За что?… Из одной мясорубки он случайно попал в другую. Не понимая ни черта! И уже не отойти. «Разве тебя теперь оставят?» — вспомнил Андрюша слова Сергея Николаевича. А если честно, он и не хотел отходить. Под ложечкой сосал знакомый по войне азарт. Попробуйте возьмите! Посмотрим, кто кого!…

Солнце уже висело низко над Кронштадтом. Было, наверное, около восьми. Вот придет Марина, и все выяснится. Андрюша решил выйти на дорогу, узнать у кого-нибудь, который теперь час. Но потом решил, что это ни к чему, он-то уже здесь. Пусть Марина беспокоится, чтобы приехать ровно в восемь.

Если приедет одна…

А если и не одна, все равно приедут ровно в восемь. Для разборок тут место самое подходящее. Народу никого, только чайки. Даже голос из репродуктора едва доносится. Андрюша решил выбрать себе позицию. Как учили: чтобы его не видел никто. А он — всех. Если их будет много, он увидит машины издали.

У самой воды зарастал песком брошенный ржаво-оранжевый бульдозер. Гусеницы почти вросли в песок. Андрюша обрадовался ему как родному, пошел к нему, ржавому, в вечернем костюме по мокрому песку. От бульдозера еще чуть-чуть пахло солярой. Двери кабины сорваны, сиденья вообще не было, зато в кабине лежала ржавая тяжелая монтировка. Не АК, конечно, но против Чена сойдет. Андрюша решил, что этот ржавый бульдозер, чуть похожий на бээмдэшку, и будет его ОП — опорным пунктом. Здесь он и будет держаться, если приедут они.

Солнце уже плавило залив. Знакомо вскрикнули противными голосами чайки и стали тяжело разлетаться по домам. Должно быть, скоро уже восемь. Андрюша вошел в рощицу. Встал за дерево. По кольцевой вокруг стадиона разъезжались пляжники. Машинки в основном были скромненькие, доморощенные. Крутые, конечно, сюда не едут. В ленинградской Ницце тусуется шелуха реформ. Но шелуха косила под крутых. Из открытых окон доморощенных бодро звучала музыка. На багажниках привязаны виндсерфинги и надувные плоты. И ехали они свой прощальный круг споро. Под сотню. С музыкой. «Давай, красавица, поехали кататься!»

Андрюша нашел в траве старый полиэтиленовый пакет с облезлой голой красоткой, постелил пакет на камушек, чтобы спецодежду не пачкать — мало ли скоро придется сдавать, — положил у ног ржавую монтировку и стал ждать, когда покажется шоколадный «вольво» или белый «чероки». Или обе машины вместе.

Не покидали его и мысли об Алике, об этом «сфинксе» из КГБ. С одной стороны — информация Сергея Николаевича. И пустое отверстие облупленного ствола, то поднимавшегося до головы, то опускавшегося до груди… С другой — тихие слова Алика: «Мне друг нужен… Первозванный… или я умру…» Он оставался тревожной загадкой для Андрюши. Андрюша вдруг понял, что не знает даже, сколько этому Алику лет. Может, двадцать пять, а может, и все пятьдесят. Андрюша даже не заметил, как у самой рощицы остановилось желтое такси. Он увидел пышные каштановые волосы, когда Марина уже вышла и наклонилась к кабине. Что-то сказала шоферу. Андрюша еще подождал, на всякий случай.

Такси стояло на месте: Марина обошла его спереди. Она была в аккуратном темно-синем летнем костюмчике в белый мелкий горошек. В синих туфельках. Она оглянулась вокруг, посмотрела на часы, открыла сумочку, что-то проверила в ней и опять оглянулась.

Только тогда Андрюша встал. Вытер испачканную ржавчиной ладонь о кору дерева и пошел ей навстречу. Она не сразу увидела его. А когда увидела, уже не спускала с него глаз, даже сделала шаг назад к машине. Андрюша понял, что она испугалась: из «зеленки» к ней выходил бандит в черных очках и вечернем прикиде.

Она стояла, прислонившись бедром к крылу такси. Глядела на Андрюшу чуть приоткрыв подкрашенный темной помадой рот.

— Это я, — успокоил ее Андрюша.

— Господи! — Она всплеснула руками и засмеялась весело и успокоенно. — Как интересно!

Андрюша подошел к ней.

Марина наклонилась к шоферскому окну:

— Мы скоро. Мы очень скоро.

Шофер понимающе подмигнул Андрюше, мол, можете и не торопиться. А когда Марина отвернулась, кивнул на ее фигуру и показал Андрюше большой палец. Его можно было в расчет не брать. Явно посторонний.

