У кикуйю вообще не было вождей, пока британская колониальная администрация не назначила их для удобства управления колонией. Кикуйю живут на высоких холмах и горных грядах, разделенных оврагами с крутыми склонами, которые в сезоны дождей становятся скользкими и непроходимыми. На вершине каждой гряды обычно живет одна семья. Такие поселения почти независимы друг от друга, и их легко оборонять. Несмотря на неблагоприятную топографию, эти деревни все же поддерживают связь друг с другом на протяжении всего года, как и кавирондо. Общение этих групп, обитающих на соседствующих горных грядах, разделенных оврагами и речками, которые сливаются и впадают в более крупную реку, носит как семейный, так и политический характер. По традиции, каждый сегмент находился под руководством и влиянием старейшины, и группы старейшин встречались, чтобы решать вопросы, затрагивающие весь район, а не отдельные холмы и гряды. В идеале такой совет старейшин мог бы представлять весь народ кикуйю, но в повседневной жизни сотрудничество осуществлялось на более низком уровне — между старейшинами соседних холмов и горных гряд.

В обоих случаях холмы и гряды были заселены основными семейными ячейками — мужчинами родоначального линиджа, их женами и детьми. Это обычно и Для скотоводов и для земледельцев, но у земледельцев власть в линидже постепенно приобретала политический Централизованный характер, деревни становились более постоянными, а жизнь оседлой, и нередко в деревне селились члены чужих линиджей. В отдельных случаях этот чужой род оказывался более многочисленным, и тогда он брал в свои руки политическую власть, а родоначальный линидж сохранил ритуальную власть. Так случилось, в частности, у скотоводческого народа покотов, однако этот процесс происходил главным образом на нагорье, где покоты занимаются почти исключительно земледелием. Разделение ритуальной и светской власти не очень строгое, но оно помогает рассеиванию власти, с тем чтобы ни одна группа (и тем более ни один человек) не могла злоупотребить приобретенным влиянием. Похоже, что иногда чужаков даже приглашали поселиться в деревне, чтобы добиться рассеивания власти. Таков еще один механизм в африканских политических системах, который позволяет обеспечить демократический образ правления в интересах всего народа.

Западноафриканские горные саванны

В Северной Нигерии величественные горы и плато возвышаются над лесами. У племен низинных саванн, где общение значительно легче, нет строгой организации. У каждой группы своя индивидуальность, но есть и ощущение определенного единства. Они чувствуют себя единым целым, так как, живя на равнинах, они отличаются от людей, обитающих в горах. Это общее явление: географические факторы соответствуют определенным объединениям людей, и точно так же люди, занимающиеся одним видом экономической деятельности, несмотря на племенные различия, чувствуют себя едиными и противостоят тем, кто занимается иной экономической деятельностью (как, например, скотоводы и земледельцы).

Хотя в горных районах существует такое же чувство общности и единства, оно не так сильно, ибо географические факторы создают более строгие и прочные политические границы. Районы обитания отдельных племен сравнительно изолированы друг от друга, и система правления более централизована, а племена иногда превращаются в небольшие княжества с наследственными князьками во главе. В других районах люди противятся консолидации и установлению постоянной политической власти, хотя ситуация здесь слишком сложна, чтобы допустить бесконтрольное действие простой системы линиджа. В Северной Нигерии возникли такие системы власти вождей, когда правители пользовались намного большей властью, чем вожди восточноафриканских нагорий. Но если статус вождей в районах нагорий определялся старшинством в линидже и поэтому был неоспорим, в городах Северной Нигерии вожди занимали свой пост чаще в результате выборов, и власть переходила от одного сегмента группы к другому, так что ни один линидж или клан не мог господствовать. Такая ротация власти заменяет рассеивание власти.

Развитие государства

Ряд факторов способствовал развитию африканских государств. Численность населения росла, это вело к миграции и войнам, и социальная организация усложнялась. По мере того как люди переходили к земледелию, они становились оседлыми. Они еще уважали линиджное деление, которое свело их в семейные группы, выраставшие в клан, бывший, по их представлениям, расширенным вариантом семьи. Но, чтобы выжить, они нуждались в еще более широком единстве и более сильной центральной власти. Они достигли этого путем дальнейшего расширения понятия семьи, объединив кланы верой в происхождение от общего далекого предка. Таким же путем племена объединялись даже в единый народ, создавая миф об общих предках. Сначала король считался прямым потомком древнейшего предка и правил в силу своего происхождения. Но, чтобы он не злоупотреблял властью, держали еще одного кандидата с такой же родословной, способного сменить короля. Даже в тех случаях, когда узурпатор силой занимал трон, он частенько утверждал, что находится в родстве с бывшим королем, или же добивался такого родства с помощью брака. В глазах народа король не был божественной фигурой сам по себе, и ему подчинялись не как личности. Обожествлялся пост короля, и народ хранил верность его трону. Всей властью и уважением короли были обязаны предку-основателю.

Король шиллуков, северных соседей нуэров на Ниле, — это классический образец «обожествленного короля», власть которого в политическом отношении сведена до минимума. Но считается, что государство процветает благодаря его божественной власти и ритуальным церемониям. Большинство обязанностей короля носит ритуальный характер, и от правильного соблюдения этих ритуалов зависит благосостояние его народа. Если государство приходит в упадок, народ винит короля. Народ полагает, что или король осквернил себя, или ленился выполнять ритуальные обязанности, или же он совсем одряхлел. Его тело оказалось непригодным для роли вместилища предка — Ньиканга, — и от короля избавляются путем удушения [15]. Ритуал коронации его преемника должен ясно показать, благодаря чему он получил этот пост.

Шиллуки в отличие от своих соседей живут на вершине длинной горной гряды, где высоко над разливающимися водами рек находится сотня или больше поселений, растянутых в одну линию. Эти поселения никогда не бывают изолированы друг от друга, как у нуэров и динка, и благодаря этому возникло более прочное единство, которое привело к появлению короля — рет. Сначала прерогативы королевской власти передавали от поселения к поселению (примерно так же, как королевские бусы ануаков), чтобы избежать злоупотребления властью, возможного при консолидации и локализации власти и могущества. Королевская власть переходила от одной части государства к другой, с севера на юг.

Вытянутые в линию поселения, естественно, делились на северные и южные, и в конце концов королевская власть утвердилась в Фашоде, точно в центре этой линии. Теперь чередование проводилось так: сначала выбирали короля из северной половины королевства, потом из южной. Церемония коронации олицетворяет похищение тела короля духом Ньиканга, который в нем и поселяется. Изображение Ньиканга храяится на крайнем севере королевства. Перед коронацией северные поселения мобилизуют свои силы и несут изображение Ньиканга в Фашоду. Но южные поселения тоже направляют туда свою армию. Происходят шуточные битвы между двумя половинами королевства, символизирующие опасность возникновения вражды, а кандидат в короли обязан сопротивляться, чтобы дух Ньиканга не овладел им. Но когда уже дух овладевает им, он сам становится Ньикангом, а изображение Ньиканга возвращается на север, где и остается, пока Ньикангу не надоест новое тело — тогда он возвращается.

Деление королевства на две части — деление ритуальное. У каждой половины свои особые функции по отношению к королю и королевской власти. Рет — это живой символ их единства. Практически политическая власть находится в руках избираемых старейшин поселений, но, если их подозревают в злоупотреблении властью, можно апеллировать через их голову прямо к королевскому двору в Фашоде.