Тем временем виги, пользуясь плодами побед Мальборо, незаметно смещали со своих постов видных тори, в том числе и «умеренных». В 1708 г. был сформирован однопартийный вигский кабинет. Устранение «умеренных» тори из правительства было серьезной ошибкой вигов, которые с этого времени начали терять доверие королевы. Из тори прежним влиянием обладал лишь герцог Мальборо, фактически перешедший на позиции вигов. Как он, так и его союзники были настроены продолжать войну любой ценой.

В 1707 г. состоялась важная встреча между английским главнокомандующим, Великим Пенсионарием Хейнсиусом и принцем Евгением. На ней были разработаны баланс ресурсов и цели ведения войны на различных театрах военных действий. Кампания 1707–1708 гг. принесла союзникам полный успех. Были одержаны значительные победы в Италии, союзные силы вторглись в Бургундию, прусская армия прочно обосновалась в Седане. Война распространилась уже на французскую территорию. Якобитское вторжение в Англию, организованное Людовиком XIV, потерпело фиаско.

Под влиянием непрерывных военных и политических побед лидеры вигов, да и сам Мальборо, основательно оторвавшийся от внутренних дел, стали терять способность адекватно оценивать ситуацию. Внутри страны росло недовольство политикой этой партии.

Между тем Людовик XIV, чтобы избежать полного поражения, уже с конца 1706 г. стал подумывать о мире. Он решил сохранить Францию даже ценой потери Испании. Одновременно в это время достигли пика противоречия между тремя главными союзниками в войне — Англией, императором и Соединенными Провинциями. Между ними не было выработано приемлемого соглашения о будущем Франции и Испании, и Мальборо продолжал войну.

В 1708 г. Людовик XIV официально предложил Англии и ее союзникам заключить мир. Предложения французов вызвали ожесточенную полемику в парламенте между тори и вигами. Последние пошли на сознательный срыв переговоров, выдвинув требования, заведомо неприемлемые для французского короля. Людовик был готов к потере Испании, но согласиться на сокращение территории своей собственной страны никак не мог. Его довольно гибкий министр иностранных дел Торси был в этом вопросе непреклонным. Падение вигского кабинета стало лишь вопросом времени.

Оппозицию возглавили сэр Р. Харли и лорд Болингброк, отошедшие от Мальборо и подготовившие условия для прихода тори к власти. Своими речами в парламенте они фактически инспирировали массовые выступления народных низов Лондона против войны. Дальнейшие победы своего главнокомандующего англичанам уже были не нужны. К 1708 г. угроза безопасности Англии и английского престолонаследия была устранена.

Конечно, Мальборо и виги это понимали. Война еще продолжалась, но теперь она велась в интересах политиков и дельцов, преследовавших свои личные цели. Может быть, затягивание боевых действий отвечало честолюбивым устремлениям самого герцога, желавшего вернуться домой триумфатором и сделаться первым лицом в королевстве? Возможно, так оно и было, как возможно и то, что Мальборо просто уже не мог найти выход из положения. Он слишком долго жил вне дома, был первым человеком на континенте, на равных общавшимся с коронованными особами и зачастую диктовавшим им свои условия. Кем станет он, возвратившись окончательно в Лондон? Об этом ему надо было позаботиться раньше. Представляется также вероятным наличие у него сильных имперских амбиций и желания на место Франции в Европе после войны возвести Англию.

12 июня 1709 г. Мальборо писал Годолфину: «Я продлеваю конец войны… Мои желания и обязанности остаются теми же, что и раньше». Несколько дней спустя он одержал свою последнюю блестящую победу при Мальплаке. Силы союзников значительно превосходили теперь французские, что во многом предрешило исход битвы. Это был успех, имевший свои положительные результаты для Англии и антифранцузской коалиции, но не для Мальборо. Как политик, он был уже близок к падению.

К 1710 г. все ресурсы Английского банка были уже исчерпаны. Государственный долг вырос до неимоверных размеров, королева испытывала головную боль при виде попадавшегося ей на глаза вига. К этому времени относится событие, получившее свое художественное отражение в известном отечественном фильме «Стакан воды». При дворе появилась одна из кузин супруги Мальборо Аби-гайль Хилл, которая быстро и как-то незаметно оттеснила на задний план Сару и стала фавориткой Анны. Абигайль имела связи с Болингброком и армией: ее родной брат Джек служил в союзных войсках в Испании и Франции.

