— Марина звонила.
Алик посмотрел на него и покачал головой:
— Порядочные девушки в такую рань не звонят…
— Она просит нас в семь часов быть в больнице. Четвертое отделение. Второй этаж…
— В больнице имени убийцы? — задумался Алик. — Мы и так сегодня туда собирались… Только сначала…
— И «голубой песец» звонил. Сразу после Марины.
— Живой? — удивился Алик. — Что он от тебя хочет?
— Не знаю. Я не проявился, я трубку повесил.
— Правильно, — одобрил Алик, — помни Андреевский крест. Он тебя два раза уже подставил… На третий может распять…
Андрюша щелчком отбросил окурок далеко в жухлые листья.
— Что-то много у нас с тобой врагов, Алик… И «папа», и «песец», а теперь еще эти… из КГБ…
Алик оглянулся и положил Андрюше руку на плечо:
— Это нормально, Первозванный. Так и должно быть у порядочных людей в этом мире. Скажи мне, кто твой враг… Нет… Ты мне лучше расскажи о встрече с «голубым песцом», о том, как он тебя отправил на «стрелку» с Мариной. Только очень подробно, ты это умеешь — спасибо за-ме-ча-тель-ным войскам. Давай, включай магнитофон.
Андрюше пришлось снова закурить, чтобы собраться. В скверике появились две румяные тетки в белых платках и длинных юбках. Они принялись разметать листья на главной аллее, чему-то смеясь в ладони и лукаво перемигиваясь. Под шорох их метелок Андрюша начал свой подробный рассказ.
Когда он закончил, Алик сидел, раскинув руки вдоль скамейки, закинув ногу на ногу. Он вальяжно покачивал Андрюшиной кроссовкой и разглядывал циферблат соборных часов.
— Что за удивительная у нас страна, Первозванный? Какая-то страна остановленного времени… Нет, часы-то у нас, конечно, есть… Что-то у нас там внутри тикает. — Алик похлопал себя по красным буквам на груди. — Только Левша стрелки на наши часы забыл поставить… Увлекся блохой… Богатыри в нашей стране спят по тридцать лет на печке… Народ без просыпу пьет неделями… Бесконечность у нас внутри, Первозванный… Мы, как наши часы, — без стрелок… Да нам они и ни к чему, собственно…
Алик поднялся:
— Половина девятого. Пошли, Первозванный.
Андрюша встал:
— В «Ариадну»?
Алик засмеялся:
— Зачем? Домой. «Голубой песец» уже узнал твой адрес по номеру телефона. Он сам к нам в гости пожалует. Будем играть на своем поле, Первозванный. А дома, как говорится, и стены помогают…
Дома в ванной шумел душ.
— У нас уже кто-то есть? — насторожился на пороге Алик.
— Это я воду оставил, — успокоил его Андрюша.
— Зачем?
— Ну, я помыться хотел… Душ включил… А потом… Кто-то меня будто в спину толкнул… Показалось…
— Не кто-то, а я, — нахмурился Алик.
— Ты же на улице был, — не понял Андрюша.
— Я был и там, и здесь, — мрачно сказал Алик.— Я тебя звал по-хорошему, а ты не реагировал. Пришлось тебя в спину толкнуть. Извини…
Алик снял кроссовки и в носках прошел на кухню.
Андрюша смотрел ему вслед, соображая, стебется он опять или говорит правду? И решил про себя — если бы Алик действительно обладал такими удивительными способностями, справиться самому с тремя парнями было бы для него парой пустяков. Андрюша выключил душ и вошел в кухню.
Алик грустно сидел у стола, положив подбородок на ладонь. Глядел на холодильник. Андрюша открыл дверцу холодильника.
— Может, рюмочку примешь? — захотел он помочь Алику.
— «Абсолют» с утра?! — шумно возмутился Алик. — Это же кощунство, Первозванный! Пытаться познать бесконечность с утра — удел вульгарных материалистов!… Редкий из них долетает до середины Днепра!…
Андрюша не стал ему напоминать про рюмочную и «первоисточник». Пошел к плите и стал заваривать кофе.
— Алик… А эти парни правда из КГБ?
Алик тихо страдал за столом, отвернувшись от холодильника.
— Я забыл, как это теперь называется… Они уже столько названий сменили… Но суть-то осталась прежней…
Андрюша разлил кофе по керамическим кружкам. Сел напротив Алика, тот вертел в руках длинный конверт с черными буквами под японские иероглифы. «Шоу Кумитэ».
