- Я не дам тебе причинить ей боль, - сказал он.

На мгновенье Евангелине показалось, что он мог перерезать Винн горло. Он силой заставил ее сделать несколько шагов назад вместе с ним. Евангелина выбралась на поверхность, выплевывая и отхаркивая всю ту грязь, что накопилась в ее легких. Когда мир перед ее глазами перестал вращаться, она кашлянула в последний раз и вытерла рот.

- Ты защищаешь его, - Винн кипела от злости.

- Тот посох был злом, - сказала Евангелина. Она медленно поднялась на ноги. - Что бы ни произошло, каким ни был твой план, его ни в коем случае нельзя было использовать, и ты знаешь это.

Старуха нахмурилась. Однако Евангелина увидела сожаление в ее глазах. Наконец она смягчилась, ярость отлила от нее сразу. Она, вероятно, упала бы на колени, если б не Коул, который все еще держал нож у ее шеи.

- Все в порядке, Коул, - сказала Евангелина. - Ты можете отпустить ее.

Он опустил руку и быстро заковылял прочь. Выражение его лица было угрюмым. “Я не убивал Фарамонда, - сказал он. - Он просил меня об этом. Он хотел умереть. Но Я. . . Я не мог. Я знал, что Рис будет недоволен, и я не хочу причинять ему неприятностей. . .”

Коул чувствовал себя виновным не в том что врал... Он винил себя в том, что не убил Фарамонда, хотя и считал, что это надо сделать? Это вызывало странные чувства в душе Евангелины. Она вспомнила тот момент, когда отчаявшегося эльфа уволокли за собой храмовники. Если бы у нее была возможность, она бы оказала ему милость...

- Тогда кто же убил его?” Винн растерянно спросила. “Конечно, это не Лорд Искатель.

“Почему бы и нет?” сказала Евангелина. “Фарамонд представлял угрозу его власти. Как и Рис. Он уже приказал мне убить всех вас однажды, помнишь?

Винн медленно кивнула. . . и отвернулась, не в силах смотреть на них обоих. - Мне так жаль, - прошептала она. “Я чувствую себя такой дурой. Я просто не могу перестать думать. . . что, если Рис мертв? После всего этого, мне теперь предстоит пережить то, что он умер раньше меня. . .”

- Он не умер, - ответил Коул.

Винн посмотрела на него в изумлении. - Что. . . - что ты сказал?”

- Рис сильно избит. Они посадили его в тюрьму, но я не могу освободить его. Там слишком много храмовников теперь”. Он помолчал, глядя на них неуверенно. “Вот почему я пришел искать вас. Я не могу ему помочь один”.

- Зачем тебе вообще все это?”

Он поморщился. - Рис всегда хотел помочь мне. Я не знаю, почему он это делал, но он это делал. Все, что с ним случилось - это по моей вине. Я должен что-то сделать.

Винн уставилась на него. Она встряхнула головой, устыдившись. “Я старая дура. Я действовала не думая, делая то, против чего предостерегала других волшебников. Я... надеюсь вы сможете меня простить, молодой человек. То, что я сделала, было... непростительно.”

“Вы - мать Риза,” просто сказал он. “Моя мать тоже пыталась защитить меня.”

“И у неё получилось?”

“Нет. Она умерла.” Лицо Коула скривилось от горя. Он отступил назад и опёрся о стену туннеля. Там он присел, поместив голову между коленями и закрыв её руками. Так он замкнулся.

Евангелина присела на колени рядом с ним. Она положила руку ему на плечо, шепча успокоительные слова. Ее отец сделал так, но только однажды, в день смерти её матери. Даже обернутый в его собственном горе, он не мог спокойно смотреть на страдания дочери. Она вообразила, что он чувствовал себя столь же беспомощным, как она прямо сейчас.

- Я напала и на вас, сэр Евангелина, - сказала пожилая женщина. - Я не могу даже...

- Храмовники охраняют магов, помните? - перебила ее Евангелина. - Даже от них самих. Может быть, я и не верю в Орден, но это не значит, что я больше не верю в то, за что мы стоим.

Винн посмотрела на нее, будто видя ее впервые. - Кажется, я понимаю, что Рис в вас видит, сэр Евангелина.