В 1707 г. Абигайль вышла замуж за офицера Сэмюэля Мэшема, познакомившись с ним через брата. Показавшийся при дворе красивый Мэшем привлек внимание старой и болезненной королевы и стал быстро делать военную карьеру. Анна, подпитываемая советами Абигайль и Болингброка, продвигала его в армии в пику Мальборо.

Годолфин забил тревогу. Мальборо был вовлечен в бесплодные и только обострявшие ситуацию диспуты между королевой и Сарой, стремившейся вернуть свое влияние.

В 1610 г. герцог еще имел беспрекословную поддержку армии, но парламент, в котором уже произошла смена власти, был против него. В безвыходной финансовой ситуации вигское министерство, наконец, решило пойти на переговоры с Францией. Мальборо без энтузиазма смотрел на мирные предложения вигов, желая продолжить кампанию в Испании, где перед тем союзники потерпели поражение от герцога Вандома. К нему поступили предложения от тори войти в новое министерство в случае победы на предстоящих выборах (впрочем, в этой победе их глава Болингброк уже не сомневался). Но главнокомандующий не принял эти предложения к сведению и попытался сорвать мирные переговоры в Утрехте. В результате он подвергся атакам как вигов, так и тори и потерял последние остатки расположения при дворе. Тори победили на выборах 1710 г. и с помпой заключили Утрехтский мир 1713 г., условия которого дали Великобритании ряд ощутимых выгод на международной арене и место в пятерке самых влиятельных европейских держав.

Но герцог Мальборо был уже далек от всего этого. Он лишился своих воинских званий и проживал почти затворником в своем новом дворце Бленхайм. Будучи мнительным, он очень сильно переживал, что наложило отпечаток на его здоровье и резко его состарило. Это была личная трагедия, типичная в истории для талантливого полководца, переставшего реально оценивать границы своих возможностей.

Когда в 1714 г. умерла королева Анна и к власти вновь пришли виги, новый король Георг I восстановил Джона Черчилля на посту английского главнокомандующего. Георг I очень уважал герцога — ведь он сам воевал под его началом. Но старый и больной Мальборо уже не мог играть сколько-нибудь значительную роль в политической и военной жизни Великобритании.

В 1716 г. Мальборо разбил паралич, и последующие шесть лет жизни он провел в жалком состоянии вдали от оставшихся друзей и всего мира. О нем уже редко вспоминали. Прославленный английский полководец умер в 1722 г. 73 лет от роду.

Значение этого человека в истории Великобритании и Европы трудно переоценить. Но при этом всегда надо помнить, что деятельность его, как и всех выдающихся личностей, — явление исторически закономерное. Джон Черчилль являлся тем полководцем, который возглавил силы, окончательно сокрушившие имперские амбиции Людовика XIV, дипломатом, утверждавшим новые принципы международных отношений в Европе. Он был одним из главных государственных деятелей, закрепивших в Англии принципы Славной революции и протестантского престолонаследия. Наконец, Мальборо, несмотря на ошибки последних лет войны, явился одним из первых образцов современного политика, способного сообразовываться с ситуацией и менять свои политические пристрастия в целях личной выгоды и пользы своего государства.

«Только бог велик!»[91]

«Король-солнце» Людовик XIV

Внимание любого туриста, ступившего под своды королевской резиденции под Парижем Версаля, в первые же минуты будет обращено на многочисленные эмблемы на стенах, гобеленах и других предметах обстановки этого прекрасного дворцового ансамбля. Эмблемы представляют собой человеческий лик в обрамлении солнечных лучей, освещающих земной шар. Лик этот, исполненный в лучших классических традициях, принадлежит самому знаменитому из всех французских королей династии Бурбонов Людовику XIV. Не имевшее в Европе прецедентов по своей длительности личное правление этого монарха — 54 года (1661–1715) — вошло в историю как классический образец абсолютной власти, как эпоха небывалого до того расцвета во всех областях культуры и духовной жизни, подготовившего почву для появления французского Просвещения, и, наконец, как эпоха гегемонии Франции в Европе. Поэтому неудивительно, что вторая половина XVII — начало XVIII в. во Франции получила название «золотого века», а самого монарха нарекли «король-солнце».