— Так, — сказал Андрюша. — «Голубого песца» пока оставим… А реально тебя ищут две бригады. «Папа» и КГБ. Правильно?
— Не совсем, — уточнил Алик. — Они ищут разных людей.
— Как это? — оторопел Андрюша.
— Парни из КГБ действительно ищут меня. А «папа» и его краснокожие ищут румяного, бородатого Сашу. Где у меня румянец? Где борода?…
Алик смотрел вызывающе, но Андрюша не поддался на его наглость:
— Погоди. Марина тебе этот конверт передала. Она тебя, именно тебя называла Сашей, и Чен именно тебя ищет!
Алик смущенно опустил голову:
— О том, что я когда-то был Сашей, знает только Марина… Она узнала меня и без румянца… И без бороды… В этом жутком прикиде…
— А Чен тебя узнал?
— Нет,— улыбнулся Алик,— если бы он меня узнал… Об этом лучше не говорить…
— Почему же он ищет Сашу?
— Потому что я передал ему от Саши привет.
— Когда его от меня оттаскивал?… Ты какую-то фамилию назвал.
— Правильно. Ольшанский. Это Сашина фамилия… Пришлось воскресить покойника, чтобы он тебя в покойника не превратил…
— Почему они считают, что Саша покойник?
— А потому что в тот же день, когда Саша внес деньги за Марину, они его и прикончили…
— Как это?
— А так… Очень просто… Банально даже… Темная парадная… Выстрел в спину… И Саши нет… Вечная ему память, как говорится.
Алик отхлебнул кофе из керамической кружки и поморщился.
— Подожди, — заволновался Андрюша. — Они тебя замочили?!
— Да не меня. Сашу. Успокойся, Первозванный. Я же с тобой.
Андрюша замотал стриженой головой:
— Подожди… Как же ты живым остался?
— Случайно. Хлопнула дверь, и убийца не успел сделать контрольный выстрел в голову — бросил ТТ и ушел. — Алик засучил майку, достал пистолет и бережно положил его на стол. — Вот она — смертельная улика, Первозванный. Убийца от нас никуда не денется… Хотя Саша мне никто… Хотя я совершенно равнодушен к этому румяному, бородатому мудаку… Но! Но, как ты правильно заметил вчера, должна быть справедливость. И она восторжествует, Первозванный… Я тебе обещаю…
— Как у тебя оказался этот пистолет?
— Ну… Тот человек… который вовремя хлопнул дверью… и нашел тяжелораненого Сашу… В общем, он спрятал пистолет… Саша его об этом попросил…
— А потом отдал его тебе?
— Нет, — улыбнулся Алик, — он его отдал уже Алику.
— А Саша?
— А бедного Сашу на «скорой» доставили в Военно-медицинскую академию на кафедру военно-полевой хирургии. Хотя теперь эту хирургию запросто можно переименовать в военно-уличную… Короче, Саша благополучно скончался, бедняга, в больнице военной… Есть такая грустная песня, Первозванный…
Андрюша посмотрел на Алика, как на привидение:
— Ты же выжил?…
— Выжил Алик… А Саши больше нет…
Андрюша рассердился:
— Кончай стебаться! Кончай мне голову морочить!
Алик вздохнул:
— Надо было до исповеди подождать… Но вижу, Первозванный, у тебя уже крыша на боку… Приоткрою тебе завесу тайны… Чуть-чуть… В лечебных целях… А главное до исповеди оставим. Согласен?
Андрюша кивнул. И уставился на Алика.
— Там, в больнице, Сашу стали доставать разные следователи: простые ментовские и из КГБ. Чекисты узнали о том, что буквально на глазах умирает их старый знакомый, Саша Ольшанский. Они докладывают по начальству. В результате к постели умирающего приходит известный профессор. Не врач. И предлагает Саше поработать у них.
— И ты согласился? — не выдержал Андрюша.
— При одном условии, — уточнил Алик. — При единственном условии — что Саши Ольшанского больше на свете не будет… И Саши не стало… А через месяц в секретной лаборатории бывшего КГБ появился новый худощавый сотрудник, которого все называли просто Алик… Он не обижался, работал как зверь…
Кофе уже остыл. Андрюша залпом выпил всю кружку и спросил почти восхищенно:
— И ты от них ушел?!
— Только когда понял, как они хотят использовать мое открытие…