- Просто спасите его. Евангелина встала, и Коль встал вместе с ней. Он неожиданно успокоился, словно бы и не было того срыва. Снова возникла та стена, которую он обычно возводил вокруг себя. Это ее печалило, но она ничего не могла сделать. - Если мы собираемся спасти его, нам нужен разумный план, - сказала она. - Если будем просто бегать туда-сюда злыми и неподготовленными, мы никому не поможем. Нужно найти такой путь в подземелье, который поможет нам избежать встречи со всеми в Белом Шпиле.

- Я знаю, как туда войти, - сказал Коль

Обе женщины посмотрели на него.

- В Яме есть старые места, - продолжил он, - места, о которых никто не знает. В некоторых стенах есть щели, и через них можно пройти в канализацию. Так я сюда и попал.

Евангелина улыбнулась, ее мысли понеслись далеко вперед. Кого-бы Лорд-Искатель не оставил охранять подземелья, им все еще предстоит иметь с ними дело, не говоря уже о смертельных ловушках, но если была возможность пробраться туда без драки...

- Я знаю, что нам надо сделать, - сказала она.

Один кашель, и тело Риса содрогнулось от боли. Во рту снова собралась кровь, отвратительный привкус меди которой вызвал тошноту. Он сплюнул, и по каменному полу камеры потекла струйка крови. Он сплюнул еще раз, одно только усилие вызвало болезненные судороги в желудке - и закрыл глаза, ожидая пока пройдут спазмы.

Кто-то проткнул его. Это он помнил, смутное мгновенье, после которого он быстро потерял сознание. Один из храмовников склонился над ним, парень с большим носом - тот самый, который ждал их у крепости Адамант. - Теперь вы получите то, что заслужили, все вы, - сказал он...и потом ударил Риса кинжалом. Он все еще помнил холод клинка, вонзающегося в живот, так хорошо, будто бы это было вчера.

А клинок казался-то небольшим.

Почему они не убили его? У них были все основания. Его легко могли назвать бунтовщиком... и вряд ли его смерть могла разозлить магов еще больше. После той ожесточенной схватки в Большом зале Белый Шпиль либо открыто восстанет, либо полностью закроется. Он мог только догадываться, что произойдет, когда другие Круги получат вести о произошедшем. У храмовников будет много работы.

Один удар по его шее, и все, что он знает об исследованиях Фарамонда, навсегда исчезнет... если только это и есть их цель. Возможно, храмовникам была нужна информация, которая, по их мнению, была только у него? Если так, то их ожидало разочарование. Эльф объяснил ему свои теории о том, как можно излечить Усмирение - но не больше. У них просто не было времени.

При мысли о Фарамонде он опечалился. Эльф испытал краткое мгновение высвобождения от ужасного забвения Усмирения, только чтобы быть убитым в своих же покоях, ожидая исполнения его наказания.

Это не мог быть Коль. Кинжал, брошенный Лордом-Искателем, не принадлежал Колю, и зачем Колю использовать другое оружие? Это означало, что храмовники казнили Фарамонда и намеренно подставили Риса. Как только они придут за ним, он узнает почему.

Коль... Как-то раз он очнулся и увидел склонившегося над ним Коля, здесь, в темнице. Тогда он подумал, что лишь еще один бредовый сон, вызванный ранениями. Ему и в самом деле виделись и Евангелина, и Винн. Даже Адриан. Перед его глазами переносилась целая вереница людей, которые приходили в его камеру, чтобы пожалеть его или, наоборот, обвинить его. Правда, среди всех них Коль казался наиболее настоящим

- Я вытащу тебя отсюда, я обещаю.

Эти ли слова сказал ему Коль? Вряд ли Рис мог быть в этом уверен. Он надеялся, что это было не так. Он не хотел, чтобы Коль рисковал собой, также как и Евангелина или Винн. Им нужно уйти, убраться от Вал-Руайо как можно дальше, пока их не поглотили грядущие события, какими бы они ни были.

Ибо что-то назревало. Восстание в Киркволле покажется мелочью по сравнению с этим. Он видел, как убили нескольких первых чародеев, а остальные...? Теперь это даже не имело значения, не так ли?

Внезапно раздался шум у двери камеры. В замке повернулся ключ. Рис попытался подняться, но это вместе с этим движением пришла резкая боль. Он ждал и глядел в темноту, туда, откуда должен был появиться свет и мгновенно ослепить его.