно. Ахнув, она вскочила на ноги.

— Маккейн! Где вы? — завизжала Сьюзен, подхватила вещи и, забыв об усталости, кинулась хромая вперед. Над головой кружились грифы, и она от испуга побежала быстрее.

6

Где же он?

— Маккейн! Маккейн! — выбиваясь из последних сил, кричала Сьюзен.

Ее пересохшие губы растрескались, духота сдавливала горло. Мысль о том, что она может остаться одна в пустыне, пусть даже днем, приводила ее в неописуемый ужас. Кроме того, ей безумно хотелось пить, а вся вода была у Чейза. До озера было все еще далеко.

Сьюзен попыталась сглотнуть слюну, но язык, словно терка, скреб по нёбу. Теперь она поняла, что имел в виду Чейз, когда говорил, что вода в пустыне — самая большая драгоценность. Сейчас она с радостью отдала бы за стакан воды все что угодно — даже свое любимое колечко с рубином и бриллиантами.

Может, бросить все и пойти прямиком к озеру? Сьюзен поднялась на холм и остановилась.

Прислонившись к коротколистной юкке, внизу, на песке, сидел, скрестив ноги и сдвинув на затылок шляпу, Чейз и улыбаясь пил воду. Можно даже сказать, ухмыляясь.

Пил их воду!

Сьюзен швырнула вещи и бросилась к нему, вздымая песок. Он же сейчас все выпьет! Она жадно протянула руку к фляжке, но он поднял ее высоко над головой.

— Эй, мисс! — расхохотался он. — Подождите минутку!

— Вы эгоист! Дайте мне тоже попить! Я там умирала на жаре, а вы сидели в тени, отдыхали и пили, сколько влезет! — выпалила Сьюзен.

— Довожу до вашего сведения, мисс Сент-Клер, что я сделал всего один маленький глоточек. А я шел не меньше, чем вы, и по такой же дикой жаре. Вот, держите, — он протянул ей флягу. — Но выпейте совсем немного. Нам ведь нужно экономить.

Она выхватила у него флягу и прижала ее к груди. Потом сделала один большой глоток. Такого наслаждения, кажется, она не испытывала никогда в жизни!

После третьего глотка Чейз отнял у нее флягу:

— Хватит. Еще неизвестно, когда мы в следующий раз увидим воду и как далеко нам идти.

— Как это? Разве вы не знаете, как далеко нам идти? — удивилась Сьюзен. — Вы что же, раньше там не были?

— Нет, — покачал головой Маккейн. — Я был во многих местах Калифорнии, но здесь — ни разу.

Сьюзен не верила своим ушам:

— Но вы вели себя так, будто вам хорошо известно, куда идти?

— Ну, я видел Золотые Холмы на карте, и я беседовал с… с другими людьми, которые рассказывали мне об этих местах. К тому же у меня есть компас, и я знаю, что Золотые Холмы аккурат на юг от Амбоя.

О Боже! Сьюзен закатила глаза. А он-то изображал, будто точно знает куда и сколько им идти!

— Если вы хотите посидеть и немного передохнуть, можете это сделать. Я же пойду вперед, но постараюсь идти помедленнее. — Взяв винтовку, он вскинул на плечи мешок.

Однако Сьюзен вскочила, не обращая внимания на усталость и на боль в ногах. Она не должна больше отставать. Отныне она будет ходить за ним по пятам, как тень. Пока не упадет замертво.

— Я тоже пойду, — сказала она упрямо, взяв в руки сумку и чемодан.

Чейз поднял брови, удивленный такой решимостью.

— Через несколько часов мы перекусим и устроим сиесту, — пообещал он ковылявшей за ним Сьюзен.

— Сиесту?

— Так мексиканцы называют послеобеденный сон, — объяснил он, — в самую жаркую часть дня.

— А откуда вы столько знаете о мексиканцах? — недоверчиво спросила Сьюзен.

— Я довольно много времени провел на Юго-Западе.

— А что там за озеро, не скажете? — Сьюзен показала рукой налево. — Вон там!

Маккейн даже не посмотрел в ту сторону:

— Я уже сказал вам, что это не озеро. Это мираж. Там нет и капли воды.

Сьюзен со злостью кинула вещи и, схватив Чейза за руку, бросила на него полный презрения взгляд. Сквозь зубы она процедила:

— Зачем вы мне все время лжете? Я же прекрасно вижу, что там озеро. — И она показала пальцем на привлекательно блестевшую вдали гладь воды. — Вы только посмотрите: оно же огромное!

У Сьюзен аж слюнки потекли. Как хорошо было бы сейчас вдоволь напиться, опустить в воду усталые ноги, искупаться в конце концов! Она бросила быстрый взгляд на Маккейна. Искупаться, разумеется, в одежде.

Он тяжело вздохнул и пристально посмотрел на нее. Как приятно было прикосновение ее руки!

— Я никогда не лгу, мисс Сент-Клер, — сказал Чейз. — А вам мне просто незачем лгать. Это так называемое озеро в действительности только иллюзия, жестокая издевка природы над простыми смертными. Многие погибают, поверив в мираж, — объяснил он мрачно. — Они идут к миражу, вместо того чтобы идти своим путем, и никогда так и не доходят до воды. Я думаю, мы с вами не настолько глупы, чтобы повторять их ошибку?

Сьюзен оторвала взгляд от миража и посмотрела своими огромными влажными глазами на Чейза. «У нее у самой глаза, как озера, — подумал он. — Ах, как бы я хотел в них окунуться!»