К югу отсюда, в восточноафриканских саваннах, встречаются другие обожествленные короли, особенно в Уганде. Кабака баганда является живым представителем предка-основателя и возглавляет могущественный народ. Здесь также происходит ротация королевской власти, но иным путем. Вместо того чтобы формировать королевский клан, вступающий на трон кабака берет жену из каждого клана баганда. Его сыновья от этих жен — потенциальные наследники трона, но, хотя кабака может отдать предпочтение тому или другому, решает не он. Такое решение принимает совет, который действует в интересах государства и следит, чтобы власть не оставалась в руках одного клана и наследника выбирали бы по его способностям к руководству, а не просто потому, что он старший сын старшего сына. В отличие от королей шиллуков эти короли нагорья обладают намного большей светской властью и объединяют свои народы не только в ритуальном отношении, но и в военном — для обороны и наступления. Однако их власть тоже унаследована от божественных предков, и короля, как человека, не считают безгрешным. Так, у баганда есть королевские барабаны, которым подданный может принести свою жалобу даже на короля. Тем самым признается, что божество — в противоположность людям, его представляющим, — безгрешно и всегда право.

Иногда в королевствах, где в прошлом правители носили обожествленный характер, светская власть настолько сильна, что они выглядят чисто светскими, но всегда остаются какие-то следы обожествления, и король не просто король, а источник порядка, единства и Процветаний. Очень редко, в частности у венда в Южной Африке, короля обожествляют и поклоняются ему, как богу. Обычно же его рассматривают просто как вместилище божества. Это относится и к торговым государствам западноафриканских саванн — от крошечных княжеств в горах Камеруна, вроде княжества племени мум, до пышных феодальных империй фульбе, моей и хауса или менее крупных, но еще более развитых обществ нупе и лесных государств йоруба.

Государства моси и хауса выросли из таких крупных западноафриканских средневековых империй, как Гана, Мали, Сонгай и Борну. Эти империи процветали благодаря торговле золотом и рабами с арабскими народами. Работорговля с Америкой серьезно подорвала их процветание, так как она велась на побережье, а не во внутренних районах, и древний блеск империй померк. Большинство этих государств были мусульманскими, ими управляли эмиры, предки которых покоряли язычников во время джихадов — войн за веру. Несмотря на то что эти королевства возникли благодаря действию ряда экономических факторов, ритуалы и верования в значительной степени содействовали сохранению их целостности.

Великие миграции, начинавшиеся в Западной Африке и на Ниле, в конце концов достигли крайнего юга, хотя это произошло сравнительно недавно. Это была эпоха смятения: бантуязычным народам нужно было не только обосноваться на новой территории, но и считаться с европейскими колонистами, продвигавшимися от побережья внутрь континента. В XIX в. в результате завоеваний возникло несколько государств, и власть королей почти целиком покоилась на силе и военной мощи, а армия играла решающую роль в государственной организации. Несмотря на это, сохранялось представление о божественном характере власти и королей держали под контролем с помощью важных обрядов, которые поручались другим лицам, нередко женщинам. В этих государствах, возникших в результате завоеваний, система королевской власти легко могла привести к деспотизму, но деспоты, как правило, выживали недолго. Основатель государства зулусов Чака пришел к власти в 1818 г., покорив соседние племена нгуни, а в 1828 г. его убили за деспотизм. И здесь обожествленным считался пост короля, а не занимающий его человек. Вся система правления была пропитана религиозными верованиями, а главным качеством короля считалась справедливость. Юридические системы традиционных южных африканских государств, как и древних западноафриканских империй, отличались уважением к основным правам человека.

Мировоззрение

Религия играет практическую роль во всех сферах жизни африканского общества, хотя она и не всегда проявляется так пышно, как в обожествлении королевской власти. Восточноафриканские саванны населены самыми различными народами; иногда у них господствуют самые противоречивые представления о мире, его характере и о том, как должен жить в нем человек. Несмотря на такие различные взгляды, эти племена живут сравнительно мирно. Если в прошлом и случались войны, то их обычно вызывали массовые передвижения народов, приводившие к соперничеству из-за земли. Таково было, в частности, продвижение на юг нилотских и кушитских скотоводов, в результате которого возникли серьезные противоречия между этими народами и земледельцами, уже жившими к тому времени в саваннах. Были найдены различные пути урегулирования земельной проблемы. Некоторые народы ушли на другие земли, другие смирились с иностранным господством, третьи ассимилировались. Но противоречия в сфере моральных ценностей сохранялись.

Однако эти противоречия не вызывали вражды. Примером может служить внутренний конфликт между скотоводами масаями и соседними земледельцами-кикуйю. Они жестоко сражались за право владения землей и наконец разделили ее и стали жить по соседству, сохраняя непрочный мир и в полной изоляции друг от друга. Постоянным явлением стали набеги, с помощью которых обе стороны демонстрировали затаенную враждебность и как бы подтверждали свои собственные моральные принципы и чувство превосходства, не втягивая все племя в войну. Набег не только не являлся актом войны, но скорее служил средством поддержания мира.

Мораны народа масаев живут в лагерях — маньята, причем каждые два таких лагеря охраняют примерно двадцать лагерей для скота. Селясь в центре последних, мораны в одиночку или группами могут направляться туда, лде требуется их помощь. Возрастная группа, в которую входят мораны, защищает людей и скот главным образом от хищных зверей. Но мораны, или юноши-масаи, совершают и набеги, поддерживая своими подвигами славу народа масаев. У них нет верховного политического лидера, хотя лаибон, жрец, является главной объединяющей силой этого вечно кочующего общества. Система возрастных классов помогает решать административные вопросы на местном уровне, и власть делится между моранами и старейшинами.

Как и многие скотоводы, масаи презирают земледелие. Они иногда употребляют в пищу продукты земледелия, но предпочитают молоко и кровь Мясо они едят только в тех случаях, когда приходится убивать жертвенную корову для совершения обряда. Просто на мясо коров не убивают. Вся экономика масаев зиждется на скоте. Их общественная организация служит единственной цели — обеспечить пастбища и водопои для огромных стал и защитить их от хищников. В симвилике масаев трава, дающая жизнь скоту и самим масаям, символ мира. Если человек хочет установить мир с другим человеком, он преподносит ему пук травы. Когда масай умирает, его не хоронят в земле — даже мысль об этом вызывает ужас у скотоводов, — а кладут на открытом месте с пучком травы в одной руке и парой сандалий и палкой, которой погоняют коров, в другой. После этого умерший готов к путешествию в неведомые края. Бесполезное тело умершего становится добычей стервятников и шакалов, и человек проводит последние минуты под звездами, которые, по убеждению масаев, представляют собой небесных скотоводов, перегоняющих небесный скот по небу. Если и есть царство небесное, то скотоводу оно представляется именно таким.

Кикуйю селятся на холмах, принадлежащих одной семье, и признают власть старейшин клана и линиджа. Речки образуют границы, и каждый холм — это местожительство независимой семейной единицы — мбари. Семьи, занимающие несколько соседних холмов, считают себя кланом — мохерега — и выступают вместе против населения других холмов. Все кланы происходят от девяти дочерей Гикуйю — предка-основателя. Земледельцы кикуйю мало передвигаются, и они отчаянно сражались со вторгшимися масаями, которые хотели отнять их земли. Однако в процессе военных действий попадали в плен многие женщины, и два племени породнились при помощи браков, что привело к обмену идеями и переносу элементов культуры одного племени в другое.