— Идемте, Андрюша. Сядем куда-нибудь. На пять минут.

Они пошли от такси к стадиону. Прошли открытую асфальтированную площадку и сели на скамейку. Обзор был отличный. Андрюша подумал, случайно или специально Марина выбрала такое место для свидания. Марина опять открыла сумочку. Проверила в ней что-то и опять закрыла. Волновалась. Не знала, как начать. Андрюша ей помог:

— Все. Я запомнил.

— Что? — встрепенулась Марина.

— У вас зеленые глаза, совсем зеленые. Как у кошки. В первый раз такие вижу. Вы меня просили запомнить. Я запомнил…

— Ах, это… — Марина закрыла зеленые глаза и снова их тревожно открыла. — Я утром много чепухи намолола. Извините. Со сна. Не ожидала, что вы так скоро позвоните… С вами, правда, все в порядке?

— Правда.

— Ну-ка, снимите очки.

Андрюша снял очки. Марина поморщилась, покачала головой:

— Ну зачем вы так?

— Я? — не понял Андрюша.

— Ну да. Зачем вам надо было приставать к Чену?

— Я к нему приставал? — слегка удивился Андрюша.

— Ну да, — кивнула Марина. — Он говорит, вы хотели его убить. Что вы какие-то секретные приемы знаете…

Андрюша больше ничего не говорил, просто глядел на Марину.

— Наденьте очки. В очках вам лучше, — попросила Марина.

Андрюша надел очки. Ему так тоже было лучше. Он мог незаметно разглядывать Марину. Он смотрел и видел, что перед ним совсем не девчонка, а молодая женщина. На шее янтарные старинные бусы. Девчонки таких не носят. И в один тон не одеваются.

— Чен по всему городу ищет вас. Хочет разобраться. Чего вы от него хотите.

— Я от него хочу? — не выдержал Андрюша.

— Ну да, — кивнула Марина. — Вы и Саша. Андрюша даже оглянулся вокруг, где она увидела какого-то Сашу. Вокруг никого не было, только из окна такси поднимался серый дымок — курил шофер.

— Извините, какой Саша?

— Ваш друг.

— Друг… — тихо повторил про себя Андрюша.

— А вы еще сомневаетесь? — почему-то обиделась Марина. — Ведь если бы не Саша, Чен говорит, что он вас убил бы в третьем раунде, несмотря на все ваши приемы.

До Андрюши дошло наконец, о каком САШЕ идет речь. Это его даже развеселило — столько загадок в одном человек, не много ли будет? Марина поняла его смех по-своему и принялась объяснять, только умножая загадки:

— Саша Чену что-то такое сказал… Чен в себя прийти не может. То сидит, уставясь в угол, то бегает по комнате как бешеный.

Андрюша смутно вспомнил: он стоял на коленях, и Алик, оттаскивая от него Чена, что-то крикнул ему. Кажется, чью-то фамилию.

— Поэтому он и ищет вас.

— Меня? — уточнил Андрюша.

— Ну да, — подтвердила Марина, — вас и Сашу. Она опять открыла сумочку. Опять закрыла. Постучала по ручке пальцами с темным маникюром. Андрюша ждал.

— Извините, Андрюша, у вас не найдется закурить? Мне Георгий Аркадьевич курить запрещает… Извините, я очень волнуюсь…

Андрюша полез в карман красивого пиджака и вытащил пачку «беломора». Марина сморщилась:

— Только не это, — и выжидательно посмотрела на Андрюшу.

— Извините, другого нет.

— Ладно, — загрустила Марина, — перетерплю.

И замолчала. Андрюша тоже хотел закурить, но при ней курить «беломор» постеснялся. Спросил, чтобы продолжить интересный разговор:

— И где же Чен нас ищет?

— Везде, — грустно посмотрела на него Марина. — А где Саша пропадал целый год?

— Не знаю, — пожал плечами Андрюша.

— Вы давно с ним познакомились?

— Вчера, — честно признался Андрюша.

— Вчера? — Марина опять посмотрела на Андрюшу. — Саша теперь стал совсем другим. Одна его маечка чего стоит. Хотя… Вы тоже вчера были в какой-то попсе.

— В форме вэдэвэ, — поправил ее Андрюша.

— А сегодня вышли из леса как из банкетного зала.

Она засмеялась, но уже не так успокоенно. Посмотрела тоскливо на такси, словно это Андрюша назначил ей встречу и молчал, тянул время. Андрюша прямо ее спросил: