Война, бесконечные переезды, волнения и неурядицы окончательно подорвали её здоровье. Анна Александровна ушла 30 января 1993 года.
Вскоре после её смерти младшие сыновья нашли связку пожелтевших писем. Как они пишут, из них они «получили потрясающее подтверждение тому, какое верное и любящее сердце билось под гимнастёркой боевого командира в суровые годы войны, а тем более после Победы. Как молодые сердца, несмотря на все невзгоды, жаждали любви и маленького мира на двоих, как стремились друг к другу, хотя и не так часты были их встречи, да и порой не знали они — будет ли следующая встреча… Смерть постоянно витала над ними, вырывая из строя их друзей и близких, и, может быть, именно поэтому такой яркой была их любовь, которую смогли они вместе пронести до конца дней своих. О таком крепком тыле, как была матушка для отца, и о такой крепкой опоре, как отец был для матушки, могут мечтать любой мужчина, любая женщина…»
Глава 14
Инспекция и Афганистан
«Василий Филиппович всегда был отцом для солдата, но не всегда слепо служил царям», — так говорит генерал-лейтенант В. Краев. И действительно это так, ибо, несмотря на все успехи ВДВ, несмотря на незыблемый авторитет их командующего, всё-таки Василия Филипповича однажды «попросили». И это оказалось не просто неожиданным, но даже и не особенно кстати…
Генерал армии Маргелов ещё собирался поучаствовать в общевойсковых учениях «Неман» и строил вполне оптимистичные планы на ближайшее будущее.
Дело в том, что в конце 1978 года в Министерстве обороны уже шёл разговор о проведении таких маневров, а штаб ВДВ непосредственно занимался их деталями. Да и сами учения отличались от всех предыдущих абсолютно новым веянием: исключительно оборонительным вариантом. Уже были приглашены иностранные наблюдатели и военные атташе. Но планам командующего сбыться не удалось и причиной тому послужило всего лишь одно обстоятельство — возраст.
Вспоминает A.B. Кукушкин: «Отставка от дел в январе 1979 года для Василия Филипповича очевидно была неожиданной. В декабре 1978-го отметили его 70-летие… Тем не менее юбиляр был полон сил и энергии. На второй день своего юбилея он собрал в комнату отдыха некоторых заместителей, начальников отделов и председателя научно-технического комитета (НТК).
Это было не юбилейное застолье, а, скорее, служебное совещание или совет единомышленников. Угощая нас, Командующий делился своими идеями и планами дальнейшей работы по развитию войск.
К этому времени уже имелись некоторые успехи в развитии идеи десантирования войск на воду. Толчком к этому большому начинанию, смею утверждать, послужили мои доклады Командующему о резком дефиците площадок для крупных десантов в странах НАТО. Анализ местности по снимкам из космоса показывал, что за последние 4–5 лет свыше 30 % ранее перспективных площадок для выброски десантов были застроены промышленными или хозяйственными объектами и утратили свою значимость. Командующий оценил эту разведывательную информацию и сделал соответствующий вывод.
Слухов о скором уходе его на отдых и возможном преемнике не было как в Штабе ВДВ, так и в центральных управлениях Министерства обороны.
Мы полагали, что и дальше будем работать под патронажем Василия Филипповича.
Сообщение об отставке застало Командующего во время проведения сбора руководящего состава войск. Оно проходило под Москвой в гарнизоне Медвежьи Озёра. Мы, участники сбора, были ошеломлены внезапным появлением на сборе заместителя министра обороны маршала Соколова С. Л. Он объявил, что генерал армии Маргелов В. Ф. уходит в состав Генеральной инспекции при министре обороны, вместо него назначается новый командующий, которого он и представил нам.
Вся эта процедура показалась нам странной, какой-то поспешной и весьма некорректной по отношению к Маргелову. Не берусь судить, знал ли о ней заранее Василий Филиппович или нет, но известие об отставке он воспринял с достоинством, стоически. Поблагодарил участников сбора за совместную службу, пожелал удачи и, наскоро попрощавшись, покинул выпестованные им любимые войска.
Закончилась целая эпоха в жизни войск…»
Свою должность Василий Филиппович передал генералу Д. С. Сухорукову, который два года (1969–1971) был у него заместителем, а затем продвинулся до командующего Центральной группой войск.
Группа генеральных инспекторов Министерства обороны была учреждена в 1958 году как составная часть центрального аппарата. С тех пор советские военачальники при освобождении от должностей по возрасту или за упущения в работе назначались непременно туда.
Группа генеральных инспекторов имела три категории должностей, в зависимости от ранее занимаемых должностей и воинских званий.
Первая категория: генеральные инспекторы (высшая категория). Занимали маршалы Советского Союза, главные маршалы и адмиралы флота Советского Союза.
Вторая категория: военные инспекторы-советники. Занимали маршалы родов войск и генералы армии.
Третья категория: консультанты при группе. Занимали генерал-лейтенанты и вице-адмиралы.
Зачисление военнослужащих в эту группу осуществлялось специальным решением ЦК КПСС с последующим оформлением приказом министра обороны СССР. Такой порядок был определён отдельным постановлением правительства.
Инспекторов обслуживал транспорт автобазы Министерства обороны СССР, им предоставлялись служебные дачи (из числа 142 служебных дач МО СССР), телеграфно-телефонная, засекреченная и правительственная связь. За инспекторами также закреплялись адъютанты.
Денежное содержание инспекторов (оклад плюс надбавка за звание плюс процентная надбавка за выслугу лет) составляла не менее 80 % денежного содержания действующих командующих военными округами.
График работы членов группы был свободным и никем и ничем не регламентировался. Каких-либо заданий или регулярных обязательных поручений им не выдавалось.
Некоторые маршалы и генералы назначались председателями государственных комиссий на выпускные экзамены в академии и училища, также они периодически принимали участие в инспектировании войск, разработке отдельных документов (концепции военной реформы и военной доктрины). Кроме того, многие из них писали мемуары, в которых делились боевым опытом. Сами советские офицеры и генералы прозвали эту группу «райской».
Без всякого сомнения, Василию Филипповичу было тесно в новой, скорее декоративной должности. Это подтверждает и A.B. Кукушкин: «Почти через каждые 10–15 дней я специально приезжал в 3-й дом МО, докладывал ему по существу дел, иногда оставлял нужную ему литературу. По операциям израильского спецназа в Уганде (аэродром Энтеббе) и египтян на Крите по его просьбе подготовили специальную информацию со схемами. По этим материалам Василий Филиппович сделал интересный доклад перед своими товарищами — генеральными инспекторами.
В первый год нового бытия он регулярно, как когда-то в Штабе ВДВ, к 9-ти часам приезжал в 3-й дом и поднимался в свой кабинет. Офицеры из Штаба Сухопутных войск при встречах отмечали аккуратность, как они говорили, вашего командующего. Однако невостребованность, отсутствие живого, созидательного труда сделали своё дело. Пропал интерес не только к иностранным армиям, но и к своим Вооруженным Силам.
Невольно думается, как мы бываем расточительны в использовании талантов, людей с огромным жизненным опытом и знаниями.
Последний раз в живом, чрезвычайно полезном и интересном для него виде, видел Маргелова В. Ф. в Сельцах (Учебный центр Рязанского воздушно-десантного училища) в сентябре 1984 года, когда он председательствовал на выпускных экзаменах курсантов училища».
В 1979 г. произошло ещё одно печальное событие, которое генерал армии Маргелов пережил по-своему, но больше на своём семидесятилетием сердце. В его начале прекратила своё существование 105-я гвардейская воздушно-десантная дивизия (Фергана).
«Тогдашний министр обороны маршал Д. Ф. Устинов поддержал идею командующих нескольких округов о создании десантно-штурмовых бригад, подразделений спецназа окружного подчинения и десантно-штурмовых батальонов в танковых и общевойсковых армиях. Хотелось, как лучше. Получилось же следующее. Отменные стрельбища, учебные центры, парашютные городки, создававшиеся годами, были брошены на произвол судьбы. Личный состав Ферганской дивизии, имевший профессиональную подготовку для ведения боевых действий в условиях гор и пустыни, передавался в центральные округа, и лишь 345-й отдельный парашютно-десантный полк не затронули преобразования. Однако это было слабым утешением для Маргелова. Мог ли он молчать? Конечно нет! Его преемник на посту командующего ВДВ, генерал Д. С. Сухоруков оказался неспособным противостоять опрометчивому решению верхов: «Против ветра, мол не попрёшь!» — а Василий Филиппович попёр-таки. В его письме о недопустимости расформирования одной из самых боеспособных дивизий ВДВ, под которым, к слову, поставил свою подпись и И. Х. Баграмян, сквозила боль, утверждалась ошибочность такого решения», — рассказывает Б. Костин.